метров высоты, а в Казани на пожертвования строилась еще большая по размерам мечеть.[78] Но эта мечеть была хороша хотя бы тем, что любой новый правоверный был бы безусловно замечен, а проповедующий здесь имам подозревался контрразведкой в связях с Аль-Каидой.
Пятничный намаз был таким же, как и всегда — протяжный напев муэдзина, склоненные спины правоверных, неразрывно единых в своей вере. Несмотря на то что мечеть была небольшой, ходили в нее разные люди — и бедные и богатые, но всех их объединяло одно — искренняя вера в Аллаха…
Его заметили. Несмотря на то что он приходил в штатском, его выправка вполне позволяла предположить, что перед вами — офицер Империи. Таких людей в мечети не привечали, но и запретить приходить на намаз никто не имел права — это было бы грубейшим нарушением норм ислама. Ведь спасутся те, которые уверовали, и неважно, кем они были до того, как уверовали. Уверовав же, они становятся братьями…
Однако и узнать, чем живет новый брат, было просто необходимо. Поэтому после намаза за офицером, выходящим из мечети, пошли трое…
— Аллахумма инни аузу бике мин иблиса ва джюндух.[79] — пробормотал офицер на выходе. Трое переглянулись — именно это полагалось говорить в таких случаях…
Офицера они догнали уже на улице. Почувствовав, что за ним идут, тот просто обернулся…
— Ас-салям алейкум, брат, — сказал один из них, — да пребудет с тобой благословение Аллаха…
— Ва Алайкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лаху, — спокойно ответил офицер. Он был явно не русским — об этом говорила и его внешность, и акцент, с которым он произносил положенные фразы. Такое очень сложно подделать…
— Мы рады видеть нового брата, присоединившегося к нам, — сказал самый старший, — не присоединишься ли ты к нам на нашей пятничной трапезе в мадафе.[80]
— Можно… — кивнул офицер.
Бейрут, улица эль-Мутанаби
16 июня 1992 года
— Вы уверены, сударь, что они не просекли подход?[81] — Иван Иванович, надев на нос небольшие круглые очки в дешевой оправе, которые я у него никогда раньше не видел, в упор смотрел на нас с Али.
— За все время я не задал ни единого вопроса, все вопросы задавали они, — ответил Али, — какой же это подход?
Этот вариант мы продумали заранее — верней, я продумал. На чем чаще всего заваливаются полицейские осведомители? Да на том, что начинают задаваться вопросы! А кто это? А что это? А что вы собираетесь делать? Ни ума, ни фантазии — сначала клятва на верность идеалам (исламского освобождения, «патриотизма»), а потом сразу вопросы. Распознать в новичке полицейского агента в этом случае проще простого…
А вот если новичок ничем не интересуется — вообще ничем! — да и на контакт идет неохотно, вот в нем заподозрить полицейского агента намного сложнее. Али просто был «лакомой приманкой» — обер- офицер Черноморского флота, причем по национальности — турок, по вероисповеданию — мусульманин и притом выпускник элитного училища. Полный набор — так и просится на вербовку. А если он еще не пойдет на вербовку сразу, а сначала возмутится да с негодованием отвергнет подход противника — вот это будет самое то!
— Хорошо, — не стал дальше расспрашивать Иван Иванович, — как бы то ни было, пока все еще на самом начальном этапе. А пока у нас есть новый объект…
Секретно
Департамент полиции
Главное оперативное управление
Дело оперативной разработки № 052/89
«Сатир»
1. Источник № 1/0458 сообщает, что взрыв, произошедший 26.01.1989 года на нефтяных терминалах в районе Саадиат, оплачен владельцем этих терминалов, купцом первой гильдии Абу Бакром — присвоен псевдоним «Сатир». За полгода до этого Сатир подписал договор страхования имущества от огня с «Первым страховым обществом от огня»[82] на всю сумму стоимости сгоревшего имущества. После чего Сатир вошел в контакт с лицами, совершающими террористические действия, и организовал взрыв на терминале с целью получения страховки. По данным источника, за взрыв Сатиром ассигновано террористам пятьдесят тысяч золотых рублей наличными.
…
3. В дополнение к сообщению 1 источник № 1/0458 дополнительно сообщает, что Сатир получил значительную прибыль, купив на значительную сумму опционы на поставку нефтепродуктов из порта Бейрут на Лондонской товарно-сырьевой бирже, по цене, значительно выше текущей, со сроком исполнения 01.02.1989 года. После взрыва на терминалах, вызвавшего перебои в поставках, цена на нефтепродукты повысилась и Сатир заработал на опционной премии около десяти миллионов британских золотых фунтов. Данная операция проводилась через подставных лиц, выгода от данной операции переведена на номерной счет в Шотландском Королевском Банке.
…
11. Принятыми мерами установлено, что Сатир, начиная с 1989 года, регулярно ассигнует значительные суммы на поддержку лиц, придерживающихся радикальных взглядов. Денежные средства перечисляются с номерных счетов в «Бэрингс Бразерс» и в Шотландском Королевском Банке. Оба банка находятся на территории Великобритании…
— Почему Сатир? — Я оторвался от чтения.
— Старый, а все никак не уймется. На Территориях же разрешено многоженство — вот он и содержит гарем. Четыре жены, как и положено в Коране.[83] Самой старшей — двадцать пять, младшей — семнадцать. Периодически меняет — любит свежатинку, — благо у мусульман процедура развода более простая, чем у нас — сказал трижды «талак» — и все… Правда, ради справедливости надо сказать — от него они уходят не только в том, что на них надето…[84]
— Какого же хрена он связался с террористами? Чего ему не хватает…
— Видите ли… — Иван Иванович снял свои очки, аккуратно положил на стол. — Тот, кому ведомо будущее, может неплохо зарабатывать на этом. А Сатиру ведомо будущее — и он выигрывает при любом раскладе. Если мы остаемся на Восточных территориях единственной и неограниченной властью — он зарабатывает деньги за счет страховки, игры на нефтяных ценах и всего прочего. Если же сюда приходят британцы или Восточные территории получают независимость — он становится патриотом, тайно спонсировавшим освобождение от ига неверных. Сатир — это кошелек местных исламистов, самый крупный в регионе. Если мы оставим их без денег, тем самым нанесем им больший удар, чем если бы мы провели массовые аресты…
— Когда?
