“Единственное условие для того, чтобы стать членом АА, — это желание бросить пить”.
Эта традиция имеет глубокий смысл. Мы говорим каждому алкоголику: “Ты являешься членом АА, если ты заявляешь об этом. Ты можешь объявить себя членом, никто не может вывести тебя из организации. Неважно, кто ты, как низко ты пал, насколько серьезны твои эмоциональные расстройства, даже твои преступления, — мы все равно не можем отказать тебе в членстве. Мы не хотим, чтобы ты оставался за пределами нашей организации. Мы нисколько не боимся, что ты навредишь нам, как бы ни было извращено твое сознание и каким бы буйным ты ни был. Мы лишь хотим быть уверенными в том, что ты получишь такой же отличный шанс вернуться к трезвой жизни, какой получили мы. Поэтому ты становишься членом АА, как только заявляешь об этом”.
Понадобились годы мучительного опыта, чтобы прийти к этому принципу приема членов. Вначале группы АА были очень неустойчивыми и легко распадались. Многие алкоголики, к которым мы обращались, не принимали нас всерьез. Большинство из тех, кто становился членами, были похожи на огоньки зажженных свечек, мерцающие в бурю. Время от времени эти слабые огоньки гасли, и их нельзя было зажечь снова. Нашей постоянной мыслью, хотя и не высказанной вслух, было: “Кто из нас следующий?”
Один из членов АА очень живо описывает то время: “Было время, — говорит он, — когда каждая группа имела множество правил членства в АА. Все мы до смерти боялись, что кто-то или что-то перевернет нашу лодку и утопит нас вновь в море алкоголизма. Наша штаб-квартира — Foundation Оffice 4 — просила каждую группу прислать ее перечень “защитных” правил. Общий перечень был длиной с милю. Если бы все эти правила были введены повсеместно, никто вообще не смог бы вступить в АА, столь велика была общая сумма нашего страха и беспокойства.
Мы решили, что не будем никого принимать в АА никого, кроме гипотетического класса людей, которых мы назвали “чистыми алкоголиками”. Кроме пьянства и его прямых последствий, у них не должно было быть никаких осложнений. Поэтому нищие, бродяги, пациенты психиатрических больниц, заключенные, гомосексуалисты, просто помешанные и падшие женщины не принимались. Да, сэр, мы будем иметь дело только с почтенными алкоголиками в чистом виде! Потому что все остальные просто уничтожат нас. К тому же, если мы примем всех этих странных людей, то что скажут о нас порядочные люди? Мы построили вокруг АА заграждение, через которое было нелегко проникнуть.
Теперь все это звучит почти комично. Вы, наверное, думаете, что “старички” были довольно нетерпимыми. Но, я скажу вам, — что ничего забавного в тогдашней ситуации для нас не было. Мы были мрачны, потому что чувствовали, что существует угроза нашему дому и даже нашим жизням, а это дело нешуточное. Вы называете это “нетерпимостью”? Что же, мы были напуганы. Естественно, что мы вели себя как все люди, когда боятся. В конечном счете, разве страх не является настоящей причиной нетерпимости? Да, мы действительно были нетерпимыми”.
Откуда нам было знать тогда, что все наши страхи окажутся беспочвенными? Откуда нам было знать, что тысячи этих, пугавших нас людей удивительным образом исцелятся начнут замечательно работать в АА и станут нашими близкими друзьями? Могли ли мы поверить, что уровень разводов среди членов АА будет ниже среднего по стране? Могли ли мы предположить, что самые трудные и недисциплинированные из нас станут нашими главными учителями в вопросах терпения и терпимости? Могли ли мы тогда представить себе сообщество, в котором окажутся люди самых разных характеров, с необыкновенной легкостью преодолевающие все расовые, религиозные, политические и языковые барьеры?
Почему мы отказались от всех ограничений членства в АА? Почему мы позволили каждому новичку самому решать, алкоголик ли он и является ли членом АА? Как решились мы заявить, вопреки опыту общественных организаций и государственных учреждений, что мы не будем наказывать членов АА и лишать их членства, что мы не будем никого заставлять платить какие-либо деньги, верить во что-либо или подчиняться каким-то правилам?
Ответ, содержащийся в Третьей Традиции, необычайно прост. Опыт научил нас, что лишить алкоголика шанса выздороветь означает иногда вынести ему смертный приговор, и почти всегда — обречь на бесконечные страдания. Кто решится быть судьей, присяжным или палачом своего больного собрата?
