В период с 1965 по 1972 г. во Вьетнам было доставлено из Советского Союза 95 ЗРК и 7658 ракет к ним. Общая стоимость советских поставок за период войны составила сумму в 1579 млн. долларов США.[100]
Нельзя сказать, что отношения между СССР и ДРВ были «гладкими» в ходе этой войны. Посольством и представителями МО СССР неоднократно отмечались необъективность предоставляемой Ханоем информации, факты халатного отношения к поставляемой из СССР технике и к требованиям советских специалистов. Были даже попытки дискредитации советского оружия и военной техники, принизить роль и значение военных поставок из СССР.
Вьетнамцы очень неохотно допускали советских военных специалистов к трофейной американской технике. Более активно этот процесс начался только после охлаждения отношений Ханоя с Пекином — к январю 1967 г. в СССР было отправлено уже более 700 образцов. А в марте 1968 г., когда в районе Ханоя огнем ЗРК С-75 «Двина» был сбит новейший американский F-111А, первыми к обломкам были допущены именно советские специалисты. При их скрупулезном исследовании нашим экспертам удалось получить новейшие данные об особенностях использования ВВС США самолетов, летающих со скоростью 2400 км/ч.
Наша же помощь Вьетнаму продолжалась вплоть до 1991 г., т. е. до развала Советского Союза. В целом правительству Вьетнама было поставлено: 2056 танков, 1708 бронетранспортеров, 7 тыс. орудий, 158 зенитно-ракетных комплексов, более 700 боевых самолетов.[101] В настоящее время до 80 % оружия, находящегося на вооружении Вьетнамской народной армии, советского производства.
Хорошие отношения и аренда военно-морской базы Камрань продолжалась вплоть до конца 2001 г.,[102] когда Президент РФ В. В. Путин объявил об отказе России от всех военных баз за пределами СНГ. Этот шаг, как нам кажется, был предпринят с целью заставить «янки» в лице администрации Буша-младшего не выходить из Договора по противоракетной обороне 1972 г. (ПРО-72). Однако американцы, как теперь мы уже знаем, к мнению Президента России В. В. Путина не прислушались и из Договора по ПРО-72 все-таки вышли.
Современный Вьетнам продолжает строить социалистическое общество, проводя «дозированные» рыночные преобразования в области экономики и сельского хозяйства, что позволило улучшить целый ряд экономических показателей. При этом следует заметить, что примерно с 1995 г. заметно усилилось влияние вооруженных сил на внутреннюю и внешнюю политику государства (представители армии составляли на начало 1999 г. свыше 20 % в политбюро и секретариате правящей компартии СРВ). Во внешней политике официальный Ханой придерживается «многоазимутальной» стратегии, что позволяет извлечь максимум из отношений со всеми государствами мирового сообщества.
Операция «Дунай» (Чехословакия 1968 г.)
В 1968 г. Советская Армия осуществила самую грандиозную по своим масштабам в послевоенные годы военную акцию. Более 20 дивизий сухопутных войск за один день и практически без потерь оккупировали целую страну в центре Европы. Даже в афганской войне участвовало гораздо меньшее количество войск (смотри соответствующий раздел книги).
В том году вновь пришлось бороться с «контрреволюцией» в Восточной Европе — на этот раз в Чехословакии. Развитие событий в ЧССР, Пражская весна давно беспокоили советское руководство. Л. И. Брежнев и его соратники не могли допустить падения коммунистического режима в этой стране и были готовы в любой момент применить силу. «Доктрина Брежнева», сформулированная к этому времени и тщательно скрывавшаяся от всех, предполагала использование военной мощи для сохранения советского влияния в социалистических странах Европы без оглядки на их суверенитет и международные нормы.
В январе 1968 г. первый секретарь ЦК Коммунистической партии Чехословакии (КПЧ) А. Новотный уступил свой пост А. Дубчеку, который сразу же заверил Москву, что предпримет все усилия для стабилизации ситуации в партии и обществе. Будучи убежденным марксистом, он все же считал необходимым провести некоторые реформы в экономике и политике. Общественное мнение в целом поддерживало реформаторские устремления Дубчека — имеющаяся модель построения социалистического общества не позволяла догнать по уровню жизни промышленно развитые страны Западной Европы.
Дубчек выступил с инициативой утверждения «новой модели социализма». На очередном (апрельском) пленуме ЦК КПЧ была принята так называемая Программа действий чехословацких коммунистов. Если рассматривать этот документ с современных позиций, то в целом он был выдержан в коммунистическом духе, за исключением двух моментов — партийное руководство отказывалось от командно-административной системы управления и декларировалась свобода слова и печати.
В стране, в том числе и в официальной печати, развернулись бурные дискуссии по различным общественно-политическим проблемам. Наиболее часто звучали тезисы об удалении из органов власти скомпрометировавших себя государственных чиновников и активизации экономических отношений с Западом. Большинство официальных кругов стран социалистического содружества восприняли происходящие в Чехословакии события не иначе, как «контрреволюцию».
Особую обеспокоенность проявляли советские политические лидеры, опасавшиеся изменения внешнеполитического курса ЧССР, что могло привести к переориентации на Запад, альянсу с Югославией, а затем и к выходу из Варшавского договора, как в свое время это чуть не произошло с Венгерской народной республикой.
В этот период окончательно и сформировалась так называемая «доктрина Брежнева», которая во внешней политике стала краеугольным камнем и связующим звеном всего социалистического лагеря. Доктрина исходила из того, что выход любой из социалистических стран из ОВД или СЭВ, отход от согласованной линии во внешней политике нарушит существующую в Европе расстановку сил и неизбежно приведет к обострению международной напряженности.
Одним из главных источников информации о внутреннем положении в Чехословакии для руководства СССР являлись доклады информаторов и советских дипломатов. Так, член ЦК КПЧ Ф. Гавличек прямо предупреждал о «неизбежном сближении Чехословакии с Югославией и Румынией», которое приведет к ослаблению позиций социалистического блока.
Ход мыслей советских вождей наглядно иллюстрирует рассказ советского «куратора» в Чехословакии, члена Политбюро ЦК КПСС К. Т. Мазурова: «Несмотря на нюансы, общая позиция была единой: надо вмешиваться. Трудно было представить, что у наших границ появится буржуазная парламентская республика (!), наводненная немцами ФРГ, а вслед за ними американцами. Это никак не отвечало интересам Варшавского договора. Последнюю неделю перед вводом войск члены Политбюро почти не спали, не уезжали домой: по сообщениям, в Чехословакии ожидался контрреволюционный переворот. Прибалтийский и Белорусский военные округа были приведены в состояние готовности номер один. В ночь с 20 на 21 августа снова собрались на заседание. Брежнев сказал: «Будем вводить войска…».
Судя по воспоминаниям очевидцев, в декабре 1968 г. министр обороны маршал Гречко, обсуждая вопрос, указывал, что Брежнев долго не хотел вводить войска, но на него давили и Ульбрихт, и Гомулка, и Живков. Да и наши «ястребы» в Политбюро (П. Г. Шелест, Н. В. Подгорный, К. Т. Мазуров, А. Н. Шелепин и др.) требовали решения проблемы силовым путем.
Лидеры стран социалистического содружества также рассматривали чехословацкие события как «опасный вирус», способный распространиться и на другие страны. В первую очередь это касалось Восточной Германии, Польши и Болгарии, в меньшей — Венгрии.
С точки зрения военных (по воспоминаниям бывшего начальника штаба Объединенных вооруженных сил государств-участников Варшавского договора генерала армии А. Грибкова), главная опасность
