Но мы с вами опять отвлеклись…
5 октября, когда противники сделки «Сибнефть» — «Газпром» выложили все свои козыри, Путин убеждал руководителей ВР и Royal Dutch/Shell в стабильности российского инвестиционного климата и предлагал им участвовать в энергетических проектах (за пару недель до этого в Нью-Йорке на встрече с представителями американских ExxonMobil, Сопосо-Phillips и ChevronTexaco Путин делал то же самое).
Кроме того, в Лондоне президент РФ повторил тезис, полюбившийся ему еще в ходе поездки в Брюссель: «У нас вся эта отрасль практически приватизирована». Мол, для иностранных приобретателей активов в российском нефтегазовом секторе открыто «сто путей, сто дорог».
После присвоения «Роснефтью» «Юганскнефтегаза» меньше чем за половину его рыночной цены (деньги ушли в госбюджет) и приобретения «Газпромом» «Сибнефти» по цене, заметно превышающей рыночную (деньги ушли на счета компании Millhouse Capital), путинские слова воспринимались как «непереводимый русский юмор». Путин, видимо, тоже это почувствовал, а потому уточнил — речь идет о грядущей либерализации рынка акций «Газпрома».
Дело в том, что накануне государственная «Роснефть» выкупила у «Газпрома» более 10 % акций, доведя, таким образом, госпакет до 51 %. С этого момента закон позволяет продавать крупные пакеты «газпромовских» акций иностранцам.
Для совершения этой сделки «Роснефть» взяла у западных банков рекордный (на тот момент) займ — чуть меньше 7,5 млрд долларов. После того как деньги поступят на счета «Газпрома», они… сразу же отправятся обратно — на Запад, в счет покрытия долгов, в которые влез «Газпром», чтобы купить «Сибнефть».
«Все, что происходило до сих пор, было только подготовкой к либерализации. Надеюсь, она не заставит себя долго ждать», — попытался расположить к себе лондонскую публику российский президент. И, судя по всему, Путину это удалось…
Я очень хорошо помню вечер того судьбоносного дня. Тогда я не понимал, что ровно в этот момент «империя» уже «наносит ответный удар». Я просто следил за новостями и удивлялся…
Около 17:00 информационные агентства распространили информацию о том, что несколько автобусов с оперативниками атаковали ряд финансово-кредитных организаций и юридических фирм. Начались массовые обыски и выемки документов.
«Генпрокуратура и МВД проводят операцию по противодействию легализации преступно нажитых средств, — делился информацией с РИА «Новости» какой-то анонимный «источник». — Операция проводится по запросам правоохранительных органов ряда зарубежных государств».
Часа через полтора на сайте Генпрокуратуры РФ появился официальный пресс-релиз:
Сегодня в рамках расследования уголовного дела о легализации денежных средств, добытых преступным путем рядом сотрудников НК ЮКОС совместно с другими лицами, следователями Генеральной прокуратуры Российской Федерации при участии оперативных служб проводятся обыски и выемки в некоторых кредитно-финансовых учреждениях и юридических организациях. Следствие располагает данными о том, что в течение 2000–2003 годов некоторые руководители и сотрудники НК ЮКОС похитили и легализовали путем вывода за рубеж денежные средства в размере около 7 млрд долларов. США (впоследствии сумма выросла до 14 млрд —
Одновременно обыскам-выемкам была подвергнута «голландская дочка» ЮКОСа — Yukos Finans BV: именно в этот день суд Амстердама спешно вынес «промежуточное решение» по иску сразу нескольких европейских банков (Deutsche Bank, ING Bank, BNP Paribas, Societe Generale и др.). Банки эти неожиданно потребовали предъявить доказательства того, что ЮКОС своей «голландской дочке» (Yukos Finans BV) — единственная «мама», а не мачеха. В подтверждение этого факта (до сих пор ни у кого сомнений не вызывавшего) «мама» должна была срочно предъявить «метрику» — соответствующий документ из Торгово-промышленной палаты по месту регистрации и свежую копию реестра акционеров.
