Pz.III Ausf.J из 6-гщ танкового полка 3-й танковой дивизии. Восточный фронт, зима 1941 года
В марте 1942 года началось формирование первых четырех танковых корпусов. По первоначальному штату в состав каждого вошло по две танковые и по одной мотострелковой бригаде. Корпус должен был иметь 5603 человека личного состава и 100 танков (из них 20 КВ, 40 Т-34 и 40 легких Т- 60 или Т-70). Артиллерийский и зенитно-артиллерийский дивизионы имелись только в составе мотострелковой бригады. Вопреки здравому смыслу и боевому опыту в создаваемых соединениях совершенно не предусматривались артиллерийские части корпусного подчинения, инженерно-саперные, разведывательные подразделения, а также свой корпусной тыл. Управление корпуса фактически состояло из небольшой группы офицеров, предназначавшейся для координации боевых действий бригад. В апреле и мае 11 корпусов формировались на фронтах и 14 – в резерве Ставки ВГК. Вскоре танковые корпуса получили боевое крещение.
В мае 1942 года наиболее серьезные по своей напряженности и результатам события развернулись на харьковском направлении. Советским войскам была поставлена задача разгромить харьковскую группировку противника и овладеть Харьковом. Планом наступательной операции предусматривалось нанесение двух ударов по сходящимся направлениям – на Харьков. Главный удар предполагалось нанести с барвенковского плацдарма, обращенного в сторону врага, силами 6-й армии и армейской группы генерала Л. В. Бобкина. Второй удар наносился из района Волчанска силами 28-й армии и частью сил 21 и 38-й армий. Этой группе предстояло наступать в обход Харькова с севера и северо-запада.
В то же время готовились к наступлению и немецкие войска, которые намеривались провести операцию «Фридерикус-I» – встречными ударами 6-й полевой армии из района Балаклеи и армейской группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии) с юга на северо-запад в общем направлении через Барвенково на Изюм ликвидировать барвенковский выступ. Таким образом, в районе Харькова к наступательным действиям готовились войска обеих сторон.
Необходимо отметить, что перегруппировка советских войск шла вяло, без единого плана, на основании отдельных и порой противоречивых приказов. Несоблюдение нашими штабами скрытности управления и плохая оперативная маскировка при сосредоточении войск позволили немецкому командованию разгадать планы советской стороны. На угрожаемых направлениях немцы увеличили плотность своих войск, подтянули подвижные резервы, подготовили новые оборонительные рубежи и минные поля.
К началу наступления советское командование сосредоточило довольно сильную танковую группировку, насчитывавшую 925 танков. В составе этой группировки было три танковых корпуса (21, 22 и 23-й) и девять отдельных танковых бригад. Последние были включены в ударные группировки и использовались для непосредственной поддержки стрелковых дивизий первого эшелона. 22-й танковый корпус был придан 38-й армии, командующий которой решил использовать его децентрализованно, придав его бригады стрелковым дивизиям. 21 и 23-й корпуса составляли подвижную группу Юго-Западного фронта. Ее планировалось ввести в прорыв в полосе наступления 6-й армии с задачей развить удар в общем направлении на Люботин и во взаимодействии с 3-м кавалерийским корпусом завершить окружение харьковской группировки противника.
Наступление войск ударных группировок Юго-Западного фронта началось утром 12 мая после часовой артиллерийской и авиационной подготовки. За первые трое суток наши войска сумели прорвать немецкую оборону каждая до 55 км по фронту и до 25–50 км в глубину. Сопротивление вражеских войск начало заметно ослабевать. Создались благоприятные условия для ввода в прорыв подвижной группы. Стремительный и мощный удар двух танковых корпусов, имевших около 300 танков, мог оказаться весьма эффективным. Однако командование фронта, ожидая более выгодной обстановки, решило ввести танковые корпуса в прорыв после выхода стрелковых дивизий на рубеж реки Берестовая, до которой оставалось пройти с боем еще 15 км. Только утром 17 мая танковые корпуса обогнали боевые порядки пехоты и приступили к выполнению задачи. Но благоприятный момент был упущен. В тот же день 11 дивизий армейской группы «Клейст» прорвали оборону 9-й армии Южного фронта и, развивая удар на север и северо-восток, продвинулись к вечеру на 20–25 км. Несмотря на это, Юго-Западный фронт еще два дня тщетно продолжал пробиваться к Харькову и только 19 мая перешел к обороне, перенацелив танковые корпуса на ликвидацию прорыва. Но было уже поздно. Воспользовавшись тем, что северная советская группировка истощила свои силы, немцы перебросили с этого участка фронта к северному фасу Барвенковского выступа две танковые дивизии, которые 22 мая форсировали Северский Донец и к исходу 23 мая соединились с наступавшими в северном направлении частями группы Клейста. В окружение попали войска 6-й и 57-й армий.
