Нож! Есть же нож!
В бане…
Резать! Рвать тварей!
Баня… Рвать!.. Баня…
ДЕСЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ…
Из темного проема вывалилось очередное чудовище, зарычало, оскалясь, выпустило когти.
Он махнул топором.
Черная жижа выплеснулась ему на руки.
Чудовище, подвывая, повалилось на бок.
Он ударил его ногой — точно, жестко, сильно.
Топор выпал.
Он, тут же забыв про топор, подобрал острый булыжник, взял его обеими руками, поднял высоко.
И опустил.
Рыло неведомого монстра превратилось в мерзкую кашу.
Он встал, весь дрожа от неконтролируемой ярости. И завыл, потрясая камнем.
Он был уже рядом, близко.
Уже никто не пытался его остановить.
Мертвые чудовища лежали на земле.
Он перешагивал через уродливые трупы.
Он шел к маленькому домику. С черной крышей. С железной трубой.
Там было что-то важное.
Ему нужно было попасть туда…
Он налетел на дверь всем телом. Она не поддалась. Он ударил ее кулаками. Она даже не дрогнула. Он захрипел, заколотил ее руками, ногами, головой; ломая, срывая ногти заскреб ее пальцами.
Там что-то пряталось!
Он зацепился за кованую ручку, случайно потянул ее на себя. Тугая пружина скрипнула, дверь хлопнула. Он встал, тупо на нее глядя. Потом открыл. Вошел.
Было жарко, и он содрал с себя рубаху.
В печи плескался огонь.
На стенах висели шкуры чудовищ.
Еще одна дверь мешала пройти.
Он ударил ее ногой. Она распахнулась. Он кинулся вперед, а она ударила его в лицо. Он зарычал, заметался по тесной комнатке, круша все подряд. Спиной вперед ввалился в проем. Обрушил на себя громыхающую жесть, упал в воду, обжег о раскаленное железо руку. Закрутился на скользком полу, высматривая то, ради чего он сюда стремился.
Пот струился по его лицу.
Дыхание перехватывало.
Он увидел еще одну дверь. И встал на ноги.
Наверху жар был совсем невыносим.
Он ударил в запертую дверь.
Он потянул ее на себя.
Покрытый слизью замок надежно ее держал.
Он впился в замок зубами, кроша их и не чувствуя этого.
Он вцепился в замок и повис на нем, задергался, закрутился, ломая себе пальцы.
Он выдрал тяжеленную скамью и швырнул ее в дверь.
Он себя швырнул в дверь.
И бился, и бился, и бился в нее, сотрясая всю избенку, задыхаясь от ярости и жары.
Потом он упал. В ушах звенело. Перед глазами кружились черные мухи. Что-то быстро и неровно пульсировало в груди.
«
Он замер, не понимая, что это за голос родился в его голове.
Ярость угасла, проснулась боль, и ему стало очень страшно.
Жар выедал его изнутри.
Он потянулся к ведру, в котором было немного воды. И вспомнил — «Ключ»!
Глаза его закатились, он захрипел, пытаясь подняться на вдруг ослабевших руках, пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями, мыслями, но потерял создание и ударился лбом о залитые кровью доски пола.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ…
Что-то холодное присосалось к его шее, касалось щеки и виска.
Пахло смолой, дубовыми листьями, железной окалиной и кровью.
Было мокро и очень жарко…
Олег застонал и попробовал подняться. Это оказалось непросто. С трудом повернувшись на бок, он сумел немного приподнять голову. Никак не удавалось вспомнить, где он находится. Перед глазами плавала бурая пелена — будто пенистая ржа на болоте.
Он кое-как привалился к стене, нащупал то холодное, что привело его в чувство, поднял, поднес к глазам.
Это была бутылка пива.
Их тут было много.
Ясно вспомнилось, как они с Таней готовились к бане, сидели на веранде. Полотенца и чистое белье стопкой лежали на краю стола, два эмалированных таза стояли возле входа, два дубовых веника валялись под лавкой. И тревожно вещал пузатый телевизор…
Что-то случилось в бане! Что-то недоброе.
Олег, преодолевая боль и слабость, растер опухшее лицо, смочил липкие волосы прохладной водой из стоящего рядом таза.
Да, это была баня. Но чужая. Вверх дном перевернутая.
Он вспомнил выходящие из ночи фигуры в камуфляже. Танцующие точки целеуказателей на груди. Пистолет «бенелли» в руке вставшего на ступеньках человека.
— Таня! — захрипел Олег, неловко дергая онемевшими мертвыми ногами, расшвыривая пивные бутылки. — Таня! Таня!
Он пытался повернуться, ему нужно было увидеть дверь парилки, он должен был убедиться, что она сейчас там — живая, невредимая, а значит, все было сделано правильно, все было верно просчитано, продумано — и парилка, и замок на двери, и даже холодное пиво…
— Олег!
Он услышал ее испуганный голос и беззвучно заплакал. Собравшись с силами, он дополз до двери, прислонился к ней, стукнул в нее затылком.
— Таня!
— Олег!
Теперь они были вместе. Рядом.
