Вперёд в прошлое

Павел. Да что вы...

Персик. Ничего, ничего... Деньги семью не портят.

Ешурина. И тут не надо смущаться. Все-таки репетиции, тракт, передача... У вас ставок нет?

Павел. Каких ставок?

Ешурина. Ох, простите, я забылась. Ну, ничего – проведем вас через бухгалтерию как разовых исполнителей.

Персик. А гостей и родственников – как статистов...

Павел(нерешительно). Не знаю... В общем, нам надо подумать.

Ешурина. То есть как подумать? Хм... Странно! Нет, вы, конечно, можете думать, но, надеюсь, вы понимаете, что ваш отказ может сорвать очень важную в идеологическом отношении передачу... Вы же, очевидно, комсомольцы?

Марина. Да мы все это понимаем. Мы вообще-то не отказываемся. Верно, Паша?.. Вот только квартира у нас маленькая.

Персик(ласковым тоном). Сколько комнат?

Марина. Две и кухня.

Персик(записывая). Сколько народу ожидаете?

Марина. Мы тут с Павликом прикинули – вроде человек сорок.

Павел. Если не больше...

Персик. Много! Это будет базар. Я не люблю, когда много народу.

Седых. Да, да! Это немаловажный фактор. Учтите, что показ будет идти с двух камер. Это значит – два оператора, ассистент режиссера, звукооператор, рабочие... Мы все не разместимся.

Персик. Гостей надо человек двадцать от силы. Остальные пусть придут в другой раз!

Павел. Но ведь люди обидятся.

Ешурина. Что вы? Кто обидится? Да у вас не то что двадцать, у вас будут сотни тысяч гостей... Все телезрители.

Марина. Но тогда, Павлик, тебе из больницы придется пригласить только главврача и Колю...

Павел(возмущенно).А Сережку? Я же с ним все время дежурю! А как приглашать Сережку и не позвать Ирку Филатову?! Тогда уж лучше написать тете Леле, чтобы не приезжала.

Марина. Нельзя! Тетя Леля уже купила подарок.

Персик. Тетя Леля может выслать подарок бандеролью!

Ешурина. Друзья мои, зачем же решать наспех? Дома спокойно подумаете с карандашом в руках. А потом дадите нам список. Не спешите, можно завтра... Тем более что завтра мы придем к вам.

Седых. Да, да! Мне необходимо познакомиться с рабочей площадкой. У вас какая сторона? Южная или северная?

Павел. У нас вообще-то юго-запад.

Седых(прикидывая). Н-да, без софитов не обойтись... Этаж какой?

Марина. Третий.

Седых(про себя). ...кран к окну подгоним... Оператора можно будет на антресоли...

Марина и Павел недоуменно переглядываются.

Ешурина. Юра! Ну что сейчас об этом говорить? Завтра все решим на месте. (Молодоженам.) Ну! Я рада, что мы договорились!

Марина. Да... Мы тоже.

Ешурина(приветливо). Значит, до завтра!

Павел. До свидания! (Легонько подталкивает Марину к выходу.)

Марина (на ходу). Всего хорошего! До свидания!

Павел и Марина уходят.

Ешурина(после некоторой паузы). Ну что?

Персик. Девочка ничего. Парень – какой-то недотепа.

Ешурина. Так дайте ему поменьше реплик – все же от вас зависит.

Седых(размышляя). М-да... Девочка ничего. Бледновата немножко. Платье белое, она – белая... Будет смотреться как одно белое пятно.

Персик. Конечно, негритянка была бы лучше!

Седых. И в то же время, может быть, в этом что-то есть? Все решить в пятнах!.. Она – белое пятно, жених – темное пятно... Гости – серые пятна. Сделать так чуть-чуть в духе Феллини...

Персик. Только не в духе Феллини! Вы мне один раз уже сняли про телят в духе Феллини! Зарубили всю передачу!..

Седых(возмущенно). Что вы понимаете в Феллини? Вы шумите из-за того, что вам заплатили только 50%! А очерк был снят на едином творческом дыхании!

Персик. На дыхании? Да? А почему у вас телята пели песню о счастье?!

Седых. Потому что это был символ... Аллегория!

Персик. Какая аллегория? Ведь они же шли стадом!..

Ешурина. Товарищи! Товарищи! При чем здесь аллегория?! Какие телята? Мы же занимаемся свадьбой!..

* * *

История нашей второй пьесы, которая была поставлена в московском Театре сатиры в 1969 году, никак не была похожа на сказку со счастливым концом...

Пьеса называлась «Банкет». Не вижу необходимости подробно пересказывать ее содержание. Идея заключалась в том, что на типичном советском предприятии появился новый директор – молодой, нестандартно мыслящий человек, который захотел поломать сложившуюся типично партийную систему управления и взаимоотношений между сотрудниками. Сегодня эту систему можно назвать коррупционной, лизоблюдческой и т.п. Через пару месяцев по поводу нового назначения на одном из кораблей-ресторанов партком организовал банкет, на котором собрались сотрудники предприятия. По ходу пьесы выяснялось, что все попытки нового руководителя изменить сложившуюся систему натыкались на сопротивление сотрудников. И новому руководителю ничего не оставалось, как забыть о своих революционных устремлениях и смириться с прежними условиями игры. Но совесть и убеждения молодого человека были против, и в конце спектакля, желая остаться честным и непорочным, он предпочитает самоубийство и бросается с палубы того самого корабля-ресторана в воду.

Пьеса была принята к постановке московским Театром им. Гоголя (бывший Театр транспорта). Но в это же время мы дали прочитать ее нашему приятелю Марку Захарову, который был тогда вторым режиссером в Театре сатиры и прославился грандиозной постановкой пьесы Александра Островского «Доходное место». Марку «Банкет» очень понравился, он загорелся желанием поставить его в Театре сатиры и уговорил нас забрать пьесу из Театра им. Гоголя и передать ее в Театр сатиры. Мы с Гришей посомневались, но решились на этот не совсем этичный шаг – уж больно нам хотелось увидеть наш спектакль на сцене одного из лучших в стране театров, да еще и в постановке талантливого Марка Захарова...

Премьера прошла с бешеным успехом. Слова центральной песни были написаны самим Булатом Окуджавой. В спектакле играли лучшие артисты театра, а две главные роли исполнили Анатолий Папанов и Михаил Державин. Счастье наше было беспредельным...

Двенадцатый по счету спектакль посетил тогдашний министр финансов товарищ Гарбузов. В антракте он пришел за кулисы и поздравил с успехом артистов театра. Но, по свидетельству все той же Риты Фирюбиной, в этот же день поздно вечером он позвонил Фурцевой и (не исключаю, что это была