Танки Pz.IV Ausf.F2. На эти новенькие, только что переданные войскам машины еще не нанесены дивизионные эмблемы. Восточный фронт, 1942 год
В течение нескольких последующих дней войска Юго-Западного фронта предпринимали неоднократные попытки прорвать кольцо окружения извне, но безуспешно. Предпринимали такие попытки и окруженные войска. Так, например, 26 мая в районе Чепеля прорвалась из окружения крупная группа советских войск. Все оставшиеся на ходу танки окруженной группировки были объединены в танковую группу, состоявшую из остатков пяти танковых бригад, 21 и 23-го танковых корпусов. Танки построили клином, который возглавила наиболее опытная 5-я гвардейская танковая бригада, имевшая 14 танков (1 КВ, 7 Т-34 и 6 Т-60). На броню танков положили раненых, а пехоту разместили внутри танкового клина. Пехотинцы получили приказ бежать за танками не отставая, так как никаких остановок и задержек не будет. Из 22 тыс. человек и 60 танков, которые пошли на прорыв, из окружения вышли около 5 тыс. человек и пять танков 5-й гвардейской танковой бригады. Последние крупные группы советских солдат вышли из окружения 28 мая, после этого через немецкий фронт пробивались только мелкие группы и одиночки.
Общие итоги Харьковской операции были ужасны. Потери войск Юго-Западного направления за период с 10 по 31 мая 1942 года составили 266 927 человек (из них 46 314 – раненые и больные эвакуированные в госпитали, 13 556 – убитые и захороненные на незахваченной противником территории, 207 047 – попали в окружение, а иными словами – пропали без вести), 652 танка, 1646 орудий и 3278 минометов.
Основной причиной поражения Красной Армии в Харьковской операции, помимо просчетов и излишней самонадеянности командования Юго-Западного направления, стал низкий уровень подготовки командного состава Красной Армии, причем на всех уровнях – от командира взвода до командующего армией. Бои под Харьковом продемонстрировали полное неумение армейского командования использовать танковые части, и в первую очередь танковые корпуса, причем как раз для того, для чего они создавались, то есть для развития тактического успеха в оперативный.
Опыт харьковских боев, кроме того, показал, что танковые корпуса не обладают необходимой оперативно-тактической самостоятельностью. В июле 1942 года в штат корпуса был включен отдельный гвардейский минометный дивизион, насчитывавший 250 человек и 8 реактивных установок БМ-13, разведывательный и мотоциклетный батальоны. Несколько позже в корпус поступили две подвижные ремонтные базы, а также рота подвоза ГСМ для обеспечения второй заправкой топлива и масла.
Параллельно с развертыванием танковых корпусов в мае 1942 года начали создаваться танковые армии. По приказу наркома обороны от 29 мая 1942 года танковая армия должна была иметь в своем составе три танковых корпуса, отдельную танковую бригаду, одну-две стрелковые дивизии и специальные части.
Первые две танковые армии (3 и 5-ю) сформировали в мае–июне 1942 года. В конце июля этого же года непосредственно на Сталинградском фронте с использованием полевых управлений 38-й и 28-й армий были созданы соответственно 1 и 4-я танковые армии, которые примерно через месяц расформировали.
Танк Pz.III Ausf.J, вооруженный 50-мм длинноствольной пушкой. Восточный фронт, 1942 год
Первоначально боевой состав танковых армий определялся директивами на их формирование и был неодинаковым. Опыт их применения летом 1942 года в оборонительных и наступательных операциях на воронежском направлении (5-я танковая армия), в районе Козельска (3-я) и особенно в контрнаступлении под Сталинградом (5-я) позволил сделать ряд важных выводов об их боевых возможностях и организационной структуре. Наличие в них стрелковых дивизий, танковых и кавалерийских корпусов, обладавших различными боевыми возможностями и подвижностью, отрицательно сказывалось на
