Конечно, Том — далеко не первый легендарный персонаж такого рода. Классики, от Шекспира до Диккенса, придавали облику антигероев те или иные видимые физические деформации; но, что поразительно, и в наши дни подобные предрассудки остаются живучими и агрессивными. И кое-кто предпочитает называть внешность Тома Йорка «зловещей». Сколько раз приходилось ему бороться, бунтовать, годами преодолевая образ странного и «аномального» персонажа!
Том родился 7 октября 1968 году в Уэллингборо (графство Нортхемптон), и его левый глаз при рождении был полностью парализован. Сначала доктора сказали родителям мальчика, что он никогда не сможет видеть этимглазом. Однако хирургия стремительно развивалась, и вскоре нашелся специалист, который сумел пересадить к неработавшему веку новую мышцу.
Процедура была чрезвычайно сложной, так что в возрасте от двух до шести лет Том перенес целых пять операций. Когда ему сделали первую, он только учился говорить; очнувшись от наркоза, малыш лишь сжался в комок и заплакал. А потом, раз за разом, приходя в сознание, маленький Том лежал в палате и слушал, как старики в соседнем гериатрическом отделении разговаривают сами с собой, как кого-то громко выворачивает наизнанку. «Больница — жуткое место», — мрачно резюмировал он позже.
На первых порах операции были вполне успешными. Глаз у Тома стал открываться, зрение удалось сохранить, но во время последней операции все пошло не лучшим образом, и он остался полуслепым. Врачи говорили, что причина амблиопии — «ленивый глаз», который так и не привык к нагрузке. И тогда было вынесено решение: мальчик должен носить повязку. Повязку на здоровый глаз.
«Больше всего меня раздражало то, что я постоянно натыкался на предметы, поскольку идея врачей не приносила никакой пользы, — рассказывал Том корреспонденту «Hot Press». — В конце семидесятых существовала теория, что если у пациента „ленивый глаз', нужно закрыть здоровый глаз повязкой, чтобы заставить невидящий работать усерднее, но все это полная чушь, как позднее выяснилось. На целый год я превратился в несчастного ребенка, который постоянно на все натыкался».
Не облегчило ситуацию и то обстоятельство, что отец Тома работал коммивояжером и за первые полгода, когда Том носил повязку, семья дважды переезжала. Каждый раз мальчику приходилось заново объяснять очередной компании любопытствующих ровесников, почему он является в школу, словно одноглазый пират. Кто-то дал ему прозвище «саламандра», и весьма чувствительный к обидам Том немедленно ввязался в драку. Но насмешки не прекращались.
«Только представьте: если бы мой ребенок вынужден был в течение года носить такую повязку, я бы обеспокоился тем, каким станет он к концу этого года. Понимаете, о чем я?» — продолжает свой рассказ Том.
Несмотря на все испытания, он не сломался. У него даже появилась подружка. В возрасте семи лет Том впервые поцеловал девочку. Характерно, что даже многие годы спустя он помнил ее имя: Кейт Гэнсон. Самое странное — если учесть его позднейшее неприязненное отношение к автовождению, — что он запомнил марку машины отца девочки: это был огромный «лотус».
Много лет спустя мама описывала его как спокойного, счастливого ребенка, который готов был целыми днями сидеть в углу комнаты и играть с конструктором «Лего». Именно мама являлась творческим центром семьи, в то время как отец был энергичным трудягой, боксером-любителем — он тщетно пытался втянуть в занятия боксом и старшего сына, Тома.
«Одной из первых его покупок, сделанных специально для меня, была пара боксерских перчаток, — сказал Том корреспонденту «Rolling Stone» Джону Уидерхорну. — Он постоянно пытался тренировать меня.. . но каждый раз, когда он наносил удар, я тут же шлепался на задницу».
Впервые Том взял в руки гитару, когда ему было всего четыре года, однако, порезав пальцы о струны, швырнул инструмент о стену и сломал. Первая, но далеко не последняя гитара, погибшая таким образом! К семи годам та первая вспышка гнева, вероятно, была забыта, поскольку в качестве очередного подарка на день рождения мальчик получил испанскую гитару, а вскоре уже принял решение стать новым героем — вроде Брайана Мэя из Queen. Но преподаватель быстро охладил его пыл, заставив долго и методично разучивать «Кumbауа». Тем не менее Том преодолел это первое препятствие и к десяти годам собрал свою первую музыкальную группу. Это был дуэт: Том играл на гитаре, а его соавтор создавал как можно больше шума; однажды они так перегрузили сеть, что взорвался телевизор. Такой результат хорошо согласовывался с сюжетом их песен — первая из них называлась «Грибовидное облако». Том позднее заметил: «Она больше говорила о том, как такие облака выглядят, чем об их смертоносности».
