пчелы, каждый раз у него получается все новое. Так и Господь говорит: «Творю все новое»[17].
Важно дать ребенку ощущение, что человеческое лицо более значимо, чем цветок, дерево, и т. д. Это — не принижение красоты. Через человека можно видеть Бога так, как Его не увидишь, глядя на цветок.
— Ты можешь порадоваться красоте цветка, но он как бы мертв для тебя, потому что с ним не поговоришь, и он не может тебя любить. Человек же способен разговаривать даже без слов. Он посмотрит ласково, с любовью, и ты уже чувствуешь, что так любит тебя и Бог, потому что Он есть в каждом из нас.
Есть нерукотворный мир красоты, а есть мир красоты рукотворный. Если нет возможности посещать музеи, то можно вводить в мир красоты в домашних условиях, имея, например, хорошие альбомы по искусству. Можно внимательно просматривать их с детьми, делая какие–то пояснения. Конечно, дети не смогут воспринять много, но дело не в количестве просмотренных картин.
В связи с этим я вспоминаю, как отец Зинон мне рассказывал, что, когда он посещал Лувр, то из всей богатейшей коллекции мировых шедевров, которые там находятся, он выбрал только несколько картин. Он знал, что пойдет смотреть именно их. Если бы он не сделал этого выбора, то не смог бы увидеть ничего.
Дар творчества можно развивать на занятиях по искусству в воскресной школе. Здесь важна духовная основа, а усовершенствоваться в технике — живописной, графической, музыкальной и любой другой — ребенок может, обучаясь в специальных школах.
Детям нужно ощутить, что все возникает из духа, из сердца человеческого — если в сердце добро, то будет и доброе произведение. То, что он хочет создать, это не придумывается, а рождается. Если мы придумываем, то есть создаем вещь не в духе, то она может быть красивая, но мертвая. А если в духе — то она может быть несовершенная по форме, но очень живая, потому что мы увидим движение духа. Нас так радуют рисунки детей, потому что они искренние и живые, при всем несовершенстве внешней формы. Детский рисунок всегда обращает на себя внимание тогда, когда в нем присутствует это веяние Духа. Присутствие Духа нужно выявить и развить в ребенке, в его творчестве.
Десятилетний Виктор, сын нашего алтарника Алексея, лепит из глины и рисует. До какого–то периода он не ходил в художественную школу. Однажды я поговорил со скульптором из Риги: не следует устроить ли встречу мальчика с каким–нибудь профессионалом, который мог открыть бы ему секреты своего мастерства? Но он посоветовал этого не делать, потому что можно помешать органичному росту таланта, данного Господом мальчику. И я с этим согласился.
Однажды Виктор побывал в мастерской гончара и лепил там то, что хотел — не по заказу, а по вдохновению: распятия, монахов, храмы, ангелов, подсвечники. Побывали у гончара и дети из приюта, которых учили лепить, рисовать, но по трафарету. Я видел их работы: стандартные, похожие на аппликации. На полке лежали законченные и обоженные работы этих ребят и работы Виктора. Когда в мастерской появились иностранные туристы и пожелали что–то приобрести, то они обратили внимание только на работы Виктора, захотели их купить. Без согласия автора гончар не дерзнул их продать.
Когда ребенок творит без принуждения, а ему лишь ненавязчиво помогают, то он более ощутит себя творцом, а тот, которым понукают, просят делать все по трафарету, в лучшем случае станет ремесленником и будет похож на пчелу, делающую одно и то же.
Если показать ребенку домик, который нарисован просто как чертеж и домик, нарисованный «от руки» — что он увидит? Сначала ребенок может сказать, что красивее тот, который нарисован под линейку, потому что в другом — «кривые линии». Здесь есть, о чем подумать. Как подвести к тому, что один домик — живой, а другой — не живой? А жизнь — это красота, конечно.
И.Г. Батюшка, а если бы Вам принесли плоды трудов детей воскресной школы — красивые рисунки, по–настоящему творческие, то можно ли как–то их включить в храмовую жизнь? Ведь мы можем сколько угодно говорить детям, что их творчество, их искусство очень нужны церкви, но ведь в храмах мы этого не увидим!
О.В. Такие рисунки и иконы я видел в Москве, в больничном храме при Детской республиканской больнице. Там развешены на стенах картины больных детей на религиозные темы и даже их попытки написания икон.
В нашем храме, в притворе, можно выставить детские рисунки, чтобы все видели первые попытки детей войти в церковную традицию, творить красоту.
Каждое воскресенье дети Воскресной школы приносят в храм свои рисунки. Я показываю их всем присутствующим. Всегда находятся желающие получить их, и мы их дарим с доброго согласия авторов. Паломники из Германии, Нью–Йорка, Санкт–Петербурга, Москвы и других мест увозят с собой рисунки наших детей.
Знакомство детей с красотой
И.Г. Отец Виктор, а как мы можем помочь детям увидеть красоту?
О.В. У известного поэта Николая Заболоцкого есть стихотворение «Некрасивая девочка». Оно начинается с того, что он описывает радость мальчика, катающегося на новом велосипеде. За ним бегает девочка, видимо, из соседнего подъезда. Он радуется, забыв про нее. И она радуется. Поэт описывает ее вид, который «напоминает лягушонка»:
…рот длинен, зубки кривы,
черты лица остры и некрасивы.
Но для нее «чужая радость также, как своя». Потому что
младенческая грация души
уже сквозит в любом ее движенье.
Потом поэт размышляет над ее судьбой:
…будет день, когда она, рыдая,
увидит с ужасом, что посреди подруг
она всего лишь бедная дурнушка!
Кончается стихотворение вопросом:
А если это так, то что есть красота,
и почему ее обожествляют люди?
сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде?
Современные люди часто предпочитают пустоту — как раз то, что не является красотой. Красота — не в пышном убранстве храмов, не в роскошных паникадилах и сладкозвучном пении. Ее, прежде всего, нужно увидеть в людях. Поэтому дети могут увидеть красоту, смотря на личики друг друга, потому что красота должна быть явлена человеком. Когда человек делает добро, он прекрасен. Если дети это увидят, если их это обрадует, то наша задача в этом смысле будет решена.
Я помню, как рассказывал детям о двух сестрах, которым дедушка подарил куклы на Рождество. Одна девочка стала с ней играть, забыв все на свете — и дедушку, и сестру. А другая вспомнила свою бедную подружку, у которой были только самодельные тряпичные куклы. Она посмотрела на свою коллекцию кукол и говорит дедушке:
- Можно я эту куклу подарю подружке?
Дедушка поцеловал ее и сказал:
- Иди.
Оттуда она прилетела, как на крыльях, и личико ее сияло от радости. А тем временем сестренка ее продолжала играть. Я спрашиваю детей:
— Кто радовался больше — та девочка, которая играла, или та, которая отдала куклу?
Они все сказали:
— Та, которая отдала. Ее радость лучше.
Такое явление духовной красоты дети должны уметь увидеть, потому что они не всегда понимают
