призвание христианина.
Что хорошего в раю
– Начну с грандиозного вопроса. Знаю, я должна принять это на веру, но получается с трудом. Загробная жизнь существует?
– Вопрос грандиозный, но исчерпывающий ответ на него дать невозможно. Мы можем на это надеяться, но в точности не знаем. Однако я могу утешить тебя тем, что самые главные вещи в жизни невидимы для глаз, тем не менее они существуют. Например, дружба и любовь. Эти чувства можно пережить, но нельзя пощупать.
В рассуждениях о загробном мире существуют две тенденции, и обе могут быть приняты во внимание. Материалисты предполагают, что мир имеет начало и конец и жизнь человеческая тоже конечна. Поэтому нужно полноценно использовать каждый момент жизни и не думать о грядущих последствиях.
Однако философы давно обратили внимание на гармоничность мира и на возможность присутствия в нем божественного. Я сейчас не говорю о монотеизме и тем более христианстве, я говорю о религиях вообще. Каждая из них предполагает, что наша земная жизнь является частью более широкой жизни. Сознательно и личностно мы входим в этот мир здесь, но жизнь продолжается после того, что мы называем смертью. Все же не стоит думать, что жизнь, которую мы живем здесь, – зал ожидания. Тогда пропадает ценность существования на земле. Христианство считает, что Царство
Божие не только будет дано в будущем, оно уже присутствует здесь и сейчас. С момента нашего зачатия.
– Мне очень нравится мысль, что не все важные вещи можно пощупать, однако, кроме этой мысли, что позволяет нам надеяться и рассчитывать на жизнь после смерти?
– Вообще-то это знание было получено от Бога. Как Откровение. И дальше ты должна сделать выбор: верить этому Откровению и обращать к нему свою надежду или не верить, считать это чушью и бредом больного разума? Но во всех религиях, так или иначе, присутствует либо «мир теней», либо еще какое-то место, где пребывают мертвые.
В христианстве человек получает обновленное существование. А именно – продолжается жизнь, которую он уже прожил, но она получает полнейшее преображение.
– Меня смущает маленький промежуток земной жизни. Допустим, прожили мы лет восемьдесят в лучшем случае. Потом живем вечно. Сто лет, тысячу лет, миллион лет. Давно забыли эти восемьдесят и зачем они были вообще.
– Это очень трудно представить и еще труднее объяснить, потому что мы привыкли мыслить хронологически, но в вечности нет времени.
– А мы будем себя помнить?
– В греческой мифологии, когда покойный переплывал реку Лету, он все забывал. Таким образом, существование в мире теней было существованием в постоянной болезни Альцгеймера.
– Но это не вечная жизнь. Если я себя забуду, то какая мне разница, живу я или не живу?
– Конечно. Поэтому в Откровении Христа есть мысль о том, что истина никогда не забудется. Кстати, это очень серьезный критерии для проверки нашего поведения. То, что мы не хотим забывать, и есть истина, а то, что НЕ истина, хотим побыстрее забыть. Если человек стал директором банка, подсидев своего друга, то вряд ли он хочет, чтобы кто-то об этом вспоминал, в том числе он сам. Следовательно, подсиживание хоть и было реальным фактом, но не было истиной с точки зрения Бога. В жизни каждого есть моменты, которые мы очень хотим вычеркнуть, как если бы их никогда не было. В жизни Божией останется именно то, что незабываемо.
В «Божественной комедии» у Данте есть очень интересный образ, который мне очень нравится. Когда Данте описывает рай, он пишет, что Бог находится в центре, а вокруг него концентрическими кругами сидят святые. При этом они созерцают и Бога, и тех, кого они любили, то есть не находятся в забытьи.
– Допустим, нам повезет и мы будем сидеть в раю, а не в другом описанном Данте месте, но что мы там будем делать? Здесь нам есть чем заняться – путешествовать, читать, детей воспитывать, общаться, делать карьеру, вышивать крестиком, книжку писать… Да мало ли что… В жизни есть много возможностей. А какие возможности есть там?
