злодеяния…
— Тогда, господа, следует заранее договориться о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке после ухода оттуда русских, — произнес полный, с глазами навыкате пожилой человек. Звали его Генри Боллинджер, и он был когда-то Государственным секретарем САСШ. Те времена остались далеко в прошлом, но и сейчас он мыслил по-государственному и оставался одним из самых авторитетных политиков САСШ…
— Договориться-то никогда не поздно… — так же рассудительно ответил сэр Кристиан Монтгомери, — но прежде чем договариваться о разделе сфер влияния, нужно сначала договориться о том вкладе, который внесут Североамериканские Соединенные Штаты в наше маленькое предприятие. Вам не кажется, что сначала надо договориться об этом?
Переговоры о совместных действиях шли несколько часов, и все это время британские лорды с трудом сдерживали улыбки. Североамериканцы не избежали ни одной из ловушек, которые умело подставили им британцы. Вот уж воистину, не с их бы рылом… Британцы всегда старались действовать чужими руками, сами при этом оставаясь в тени — везде, когда это было возможно. Вот и сейчас — совершенно незаметно самые опасные части плана, по которым можно было установить страну- инициатора, британцы умело перевалили на плечи САСШ. За ними оставалась только организация террористического сопротивления, связи с исламистскими группировками. А установить инициатора этой деятельности очень сложно, если вообще возможно — британские разведчики большую часть времени действовали под чужим флагом.[57] В основном это был североамериканский флаг — таким образом, они подставляли своих недалеких и ничего об этом не знающих союзников. Так они собирались действовать и на этот раз…
— Господа… — Когда все уже выходили, герцог Эдинбургский незаметно кивнул своим, показывая, что надо остаться и обсудить еще кое-что.
Несколько человек задержались. Это был тайный кабинет Британской империи, в чье ведение входили силовые и прочие незаконные акции как в империи, так и за ее пределами. Возглавлял этот кабинет сам герцог Эдинбургский…
— Североамериканцы… — сэр Кристиан Монтгомери, оставшись в кругу своих, рассмеялся, уже не сдерживаясь, — эти североамериканцы… Воистину, им не следовало объявлять независимость…
— Не время смеяться, сэр, пока не сделано дело… — неодобрительно пробурчал сэр Браун, — а дело все еще не сделано. И до конца плана еще далеко, мы в самом начале пути.
— Господа! — Принц Филипп поднял руку, пресекая дискуссию. — Теперь давайте по делу. Я хочу услышать, как продвигается работа. Действительно, пока не время для веселья…
— Бейрутский резидент прислал вчера отчет, — прокашлявшись, начал Браун. — Если ему верить, все идет по плану. Нашего друга скрывают шииты в своей мечети, разведслужбы на его след не вышли. Последняя партия оружия дошла и сейчас распределяется. Инфильтрация в полицию и армию тоже идет успешно…
— Успешно? Может, это выдумаете, что успешно… — сказал Монтгомери, весьма раздосадованный тем, как его оборвали.
— Успешно. Видите ли — мусульмане прирожденные лжецы. Принцип «такия»[58] дает им возможность учиться успешно скрывать свои чувства и лгать с самого детства. Нельзя верить мусульманам, если даже они говорят что-то, глядя вам в глаза, — скорее всего они лгут. Но у нас пока цели и задачи совпадают — поэтому сообщениям из Бейрута можно доверять…
— Хорошо… — подвел итог принц, — а как тогда быть с тем, что русские сумели предотвратить взрыв порта Бейрут. Это серьезный удар по нашим интересам…
— Случайность… — пожал плечами лорд Браун. — В этом мире всегда есть место случайности. Просто на пути «Эдинбурга» оказался сторожевой корабль, которого там никак не могло быть. От случайностей никто не застрахован…
— Неприятная случайность. Второй этап операции начинаем по плану?
— В строгом соответствии с планом, — улыбнулся лорд Браун, — и никак иначе. Русским недолго осталось. Даже если по каким-то причинам — хотя я не представляю по каким — не удастся первый вариант, сработаем по второму. Время работает на нас — и против русских…
— Хорошо бы… Что по нашей второй игре?
Лорд Галифакс, в чью компетенцию входил второй уровень игры — дестабилизация обстановки в самой России, поднял голову:
— Продвигается, сэр, хотя и медленнее, чем хотелось бы… Резидентура работает, готовятся группы сопротивления. В известный вам город инфильтрована спецгруппа. Основная сложность здесь в том, что нужно работать на очень тонкой грани между национализмом и исламизмом. Дело в том, что у всех народов тюркской группы идея светского национализма едва ли не сильнее идей исламизма. Исламизм — это, в основном, наносное, привнесенное, а национализм воспитывался веками. Но мы работаем — и с теми группами, и с другими. Единственное — нужно больше средств…
— Средств, средств, — проворчал принц, — все время одно и то же. Больше средств. Вы считаете, господа, что казна безразмерна? Это отнюдь не так. Средства будут — но извольте дать результат…
Санкт-Петербург, Большая Морская
Императорский яхт-клуб
11 июня 1992 года
Похоронно-черный, похожий на катафалк экипаж такси марки «Пежо» подрулил к небольшому, обнесенному изящной чугунной оградой в человеческий рост особняку. На особняке не было никаких табличек, а у входа не было швейцара, гостей никто не встречал и не провожал. Этот особняк стоял уже здесь добрую сотню лет и за все это время почти не изменился — разве что обычные стекла сменили на зеркальные, пуленепробиваемые, как в банках. Это было одно из тех мест, где рождается власть Империи. Санкт-Петербургский Императорский яхт-клуб…
— Получите, милейший…
Моложавый господин бросил извозчику (несмотря на то, что с повозок они пересели на таксомоторы, их по-прежнему звали извозчиками) пару золотых, не дожидаясь сдачи, открыл ворота и исчез в окутанном туманом садике, опоясывающем особняк. Время было уже позднее, в Санкт-Петербурге шел дождь, и фонари в саду казались светящимися шарами, окутанными белой туманной дымкой. Было сыро и холодно, человеку, чей самолет совсем недавно приземлился на военном аэродроме, было тяжело дышать промозглой сыростью после сухого воздуха Восточных территорий. Но он выдерживал и не такое…
— Петр Вениаминович… — Открывший тяжелые дубовые двери пожилой, сухопарый господин, похожий на английского дворецкого, близоруко сощурился, разглядывая гостя, и через секунду лицо его осветила радость узнавания. — Давненько вас не видели…
— Служба, милейший, служба… — ответил человек, проходя в небольшой, уютный зал с гардеробом и сбрасывая промокшее пальто. — Служба не дает свободного времени…
Звали этого человека, конечно, не Петр Вениаминович Берген — это был всего лишь его псевдоним прикрытия. Любому чиновнику Империи, даже чиновнику по особым поручениям, надо было числиться по какому-нибудь ведомству. Неважно, по какому — просто числиться, чтобы получать жалованье, льготы за выслугу лет и все прочее — и неважно, под каким именем. Иван Иванович Кузнецов, чиновник по особым поручениям Министерства внутренних дел Российской империи, числился действительным статским советником по Министерству иностранных дел, хотя на Певческом мосту [59] почти не бывал. Официально он числился спецпосланником МИДа, но где он представлял интересы державы, сказать никто не мог. И даже имя «Иван Иванович Кузнецов» тоже не было его именем — это был его основной оперативный псевдоним, полученный в самом начале тернистого пути тайной
