Карандаш рисовал странные каракули — то ли головы людей, то ли — каких-то страшных хищных зверей…
Предположим, британцы готовят взрыв. Для того чтобы произошел взрыв, нужно всего две вещи — взрывчатка и искра…
Искра!
ДОН-4! Дивизия особого назначения, ее передислокация в какой-то район означает подготовку к введению там чрезвычайного положения. Гирман предлагает действовать незаконными методами — возможно, для того, чтобы вызвать взрыв недовольства даже у тех, кто на сей момент лоялен власти. Если предположить, что то, что готовят британцы, представляет собой взрывчатку — то не будет ли как раз эта самая ДОН-4 той искрой, что взорвет ситуацию. Предположим, что происходит нечто и как раз в этот самый момент в этом же месте оказывается одна из самых подготовленных боевых единиц жандармского корпуса. В то, что это случайность, никто не поверит…
Бейрут!!!
Стоп, стоп, стоп…
Ну, хорошо… Допустим, это будет Бейрут. Какая выгода для британцев в том, что в месте непонятного пока инцидента окажется особо подготовленная дивизия Жандармского корпуса. Чего хотят британцы — чтобы мятеж был быстро подавлен? Не может быть.
Может, это провокация? Может, мятеж будет спровоцирован именно Путиловым, возможно, и Гирманом как раз для того, чтобы его быстро подавить? Какая им в этом выгода? Да никакой! Приказ на передислокацию ДОН-4 отдавал он, Цакая, — значит, и лавры подавителя мятежа достанутся ему. Он проявил мудрость и предвидение, вовремя принял решение на передислокацию в район будущего мятежа отборной дивизии, и это решение оказалось на сто процентов правильным. Так они его не скинут с места, наоборот — возвысят! Нет, что-то не то. Единственный вариант, при котором игра имеет смысл, — если окажется, что передислокация ДОН-4 была тяжелейшей ошибкой, за которую кто-то должен ответить…
Не хватало информации. Было что-то еще, какой-то кусочек мозаики, которого не было. И это не давало возможности увидеть всю картину целиком…
Цакая пошевелился в кресле, достал из внутреннего кармана пиджака телефон спецсвязи — он был примерно в полтора раза больше обычного мобильного и помимо работы в обычной сети позволял выходить на закрытую, так называемую «транковую» связь. Подержал в руке, будто задумавшись, потом по памяти набрал нужный номер.
Ответили по набранному номеру мгновенно.
— Павел Порфирьевич… Анализ возможных целей для удара готов? Хорошо, через час в министерстве. У вас, не у меня…
Бейрут…
Час ночи. Время воров, время убийц, время теней на улицах. Время тайных дел.
Британец посмотрел на часы. Времени прошло уже достаточно, свет в квартире, за которой он наблюдал, погас больше часа назад. Вполне достаточно времени, чтобы заснуть. Мертвецким сном.
— Пошли!
Из машины они вышли одновременно, хлопнули дверьми. Британец шел первым, Мехмет вторым, еще двое подручных — мелкие бандиты из арабских кварталов — держались в хвосте. Перед дверью британец порылся в кармане, нашел ключ — электронный, представлявший собой небольшой чип на удобной пластиковой карточке, поднес его к замку. Через секунду механизм массивной двери сработал, раздался короткий музыкальный аккорд — путь был открыт. Повезло — в роскошно обставленном холле не было ни единой души. Мехмет обернулся — за ними никто не шел. Друг за другом налетчики быстро прошли к лифту.
Вот и дверь. Знакомая стальная дверь, без номера на ней и с надежнейшим швейцарским сейфовым четырехточечным замком. Перед дверью — вязаный коврик со смешным желтым утенком на нем.
Сноу достал из кармана увесистый кожаный футляр, раскрыл его и достал длинный круглый, со сложной нарезкой, сейфовый ключ. С замиранием сердца — а вдруг дверь заблокирована изнутри — вставил его в замочную скважину, надавил — ключ неожиданно легко провернулся. Кто-то положил руку на плечо, оглянулся — Мехмет. Тот с улыбкой показал британцу на место рядом с лифтом — смысла входить в квартиру британцу не было. Все трое налетчиков достали оружие — У Мехмета была короткая, но очень тяжелая стальная цепь, у одного из бандитов — пистолет, стреляющий резиновыми пулями, у второго — настоящий, хотя и дешевый револьвер.
Мехмет не верил в то, что русский опасен. Первого русского он убил в четырнадцать лет — то был ухажер его сестры, что стала шлюхой и позволила себе связаться с русским, с кяфиром. С оккупантом, попирающим его землю, держащим в рассеянии многие миллионы мусульман. В один прекрасный день Мехмет пошел за сестрой, дождался, пока она встретится с русским, и неожиданным ударом из темноты убил кяфира, обесчестившего его сестру. Рания тогда что-то крикнула, она узнала его — но жалости не было. Совсем. Еще один удар — и сестра упала рядом с оплывающим кровью русским.
Потом он убил еще двоих — обоих из-за денег, но оба были русскими. Своего соплеменника Мехмет не тронул бы никогда. А потом он вступил в братство, прошел подготовку в лагере и больше не убивал за деньги — сейчас он убивал за идею.
Сейчас в его руках была точная копия той цепи, которой он убил свою сестру, сделанная своими руками. Его любимое оружие, с небольшой, но очень тяжелой гирькой на конце — Мехмет ходил на бойню и тренировался пробивать череп быку с одного удара. Самое главное было не переборщить — если он ударит русского слишком сильно, то не миновать неприятностей. Да и бабу — бесстыжую русскую шлюху — тоже не стоит убивать сразу, она может принести много удовольствий братьям.
За дверью был короткий коридор, ведущий в огромную, почти стометровую гостиную. Баюкая гирьку в руке, Мехмет осторожно ступил в темноту, прислушался, принюхался. Ни звука, ни шороха — зато странный аромат, похожий на аромат благовоний, только сильнее.
Еще шаг. Еще.
То, что что-то не так, Мехмет понял, когда ступил в гостиную. Англиз говорил, что кяфир должен быть в спальне. Но, оказавшись в гостиной, Мехмет каким-то звериным чутьем понял, что впереди кто-то есть, он этого не видел, просто чувствовал. Мехмет выпустил гирьку из ладони, замахиваясь — но больше ничего сделать не успел. Кромешный мрак гостиной располосовали слепящие вспышки выстрелов.
Когда в нескольких шагах, приглушенные прикрытой дверью, загремели выстрелы — один за другим, словно молотком по листу жести, Сноу прижался к стене. Страхи, которые он безуспешно глушил алкоголем, вернулись удесятеренно — он понял, что никого из тех, кто зашел в этот дом, уже нет в живых. Русский снова переиграл их, сейчас он выйдет на площадку и увидит его.
