молитву, то от него идет такая светлость и радость! В каком–то смысле он уже приближается к тому миру, от которого житейские заботы нас отгораживают.
Если же человек не обрел за свою жизнь внутренний стержень, то, когда он отсылается на пенсию, ему становится нечем жить, он все время или смотрит телевизор, или сплетничает во дворе. Это страшно в том смысле, что человек за жизнь не обрел как бы сам себя. Тогда им владеет чувство приближения конца: ты приближаешься к какой–то потере, и это очень страшно. Неприятно смотреть, когда старый человек истерически цепляется за эту жизнь. Это являет, что жизнь он прожил не одухотворенно: прожил только социальную, плоскую жизнь.
Пожилые люди говорят: «Нам осталось только доживать». Если со стороны смотреть, то это напоминает какой–то непроизвольный стоицизм: человек, стиснув зубы, как–то тянет жизнь.
Но с христианской точки зрения все обстоит иначе. В чем является жизнь? Она в общении человека с Богом. Когда человек живет так, что жизнь его с Господом и в Господе, понимает он это или нет, то такого вопроса«дожить»просто нет, потому что человек до самого своего отхода сохраняет полноту жизни. Конечно, смерть тогда будет не концом каких–то нескладиц, неурядиц и страданий.
Обычно же люди, которые говорят: «надо дожить, дотянуть», очень часто имеют представление, что смерть — это все–таки конец всего, полное исчезновение. С любой, более или менее здравой точки зрения, это просто иллюзия. Так не бывает. Так что утешать себя иллюзией исчезновения тоже неразумно.
Когда я однажды пришел причастить уже уходящую из жизни старушку, я спросил ее: «Ты боишься умирать?» Она мне спокойно ответила: «Батюшка, я умирать не боюсь, я боюсь грехов». И заплакала. Она этим ответом дала понять: то, что мы называем смертью, для нее не есть уничтожение и смерть, что не умрет духовно, что она жила и будет жить всегда. Она боялась грехов, потому что это может помешать ей встретиться с Богомне Богу помешать, а помешать ей. Но прощение Господа всегда есть. И никакой грех человека не может отменить Его любвидаже самый тяжелый. Господь видит наши грехи, но Он смотрит на Свой образ в человеке.
У латышского поэта Райво Битениекса есть такие строки:
Осень — мое самое любимое время года. Осенью мир вещей, к которому ты прилепился, которым очень часто заблуждался, становится как бы прозрачным. За миром видимым становится явным мир невидимый. Это самое прозрачное время года.
«Унылая пора, очей очарование», — говорит Пушкин. Осенняя пора не только очей очарование, но и разочарование, глаза уже освобождаются от видимого мира. Осенние пейзажи, когда с деревьев листья опали, на дереве висят только плоды — это образ осмысленной человеческой жизни.
Если старость уподобить осени — это время плодоношения. Осень — приближение конца. Тогда ты осознаешь, что основной плод твоей жизни — это то, что ты скопил в Духе. Даже не дела, которые тоже очень важны; но самый главный плод — это то, что в тебе, в твоем сердце накоплено. Осенью становится легче дышать. Иногда встречаешь людей, которые собой являют осеннюю прозрачность, как земля осенью. Если весной все кишит, все кипит, произрастает, и летом тоже все очень бурно, то осенью в земле есть, я бы сказал, тайна молчания, которую чувствуешь всеми фибрами своей души.
Человек приходит в этот мир как тайна. Ты видишь его как пришельца откуда–то, и он молчит, еще несет в себе сокрытую полноту. Так и старчество через опыт жизни прошедшее, оно тоже как бы смиряется, умолкает и входит в состояние созерцания. Это тайна присутствия, ничего выше этого нет. Думаю, что это может быть главным плодом старчества. Иногда встречаешь человека, который как бы уже не рядом с вами живет, а живет каким–то созерцанием, предчувствием грядущего, того, что будет.
У одного из учителей Церкви, Климента Александрийского, есть произведение «Педагог», в буквальном переводе «детоводитель». Он показывает в нем педагогику восхождения человека в Царство Божье.
Если старость являет, если за ней что–то стоит, то, я думаю, это осмысленно прожитая жизнь. Как говорит апостол Иоанн, там является такая любовь, которая действительно не знает мучения, любовь, которая освобождает от греха.
На примерах жизней таких выдающихся людей, как митрополит Антоний (Сурожский), папа Иоанн– Павел II и основатель общины Тэзе брат Роже можно увидеть, как в тот момент, когда тело предается земле, плод жизни как бы высвобождается смертью. И этот плод становится явлен всем.
Такие люди в старости своей, в немощи становились людьми–символами, то есть плоды приносили уже не столько их деяния, сколько сам образ воплощенного Христа, воплощенного Царства Божьего. И это в нашей жизни становится знаком присутствия мира иного.
Желание жить для ближнего — святое и спасительное, оно всегда соединяет нас с людьми. Оно живет в сердце учителя–пенсионера из Карсавы, который с трудом передвигается при помощи двух палок, но, вопреки физической немощи, опекал больную соседку до ее кончины. Этот человек всегда трудится не только в своем дворе, но и убирает снег на улице. Он говорит, что ему приятно видеть, когда люди в гололедицу идут по прочищенному месту, зная, что никто не поскользнется и не упадет.
Может быть, один из трудных моментов в старости — это когда активный в прошлом человек должен принимать заботу от других людей. Но надо научиться понимать, что через других людей Сам Господь о тебе заботится. И это поможет принять помощь.
Один из самых ценных плодов старостиисчезновение в человеке животного страха смерти. Это примета того, что человек прожил свою жизнь с Богом.
Если человек находится в правильном отношении к Богу, если он понимает, что жизнь — это дар от Бога, победившего смерть, то уже не будет себя терзать страхом смерти, который рождает желание во что бы то ни стало продлить физическую жизнь. Это бессмысленно. Так же у него не будет страха перед мучениями. Все, что Господь человеку дает, он принимает с благодарностью.
В этом смысле человек достигает состояния бесстрастия: его не колышут страстные ветры, он не мечется из одного угла в другой, но уже в себе самом сознает путь, о котором Христос говорит: «Я есть путь, истина и жизнь». Человек сознает, что он стоит на этом пути, что этот путь внутри него, и тогда уже все, что встречается, он принимает как волю Божью.
Молитва Оптинских старцев — плод такой старческой мудрости: «Дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день». Человек уже не живет воспоминаниями о прошлом, неясными грезами о будущем, но он живет сегодняшним: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».
«Старость не радость»гласит народная пословица. Но это унылые слова, не вмещающие всю правду жизни. Они говорят о естественной для возраста физической немощи. Но тот, кто живет во Христе, внутренне не стареет, потому что «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13.8).
КАК ПРОЖИТЬ СВОЙ ВОЗРАСТ
Истинно прожить свой возраст не биологически, не социально, не исторически, а духовно прожить, можно только вместе с Богом, то есть если ты всегда пребываешь в состоянии осознания присутствия в твоей жизни Бога, что Он всегда с тобой. Если Он всегда с тобой, ты не можешь впасть в уныние, ты не можешь делать то, что Он не одобрит. Потому что Он все видит Своим таинственным образом. И когда человек это понимает, то он воздерживается от уклонения ко злу и исполняет то, что сказано в псалме: «Уклоняйся от зла и делай добро» (Пс 33.15).
Мы не знаем, когда произойдет встреча человека с Богом. Она может быть и в тот период, когда человек это еще не осознает, и тогда, когда он достиг старости.
В младенческом возрасте встреча с Богом может произойти через родителей, которые дарят своему