– Если Бог так позаботился о нашем благе на земле, то почему бы ему не позаботиться о нашем благе в загробной жизни? Если Он уже в этой жизни дал нам возможность писать и читать, петь и танцевать, а также вышивать крестиком, можно надеяться, что в жизни будущего века это не будет отменено, а получит большую наполненность.
– Приятность танцев в этой жизни заключается еще и в том, что все это закончится. То, что нельзя потерять, быстро надоедает.
– Я еще раз повторю – вечность не хронологична. Бог найдет, как сделать так, чтобы нам не было скучно. И мы были счастливы. А как это будет, нам пока знать не дано. Но есть надежда – там не будет усталости и скуки.
– Я своим слабым разумом думаю так – я найду, чем занять себя лет несколько. Слетаю в те места, где не бывала. Пообщаюсь с теми, с кем хотела бы, если они захотят. А дальше что? Скучно.
– По этому поводу есть одна шутливая история. Умер человек, святой Петр открыл ему небесные ворота, посмотрел в книгу, проверил и говорит: «У тебя, оказывается, есть выбор: хочешь – в рай, хочешь – в ад». Человек отвечает: «Как же я могу выбрать, если я ни того ни другого не видел?» – «Можем прогуляться».
Заходят в рай. Тепло, светло, тихая григорианская музыка, ангелочки летают, дружелюбная беседа. Скука, одним словом.
Заходят в ад. Танцы, дискотека, выпивка рекой, веселые люди кругом.
Петр говорит: «Выбирай, только учти, что передумать потом не получится».
Исходя из земного опыта, мужчина выбирает ад. В этот момент дискотека исчезает, зато появляются два чертенка, хватают эту личность, запихивают в котелок и накрывают крышкой. Мужчина высовывается и кричит: «Подождите, подождите – это не то, что я видел! Были танцы, выпивка и непринужденное общение!» – «Это было пять минут рекламы… И вообще – не путайте туризм с эмиграцией».
Это к тому, что есть выбор – пребывать с Богом или не пребывать. В сознании того, что Бог является абсолютным благом. И этот выбор делается в надежде на Бога и в доверии к Нему.
Потому что даже ад существует не как место наказания за грехи, а прежде всего как место, которое должно существовать для тех людей, которые добровольно отказываются от общения с Богом. И это знак уважения Бога к людям, которые говорят: «Я Бога не хочу. Ни здесь ни там».
И у Данте это тоже очень хорошо описано. Если любовь делает нас горячими, то ад у Данте – место вечного льда.
– Считается, что в аду человеку должно быть очень плохо…
– Ему и будет плохо в месте, где нет ни капли любви. Думаю, реальности вечной жизни присутствуют в жизни земной. Например, если человек замыкается сам в себе, ни на кого не обращает внимания, ни разу не проявляет сострадания и не ожидает ничего от других, его жизнь превращается в ад. У него может быть все, но он будет ледышкой.
– Многие так живут и не производят впечатления людей, которым некомфортно.
– Как поет французская певица Элен Сегара: «Ночью мы спим всегда одни. И вот тогда-то наступает момент истины». В этот момент мы остаемся с самими собой, с нашей совестью, и от истины, какой бы она ни была тяжелой, убежать невозможно. Этот ночной час переживают все. Поэтому человек, который отрезан от мира, даже в этот момент никому не доверяет, его мучают подозрения, любят ли его, может ли он любить… Конечно, это ад, вечный страх и вечное страдание.
… Рассказываю еще один анекдот. Умирает мужчина, приходит к святому Петру, у того на столе компьютер, в который он заносит данные новоприбывших: «Фамилия?» – «Иванов» – «Имя и отчество?» – «Иван Иванович». Петр что-то смотрит в компьютере, потом изрекает: «В ад!»
«Ну как же в ад? – плачет Иванов. – Это какая-то ошибка! Я на свои деньги построил двадцать церквей!» Петр снова долго роется в компьютере и снова изрекает: «Ад». – «Я двадцать церквей построил! Целое состояние вложил!» – «Иван Иванович, да вы не нервничайте – деньги мы вам вернем».
Пребывание с Богом нельзя ничем купить. Если мы верим в Бога, это придает нашей жизни