Я не особенно хорошо разбираюсь в принципах функционирования «голландских дочек», но что-то мне подсказывает, что данный повод вполне может быть отнесен к «надуманным» (если я не прав, пусть знающие люди меня поправят).
Кстати, на первый банк в списке «обиженных ЮКОСом» я вам советую обратить особое внимание. Я имею в виду Deutsche Bank. Во-первых, наряду с Dresdner Kleinwort Wasserstein (официальным оператором сделки «Сибнефть»— «Газпром»), Deutsche Bank относится к узкому кругу «любимых финансовых учреждений» Путина, еще со времен его работы в питерской мэрии. Во-вторых, именно Deutsche Bank (вернее, его лондонский офис) через пару недель предоставит «Газпрому» одну сомнительную, но очень нужную бумажку (об этом ниже).
Кстати, 22 октября стало известно, что именно Deutsche Bank станет официальным консультантом компании «Газпромнефть».
7 октября Ходорковский, все еще находящийся в СИЗО «Матросская тишина», на страницах «Коммерсанта» дерзко поздравил Путина с днем рождения:
Уважаемый Владимир Владимирович!.. Скажу то, что думаю на самом деле… Вы — человек щедрый и явно любящий футбол… Бог даст, скоро увидимся.
Мне кажется, что роковым для Ходорковского стали именно футбольный пассаж (явный намек на Абрамовича) и вызывающее «скоро увидимся»…
Если кто забыл, я напомню: о месте, в котором Ходорковскому предстояло «мотать срок», в то время не писал только ленивый. СМИ, ссылаясь на целое море различных источников, в один голос говорили о Нижнем Тагиле, как о чем-то «само собой разумеющемся». Зона под Нижним Тагилом хорошо известна по «делу Чурбанова». Образцово-показательная. Специально «заточенная» под содержание VIP-узников. Куда же еще?
Неожиданное исчезновение Ходорковского и Лебедева стало громом среди ясного неба.
А потом власть в лице своих «тюремщиков» почти 10 дней откровенно глумилась над родственниками, адвокатами и сторонниками опального олигарха. Попутно защитников ЮКОСа несколько раз пытались лишить адвокатского статуса и, если бы не принципиальность Генри Резника, наверняка лишили.
Случилось так, что я в это время занимался на сайте АПН новостями и имел возможность в режиме on-line наблюдать изыскано-изуверскую кремлевскую режиссуру. По 2–3 раза в день делались издевательские «сливы» — Ходорковского «определяли» то в Республику Коми, то в Пермский край, то в Энгельс, то к богу за пазуху, то к черту на рога. Представители «тюремного ведомства» напропалую острили насчет «здорового климата» и «у меня этих гавриков тыщи — шо, я должен каждого помнить?!».
Не имея ни малейших причин сочувствовать опальному олигарху, зная про ЮКОС и его главу много негативного, я невольно сопереживал его жене, его матери, его адвокатам. Шутки шутками, но спектакль, который в то время перед ними разыгрывали, — это уже «за гранью добра и зла». Так с живыми людьми нельзя поступать.
«Лучше бы расстреляли, чем такой балаган устраивать», — написал в комментарии под АПНовской новостью какой-то последовательный «олигархоне-навистник», когда Ходорковский в очередной раз «обнаружился» где-то под Воркутой.
Информация про Читинскую область с ее урановыми рудниками, слитая в самый последний момент, сначала выглядела как очередная глупая шутка. Казалось, ну не может власть же быть настолько по- детсадовски мелочно мстительной. Оказалось, что может. Больной Лебедев действительно обнаружился в Заполярье, а Ходорковский — наверное, в самом гиблом месте из всех возможных, — в бараке на 150 туберкулезников в 600 км от Читы.
Многие тогда гадали: что они, с ума, что ли, посходили? Почему победитель, вместо того чтобы наслаждаться необременительным великодушием, с пеной бешенства в уголках перекошенного рта все тычет и тычет свой измочаленный кулак туда, где вместо ненавистного лица уже давно дрожит кровавый
