Да и на кухне не лучше — стопка немытой посуды, холодильник с прогорклыми полуфабрикатами.
Надо будет на выходных хоть немного прибраться. Маришка ничего не скажет, даже носик не наморщит: лишний день, проведенный с папой, для нее дороже всего на свете, но самому как-то неудобно.
Конечно, когда Влад заканчивал академию, ему грезились совсем другие картины. Многомиллионные дела олигархов, давление прокуратуры, и он, Влад Хмельницкий, спокойный и вальяжный, дает интервью телевизионщикам.
Вышло не так.
После не очень удачной дознавательской практики в милиции Владу ничего не оставалось, кроме как идти в бюро, работать на чужой имидж и чужую славу. Где он и прозябал вот уже пятый год. Как на самого молодого и неопытного, на него спихивали, естественно, всю рутину, все малозаметные дела, где не было никаких шансов раскрутиться. Амбиции остались в прошлом, теперь Влад тянул бесконечную лямку мальчика на побегушках. Иногда ему доверяли вести государственные дела по 48-й статье или вот такие малоперспективные процессы вроде сегодняшнего.
На кухне Влад поставил чайник, кинул в кружку пару пакетиков заварки, скормил микроволновке шмат промороженной пиццы. Еда — не удовольствие, еда просто необходимый для поддержания жизни процесс. И уже почти забылись те дни, когда Катя встречала его вкусными ароматами борща, котлет и пельменей.
Чайник засвистел, Влад плеснул кипяток в кружку, притащил из прихожей тетрадь, пододвинул стул. Ну-ка, посмотрим.
Первые четыре страницы тетради занимала аккуратно разграфленная карандашом таблица в два столбца, в одном ровным почерком отличника вписаны фамилии, в другом — странный перечень катастроф и шифрованные пометки. Против каждой фамилии — одна-две, редко больше.
«
У левого столбца таблицы рядом с каждой фамилией стояла жирно выписанная галочка, видно было, ставили их с удовольствием от выполненного дела.
Странно, но ни одной из катастроф и чрезвычайных происшествий, указанных в левом столбце, Влад, как ни старался, вспомнить не смог. Все они были без дат, кое-где даже указания на конкретные географические пункты сокращались до одной-двух букв. Вот, например, самолет, против фамилии Шибаева, написано: «ТУ 154 Нр-Вл» — что это: Норильск — Владивосток? Или Новосибирск — Владивосток? Или даже Новороссийск — Владимир? Хотя во Владимире вроде бы нет аэропорта… С «Икарусом» этим тоже непонятно — «федеральная трасса Уфа — Челябинск». Да в ней километров 400, если не больше!
Зато пометки «ж8, п27» Влад расшифровал легко: «ж» — это, скорее всего, «жертвы», «п» — «пострадавшие». При крупных авариях, когда число пострадавших точно неизвестно, стоит значок «», «приблизительно».
И все-таки что же это за катастрофы такие? Про ДТП в Уфе еще можно было не услышать: проскользнуло по региональным новостям раз-другой — и все. Но теракт в Питере и аварию на химкомбинате СМИ раскрутили бы так, что народ ночью в холодном поту бы просыпался!
Влад читал дальше:
«
Всего в списке было двадцать шесть фамилий. Прочитав последнюю, Влад от неожиданности вздрогнул, не поверил, перечитал еще раз:
«
Против фамилии недавней жертвы стоял целый список катастроф: пожар на крупном складе боеприпасов где-то в Курганской области, обвал автомобильного тоннеля на Военно-Грузинской дороге, взрыв на авиалайнере в аэропорту Якутска, еще одно ДТП с туристским автобусом, землетрясение на Камчатке. На привычном месте слева от таблицы вместо галочки едва угадывалась карандашная пометка — маленький вопросительный знак.
Ниже кто-то начал писать новую фамилию, но передумал. Можно было прочитать только две буквы — большое «Р» и «а». Дальше — зачеркнуто.
На этом все записи в тетради обрывались. Остальные страницы оказались девственно чистыми. Влад в недоумении пролистал дальше, перевернул тетрадь и только теперь обнаружил, что с обратной стороны густо исписаны еще десятка полтора страниц.
Мелкий и убористый почерк разбирать было тяжело. Но первая же запись настолько захватила Влада, что он уже не мог остановиться.
«
Следующая запись лаконично отмечала:
«
И еще — строчкой ниже:
«
Это был отчет, нет, даже скорее дневник Ивлева. С каждой строкой брови Влада поднимались все выше.
«
Дальше:
«
«
«
Небольшой пропуск — и та же лаконичная приписка:
«
«
