Двери с радостным скрежетом распахнулись. Основная часть пассажиров, охая и держась за ушибленные места, поползла к выходу. Среди них я заметила несколько человек, которые садились в автобус на одной остановке с нами. Неужели им не лень было париться в переполненном салоне, покупать у кондуктора билет – и все лишь для того, чтобы с ветерком проехать одну-единственную остановку? Проще было пройти ее пешком.
Я вскочила на ноги, ощупала руки, потом ноги. Вроде, все цело. Грузная бабка поднималась куда медленнее, оглашая автобус нецензурной бранью. Оксана осталась лежать на полу, жалобно стеная. Пока я и еще одна дама поднимали ее на ноги, несколько пассажиров бросились к водителю разбираться. Несколько минут в салоне стоял такой крик, что до сих пор удивляюсь, как не вылетели все стекла. Затем двери закрылись, и автобус бодро прыгнул вперед. Еще нетвердо державшаяся на ногах Ксюша снова грохнулась на пол.
Не выдержав, я бросилась к водителю, где собралась целая очередь из желающих высказаться. Перекричав эту толпу, я завопила:
– Эй, ты, ты мою подругу изувечил. Немедленно останови, нам надо врача вызвать!
– Не имею права останавливаться между остановками! – огрызнулся парень за рулем.
– Да что ты за водитель! – кричала толпа вокруг. – Вешать таких мало!
– Да что вы привязались! Я уже час как водитель! Вожу, как умею. И вообще заткнитесь, а то остановку проеду.
От ужаса народ на мгновение смолк. Люди лихорадочно озирались, ища какой-нибудь поручень понадежнее. Я первая увидела стремительно приближающуюся остановку:
– Ложись! – дурным голосом завопила я и, не дожидаясь начала торможения, плюхнулась на пол и сунула голову под ближайшее сидение. Как показала жизнь, я была совершенно права. На этот раз водитель переплюнул сам себя. Автобус, похоже, не просто мгновенно остановился. Мне показалось, он как-то подпрыгнул на всех своих колесах и на секунду завис в воздухе. Людишки вокруг повалились, как кегли. Я чувствовала тяжелые удары по телу и тихо радовалась, что спасла хотя бы голову.
На этот раз взрыва народного негодования не последовало. Салон наполнился плачем и стенаниями. Практически все пассажиры, кроме наиболее травмированных, быстренько выкатились в открытые двери, на ходу плаксивым голосом изрыгая проклятия. В автобусе остались кондуктор, мы с неподвижно лежащей Оксаной и еще одна девушка, сидевшая на полу. Похоже, у нее была вывихнула нога. Двери закрылись, и «Икарус», как ни в чем не бывало, бодро поскакал себе дальше.
Я выползла из под сидения и, не решаясь встать на ноги, на четвереньках поползла к подруге. Пожилая кондукторша, передвигаясь тем же способом, оказалась на месте одновременно со мной. Оксана открыла глаза и, постанывая, попыталась сесть. Убедившись, что она жива, кондукторша занялась второй пострадавшей.
– Ксюша, у тебя ничего не сломано?
– Все тело болит, как один сплошной синяк. – Пожаловалась девушка.
– А кости, голова?
Ксюша пошевелила конечностями.
– Нет, вроде бы синяками отделалась. А что это было?
– Не что, а кто. Поднимайся, пойдем водителя поблагодарим.
Держась за спинки сидений, мы осторожно подобрались к водителю. Наконец я смогла его как следует рассмотреть. На вид парню было лет двадцать, белобрысый, невысокого роста, по-детски округлые щеки. Зато одет он был, как на праздник: черные костюмные брюки и толстый шерстяной свитер ослепительной белизны. Учитывая жару, наряд более чем неуместный. С другой стороны, наряжался бы как угодно, хоть в скафандр, но людей зачем калечить?
Пока я подбирала слова для гневной речи, автобус снова резко тормознул. На сей раз, правда, не по вине водителя. Прямо перед носом скачущего «Икаруса» дорогу перебегал здоровенный детина. Наверное, только мгновенная реакция нашего водителя спасла его от верной гибели. Мы с Оксаной, заранее готовые к самому худшему, удержались на ногах, зато на пол грохнулась кондукторша. Весело начинается суббота, ничего не скажешь!
Не успела я порадоваться удачному началу дня, как дверь со стороны водителя распахнулась, и паренек, схватив здоровенную железную дубину, выскочил на дорогу. С жутким воем он на всех парах устремился за бугаем, уже добежавшим до тротуара.
