Стрелять — из РПГ, из «Стингеров», из пулеметов, из всего, что было в руках, террористы начали сразу, как только заслышали приближающуюся стаю. Стрелять даже не в вертолеты — просто в небо, разверзнуть перед неверными огненный ад, нашпиговать небо градом пуль — хоть одна да попадет в цель, хоть одна да остановит неверных, если это будет угодно Аллаху. Ведь Аллах всегда с праведными, значит — с ними!
Но то ли праведности террористам недоставало, то ли Аллах не видел, что происходит, по причине того, что была ночь — недаром террористы пили спиртное и совершали всяческий харам под покровом ночи, рассчитывая на то, что Аллах не увидит греха… «Стингеры» вновь не выполнили поставленную перед ними задачу, даже будучи совершенно исправными. И дело было вот в чем.
Вертолеты летели слишком низко и слишком быстро над горящим городом. На то, чтобы среагировать на стремительно проносящуюся над головой тень, у зенитчиков была секунда, максимум две, чего для устойчивого захвата цели было недостаточно. Да и подготовка террористов в области противодействия вертолетам… скажем так, хромала. Поэтому зенитчики просто наводили свое оружие в небо, ждали, пока система наведения даст сигнал, и стреляли. Но для надежного захвата цели нужно было гораздо больше времени, чем секунда, — поэтому большая часть зенитчиков так и осталась ни с чем. Те же, что сумели- таки запустить свои ракеты, столкнулись с другой проблемой. Вышибной заряд подбрасывал ракету даже выше, чем летели вертолеты, после чего включалась головка самонаведения. Головка самонаведения наводилась на источник тепла и инфракрасного излучения — на выхлопные газы турбины вертолета. И вот тут-то и начинались проблемы — ракете нужно было поразить цель, не контрастно выделяющуюся на фоне неба, а нырнуть вниз и поразить один из множества стремительно двигающихся источников тепла на фоне горящего — то есть дающего более интенсивный тепловой и инфракрасный след — города. Мало того — эти источники тепла еще и включили станции радиоэлектронной борьбы, а еще постоянно отстреливали тепловые ловушки — на таком расстоянии они, не успев как следует вспыхнуть, огненными шарами врезались в стены домов, рассыпались огненным дождем, вызывая новые очаги пожаров. В результате ни один из «Стингеров», которые удалось-таки запустить, своей цели не достиг — где-то ракета сошла с ума и начала выделывать пируэты в воздухе, где-то она врезалась в одно из зданий, где-то сработал самоликвидатор. Кто-то из зенитчиков не смог выпустить свои ракеты, срезанный очередью бортового пулемета.
Хуже было с другим. Пулеметы вертолетам были не страшны — от них защищала броня. А вот РПГ… Хоть и устаревшее оружие, без системы самонаведения, с простейшим прицелом — но если стреляют одновременно с двадцати точек, хоть одна граната да найдет свою цель…
Так и получилось — когда вертолеты уже прорвались к центру города и сворачивали в сторону аэропорта.
— Ястреб шесть-два подбит! — Крик в наушниках резанул по ушам. — Вижу дым в области роторов!
Командир эскадрильи, находившийся в головном вертолете, понимал, что над городом оставаться нельзя. Но и не остаться — нельзя тоже, русские своих никогда не бросали.
— Шестые, доложите!
— Я Шесть-один, второй потерял управление! Снижается!
— Всем шестым оставаться! Спасите, кого сможете!
— Шесть-один понял!
— Шесть-три понял!
— Шесть-четыре принял!
— Оборотень-один, прикройте спасателей!
— Оборотень-один принял!
Четыре вертолета, три транспортных и один штурмовой, закрутились в воздушной карусели над пылающим адом…
«Ястреб-59», позывной Шесть-два
Очень часто получается так, что солдат гибнет на войне не потому, что сделал что-то не так, допустил ошибку и враг этой ошибкой воспользовался. Гораздо чаще бывает по-другому — намного обиднее. Просто свернул налево, когда надо было направо, или наступил не туда, или вышел из расположения на несколько минут раньше. И все: был человек — и нет человека.
Так получилось и здесь. Гранатометчик засел на крыше двухэтажного дома, на самом краю, накрывшись какой-то дрянью, чтобы не засекли. Непонятно, кого он поджидал, то ли вертолеты, то ли подходящую цель внизу, на улице — это здание очень удобно стояло, можно было стрелять через проулок по одной из главных улиц, и подобраться с этой улицы к позиции гранатометчика было бы проблематично. Но как бы то ни было — заслышав шум вертолетных турбин, он приготовился стрелять, а когда увидел несущиеся почти над самыми крышами, огрызающиеся огнем черные тени, выстрелил. Так стреляли уже многие, и для того чтобы попасть в стремительно проносящийся над крышами вертолет, стрелку должно было просто повезти. Ему — повезло.
Граната была не осколочной и не комбинированной — обычная кумулятивная граната. Еще бы доля секунды — и она прошла бы аккурат между вертолетами, уйдя в изорванное трассерами небо и там лопнув от срабатывания самоликвидатора. Но вместо этого граната нашла свою цель, кумулятивный заряд сработал на днище десантного отсека, тонкая кумулятивная струя прошила и тонкую броню днища, и десантный отсек вместе с одним из десантников, и двигательную установку, выведя из строя одну из турбин и тяжело повредив вторую. Пилот сделать ничего не мог, он вообще не мог увидеть гранатометчика в проносящейся в нескольких метрах под брюхом, плюющейся огненными вспышками тьме. Вспышка — характерный огненный хвост гранатометного выстрела — сверкнула совсем рядом и чуть сбоку, в вертолет стреляли и до этого, но сейчас командир каким-то седьмым чувством понял — попадут. Через долю секунды вертолет сильно тряхнуло, истерически взвыла турбина, и россыпью красного вспыхнули индикаторы в кабине. Нормально посадить вертолет было невозможно — слишком низко над землей они летели. Дисплеи системы обеспечения ночных полетов, на которые выводилась картинка с рельефом местности под вертолетом, еще работала — и командир экипажа в последний момент рванул штурвал, направляя терпящий бедствие вертолет в прогал между домами, чтобы при посадке мог спастись хоть кто-то. Вертолет в немыслимом броске, снижаясь, все-таки влетел в переулок, хрустнули, отлетая, лопасти несущего винта.
Потом был удар…
Гранатометчик
Гранатометчик — его звали Зубейда, и он был из местных, из местного отделения «Хизбаллы», примкнувшей к мятежу «партии Аллаха», едва не полетел с крыши — он увидел, как после его выстрела в небе, всего в нескольких метрах от него, что-то ослепительно сверкнуло и на какое-то мгновение вспышка осветила одну из теней. Зубейда впервые видел так близко вертолет сил специальных операций — ему он показался огромным и уродливым. Русские сделали эту машину, чтобы охотиться и убивать братьев, тех, кто воюет за создание исламского халифата. В эту машину вложены труд, знания и умения тысяч людей — а он, Зубейда, сбил ее. Сбил! Сбил!!!
Вертолет бросило вниз…
— Аллаху Акбар! — От переполнявших его чувств Зубейда вскочил на крыше во весь рост, потрясая разряженным гранатометом. Как вертолет ударился об землю, он не видел — пуля, пущенная из германской бесшумной снайперской винтовки снайпером, затаившимся в одном из домов метрах в ста пятидесяти от него, мгновенно оборвала его жизнь и не дала насладиться победой…
