— Разве можно придать этому слишком большое внимание? — заметил президент
— Я не совсем верно выразился, господин президент. Мы делаем слишком большую ставку на то, что отрядам моджахедов удастся дезорганизовать тыл, причем едва ли не на стратегическую глубину. Если предположить, что сделать это им не удастся — с чем мы останемся? На Кабул ведет единственная дорога, она очень уязвима. Хайберский перевал — его можно перекрыть бомбовым и ракетным ударом, в итоге наши части окажутся без снабжения и в ловушке. Меня это беспокоит.
— Что вы предлагаете? — спросил начальник Генерального штаба
— Возможно, стоит сделать основным направлением удара как раз южное, а достигнув успеха на нем разворачивать наступление на север, по куда менее уязвимой дороге Кандагар-Кабул.
— И чего мы добьемся, наступая на Кандагар? Нам нужна вся страна, а не ее юг.
— Но в этом случае — русским, если они предпримут активные действия — придется перебрасывать подкрепления на более значительное расстояние, не только до Кабула — но и до Кандагара, по очень опасной дороге. При этом — им в любом случае придется преодолеть Кабул как узловой центр, Кабул же будет взят частями, верными Наджибулле и переброшенными отрядами моджахедов.
— А как же северная дорога?
— Стоп!
Это сказал президент — и все замолчали.
Южный сектор! Если перенести основную тяжесть наступления на южный сектор — одновременно достигаются две цели. Первая — моджахеды и части президента Наджибуллы к моменту, когда кадровые части пакистанской армии подойдут к Кабулу, будут настолько вымотаны и обескровлены, что уже не смогут принимать сколь-либо серьезное участие в предстоящей борьбе за власть. Таким образом — удастся руками советской армии избавиться от всех претендентов на главенствующую роль в послевоенном Афганистане, а руками моджахедов и предателей во главе с Наджибуллой — основательно потрепать советские части до того, как они войдут в соприкосновение с частями пакистанской армии. С моджахедами — этими откровенными бандитами, наркоторговцами, убийцами, продавшимися Саудовским ваххабитам и американским разведчикам — все равно рано или поздно придется что-то решать, их присутствие недопустимо в освобожденном от коммунистическим орд Афганистане и тем более — в Пакистане. Пусть же их убьют советские, а советских — убьют они.
И второе — южный путь наступления — может быть прикрыт самолетами с подошедших вплотную к берегу авианосцев ВМФ США. Если даже русские справятся с пакистанской авиацией, надо сказать вооруженной не самой современной техникой — то с объединенной мощью пакистанских и американских ВВС им не справиться никак…
Да, так и надо сделать.
— Предложение генерала Наваза принимается как базовое, основное направление удара — южное, после взятия Кандагара войска разделяются и следуют на Кабул и на Шинданд. Информация о смене направления основного удара не должна попасть к лидерам афганских повстанцев. Генеральный штаб прошу разработать новый план операции за сорок восемь часов…
Одним из магистральных направлений соперничества Советского союза и Соединенных штатов Америки — было создание боевых самолетов. Боевой самолет — это ведь не только бесполезный, дорогостоящий кусок алюминия, это сгусток технологий высочайшего уровня которые, будучи освоенными здесь, через несколько лет найдут применение и на гражданке. Соперничество это — продолжалось уже несколько десятков лет.
В начале тридцатых русские создали ТБ-3, эталон для тяжелых бомбардировщиков своего времени, ничего подобного не было ни у США ни у других стран. Вполне соответствовали мировому уровню, а на каких-то направлениях его и задавали «ишаки» — истребители И-15 и И-16 великого русского конструктора Поликарпова. Эти истребители тоже ничем не уступали бипланам, находящимся на вооружении США.
Зато Вторая мировая война и предвоенный период позволили США резко вырываться вперед и опередить в авиации не только СССР, но и весь мир. В то время, как в СССР гнобили Поликарпова — в США сумели разработать и запустить в серию целое созвездие этапных истребителей. Р47 Тендерболт обладал чудовищным по мощности мотором, две тысячи лошадиных сил, за счет этого американцам удалось выпустить истребитель весом шесть тонн, с восемью пулеметами калибра 12,7 и огромным боезапасом, бронированный, с защитой летчика и даже с туалетом в кабине. Он брал до семисот пятидесяти килограммов бомбового груза, превосходя в этом иные бомбардировщики начала войны. Он мог сопровождать бомбардировщики в рейдах на Германию. Сравнивать с этим монстром советские поделки типа ЛАГГ (Летающий авиационный гарантированный гроб)[22], которые еще и разваливались в воздухе — как то не хочется. Американцы сумели создать лучшие в мире самолеты сопровождения — Лайтнинг Р-47 и Р-61 Блэк Видоу и лучший на тот момент палубный истребитель типа Корсар. Но самое большое достижение американцев на тот период — это, конечно, стратегические бомбардировщики.
Надо сказать, что на момент вступления в войну СССР лучший в мире стратег был именно у СССР — ТБ-7. позднее переименованный в Пе-8, он мог летать на таких высотах, на которых не могли действовать ни истребители противника, ни зенитная артиллерия (кроме самой мощной). Но этих самолетов сделали то ли семьдесят, то ли девяносто штук — а дальнюю авиацию маршал Тимошенко угробил в первые два месяца войны, отправляя ее бомбить наступающих фашистов днем и в условиях полного господства Люфтваффе в воздухе. Преступление это — не осуждено до сих пор[23] .
Американцы же создали первые в мире армии и воздушные флоты стратегических бомбардировщиков. В-17, В-24 потом и В-29 — все они производились на конвейерных линиях сразу на нескольких заводах. Принятое в сорок первом году генералом ВВС США Карлом Спраатом решение бомбить ключевые для промышленности Рейха объекты, прежде всего заводы шарикоподшипников и заводы по производству синтетического топлива[24] стало одним их ключевых решений за всю войну, без этого рейх просуществовал бы до сорок шестого, а то и до сорок седьмого года, скорее всего, успел бы поставить на поток производство ядерных бомб из чешского урана и вполне мог бы переломить ход кампании даже в сорок четвертом и разгромить СССР. Асы люфтваффе, на восточном фронте по их собственных воспоминаниям сбивавшие «одного советского утром и одного под вечер» — гибли один за другим, попадая под шквальный огонь сотен пулеметов и даже малокалиберных пушек, установленных на американских бомбардировщиках, американцы проломили самую совершенную на тот момент систему ПВО, так называемую «линию Каммхубера» и нанесли фашизму смертельный удар в самом его логове, лишив его средств для борьбы с наступающей Советской армией [25].
Однако, в самые первые послевоенные годы СССР неожиданно вырвался вперед. Сталин, предвидя новое противостояние, распорядился закупить великолепный британский реактивный двигатель «Нин» и на базе его и его потомков была построена целая серия великолепных самолетов Миг — от пятнадцатого, до прославленного двадцать первого. В Корее американцы с удивлением узнали, что русские самолеты Миг едва ли не превосходят их F89 и неплохо научились сбивать стратокрепости В-29, даже прикрытые десятками американских самолетов палубной и базовой авиации. Еще одним неприятным уроком стал Вьетнам — американский F4 Фантом оказался перетяжеленным и неспособным эффективно бороться с Мигами, даже управляемыми вьетнамскими, плохо подготовленными летчиками. Попытка создания единого