– Стой! Убью гада! – доносились до нас его дикие выкрики. Кондукторша, охая, доползла до окошка и взмолилась:
– Девочки, остановите вы этого психа, он кому-нибудь голову монтировкой проломит.
Мы с Оксаной переглянулись. В глазах подруги я прочитала сомнение: стоит ли нам попадать под горячую руку нервному водителю? Ему, похоже, глубоко фиолетово, кому настучать по черепушке дубинкой. Между тем события на дороге развивались. Водитель догнал-таки нарушителя инструкций, схватил за шиворот и занес над ним монтировку. Но здоровенный бугай, на две головы выше щуплого парня и в два раза шире в плечах, просто выдернул из тощих рук холодное оружие. И с силой размахнулся, явно вознамерился двинуть им нападавшего. Водитель пытался отбежать, но бугай рванул за ним следом.
Мы с Оксаной и кондукторшей, не сговариваясь, гурьбой вывалились из салона и с криками понеслись к дерущимся. Пока мы добежали, монтировка пыталась пару раз приземлиться на голову паренька в свитере. К счастью, неудачно. Теперь водитель лежал на асфальте, а «перебежчик» в очередной раз заносил железяку над его головой. Мы с Ксюшей вцепились в поднятую монтировку, а храбрая кондукторша кинулась под ноги верзиле. Не выдержав атаки, бугай рухнул на недобитого водителя, сверху улеглись мы с Ксюшей. Кондукторша в пылу схватки откатилась в сторону и теперь, жалобно подвывая, пыталась встать. Я достала из кармана чудом уцелевший мобильник и набрала телефон «Скорой».
В общем, остаток субботнего дня наша пестрая компания провела в травматологии. Водителю зашивали кожу на голове, Оксане и еще одной девушке вправляли вывихнутые ноги, кондукторша отделалась синяками. У меня болело все тело, но явных повреждений не было. Верзила-«перебежчик» грузиться в «Скорую» отказался и самостоятельно поковылял по свои делам. Я, как самая здоровая, поддерживала пострадавших морально. Пока сидели в приемной травматологии, познакомились с виновником всех сегодняшних бед. Водителя звали Игорьком. Он действительно в это утро впервые выехал на большую дорогу и теперь явно гордился удачным дебютом. Вне транспорта парень оказался очень коммуникабельным, развлекал нас анекдотами и очень мило уверял Оксану, что, даже если хирурги отнимут ей ногу, ее красота нисколько не пострадает. Две ноги ей, в общем-то, без надобности. А с одной она будет выглядеть оригинально и весьма пикантно.
Наконец, медицинские манипуляции закончились, и мы с Игорьком, поддерживая перебинтованную Ксюшу под руки, вышли на улицу. Мой синий сарафанчик, треснувший по всем швам, напоминал накидку папуаса. У Ксюшиного воздушного платьица оторвался подол, и теперь оно превратилось в топик, не дотягиваясь даже до пупка. Чтобы прикрыть срам, к остаткам экстравагантного наряда пришлось привязать дырявую грязную шерстяную тряпку бурого цвета, еще недавно считавшую себя белоснежным свитером. Юный водитель остался в рваных брюках и абсолютно целой сиреневой майке, из-под которой торчали голые тощие руки и виднелась трогательная безволосая грудь.
Игорек оказался тонким, как ивовый прутик, и росточком примерно с меня. Оксане мы доставали примерно до плеч, и она реяла над нами, как боевой стяг над потрепанным в жестоких боях фрегатом. Зато держаться за нас ей было очень удобно. Августовское солнце уже заходило, жаркий день плавно перетекал в довольно прохладный вечер. Я вспомнила о клубе «Обручальное кольцо», куда мы так и не доехали сегодня, и решила на всякий случай подстраховаться.
– Игорек, мы с подругой завтра с утра поедем по тому же маршруту. Скажи, пожалуйста, в какое время там едешь ты, чтобы мы случайно к тебе не сели.
– А что, скажешь, тебе скучно было? – оскорбился парень.
– Да нет, обхохоталась прямо. Когда решу от лишних конечностей избавиться, только с тобой ездить буду. Но пока мне ноги не надоели, предпочитаю более скучный экипаж.
– А куда вы ехали? – полюбопытствовал Игорек.
Я слегка замялась. А впрочем, не в бордель же собирались, чего стесняться.
– В клуб знакомств. «Обручальное кольцо», слышал про такой?