Когда одна группа за другой увидела, чем грозит отлучение от Содружества, все они упразднили всякие условия членства в АА. Несколько драматических эпизодов заставили нас принять окончательное решение, которое было закреплено как Традиция. Приведем два таких примера:
АА шел второй год. В то время существовало всего две, боровшиеся за свое существование, группы алкоголиков, которые пытались пробиться к свету.
В одной из групп появился человек, который постучал в дверь и попросил впустить его. Он откровенно поговорил с самыми старыми членами группы. Вскоре оказалось, что он представляет собой почти безнадежный случай, но что, несмотря на это, он хочет исцелиться. “Но, — сказал он, — позволите ли вы мне присоединиться к группе, поскольку я жертва еще худшего, чем алкоголизм, пристрастия, поэтому, может, вы не захотите, чтобы я присоединился к вам. Или вы примете меня?”
Вот такая возникла дилемма. Как следовало поступить членам группы? Самый старый член группы позвал еще двоих и под большим секретом изложил им все тревожащие факты. Он сказал: “Ну, как мы решим? Если мы отвергнем его, он скоро умрет. Если мы примем его, он может причинить нам массу неприятностей. Что же нам сказать ему — да или нет?” Сначала старшие члены рассматривали только минусы. “Мы имеем дело, — говорили они, — только с алкоголиками. Не ст?ит ли нам пожертвовать одним человеком во имя многих?” Дискуссия продолжалась, а судьба новичка висела на волоске. Потом один из трех заговорил по-другому: “На самом деле, — сказал он, — мы боимся за свою репутацию. Мы гораздо больше боимся того, что скажут люди, чем тех неприятностей, которые нам может причинить этот человек. Пока мы говорили, у меня в голове вертелся простой вопрос, а что бы сказал Вседержитель?” После этого не было произнесено ни слова. Что можно было добавить к сказанному?
Обрадованный новичок с головой окунулся в работу по программе Двенадцатого Шага. Он неутомимо передавал принципы АА десяткам людей. А так как это была одна из первых групп, то к нынешним временам эти десятки приумножились до тысяч. Никогда он не причинил нам неприятностей из-за своего второго пристрастия. Содружество АА сделало тогда первый шаг в направлении Третьей Традиции.
Вскоре после описанного случая в другую группу АА попросился человек, отмеченный двойным набором недостатков. Это был коммивояжер, которого мы назовем Эд. Способный и нахальный, как и положено коммивояжеру, он каждую минуту предлагал какие-нибудь новшества для АА. Свои идеи членам группы он предлагал с таким же рвением, с каким он продавал краску для автомобилей. Но ни одну его идею никто не принимал. Эд был атеистом. Он носился с идеей, что АА может функционировать еще лучше без всякой “божественной чепухи”. Этим он всех от себя отталкивал, и все считали, что скоро он начнет пить снова, потому что в то время АА стояло на религиозных позициях. Все думали, что кощунство будет наказано, и очень сурово. Однако, к всеобщему изумлению, Эд оставался трезвым.
Наконец настало время, когда он должен был выступить на собрании. Мы нервничали в ожидании того, что должно произойти. Он отдал должное Содружеству, рассказал, что воссоединился с семьей, воздал должное такому качеству как честность, вспомнил о радости, которую доставила ему работа по программе Двенадцатого Шага, а потом сразу утихомирил все радости. Он кричал: “Я терпеть не могу все эти россказни о Боге. Это выдумки для слабаков. Нашей группе это не нужно. К черту все это!”
Всех охватила волна возмущения и гнева, и все решили: “Он должен уйти из группы!”
Старшие члены отвели Эда в сторону и сказали твердо: “Здесь нельзя так говорить. Тебе придется прекратить это или уйти из группы”. С большим сарказмом Эд накинулся на них: “Вот оно что! Я должен уйти?” Он достал с полки кипу бумаг. Сверху лежало предисловие к книге “Анонимные Алкоголики”, которая в то время готовилась к изданию. Он прочитал громко: “Единственным условием членства в АА является желание бросить пить”. “Когда вы писали это, — продолжал он неумолимо, — вы ведь это имели в виду, не так ли?”
Раздосадованные старейшины смотрели друг на друга, они поняли, что Эд одержал верх. Так он остался в группе.