Но это начинание завершилось, когда семья в очередной раз переехала, на этот раз в графство Оксфорд. Брат Тома Энди как-то оценил город Абингдон как «совершенно ужасный... Абингдон тонет в океане культурной пустоты».
Местная средняя школа оказалась еще хуже, чем город в целом. Хотя там и царило всеобщее увлечение музыкой, что для Тома было удачей, в школе нагнеталась атмосфера консерватизма и старых традиций. А тот факт, что Том пошел в платную школу, означал, что он решительно перешагнул невидимую черту классового деления Британии. Его новые одноклассники не особенно высоко его ценили, а старые друзья категорически отвернулись от него.
«Они просто вычеркнули меня, — заявил Том в интервью журналу «Blender». — Я привык болтаться по улицам, и как-то один из прежних друзей подговорил старшего брата избить меня и кинуть в реку, только потому что я ходил в платную школу».
К тому времени будущий музыкант впервые почувствовал напряженное внимание окружающего мира, которое оказалось пугающим и в то же время приятным. Ему начинало казаться, что все смотрят на него, — возможно, так оно и было, а может, Том выдавал желаемое за действительное. Он выделялся. Не только из-за глаза. Скорее из-за манеры поведения. Пока все остальные отчаянно стремились не отличаться от толпы, он словно делал все возможное, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность. После увлечения Queen его новым музыкальным пристрастием стала группа Japan, а любимым певцом Дэвид Сильвиан — подражая ему. Том отрастил длинные волосы и осветлил их. Потом он создал свой стиль: длинные стариковские пальто и самые экстравагантные костюмы, какие только удавалось отыскать в благотворительных лавках Оксфорда. «В школе Тома запомнили вечно хмурым парнем в длинных пальто, — заметил его товарищ по Абингдонской школе Найджел Пауэлл. — Именно так он сам хотел подавать себя окружающим».
Затем он нашел для себя новый образ — фаната не самых популярных групп, вроде Magazine и Joy Division. В 1983 году в Абингдоне никто не находил подобные увлечения крутыми. Даже ребята, которые крутились в музыкальных отделах, предпочитали классический рок или авторов-исполнителей вроде Саймона и Гарфанкела. Том оказался предметом презрительных насмешек.
«В школе он был весьма заметен благодаря своему внешнему виду, — рассказал мне другой соученик Тома по Абингдону Алекс Кайзер. — Он привык к наездам со стороны старших мальчиков. Над ним вечно издевались — то сумку выкинут, то камнем бросят».
Единственным убежищем Тому служили звукоизолированные кабинки позади музыкального класса. Он нашел союзника в лице преподавателя музыки Теренса Гилмора-Джеймса. «В то время я был своего рода прокаженным, и только Теренс относился ко мне по-человечески, — рассказал Том позднее корреспонденту «New Yorker» Алексу Россу. — Я сумел вытерпеть школу лишь благодаря тому, что музыкальное отделение было отгорожено от остальной территории. Там стояли пианино в маленьких отсеках, и я проводил массу времени после занятий именно там, дожидаясь, пока отец придет домой с работы».
В том же интервью и в других воспоминаниях о детстве Том не раз негативно отзывался об Абингдоне. Он охарактеризовал школу как инкубатор, куда амбициозные родители посылают своих отпрысков, чтобы в них воспитали нездоровое стремление к материальному успеху. Однажды Том обрисовал доминирующую установку британских частных школ: «Достижение результата — превыше всего, и если кто-то стоит у вас на пути, убейте его». Более позитивно та же установка была сформулирована директором Абингдонской школы Майклом Сент-Джоном Паркером в качестве главной миссии школы: «Соревнование поощряется, достижения восхваляются, индивидуальный динамизм поддерживается».
Тем не менее опыт, приобретенный Томом в школе, сыграл большую роль в формировании его мировоззрения. С одной стороны, он принадлежал к привилегированным семи процентам британских школьников, которые посещают платные школы, где есть даже пианино в звукоизолированных отсеках. Однако в предельно стратифицированной британской системе элитных школ Том был недостаточно аристократичным и роскошным. Перед учениками скромных частных школ вроде Абингдона всегда стоял
