К ногам безжизненным примерз. Два неморгающих зрачка - Два бархатистых уголька. Льдяное сердце в грудь не бьет, Льдяное сердце - мертвый лед. Весенний луч... Бегут ручьи, И руки мертвые мои Еще беспомощней торчат, И слезы-льдинки сыплет взгляд. Весенний день и синева... Подтаивает голова. Весенний день лучом вскипел... Я пошатнулся и осел, И тяжело упал назад. И только бархатистый взгляд Глядит с укором на весну, Нарушившую тишину. Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.
Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.
Очаровательный удел, Овитый горестною дрожью... Мой конь стремительно взлетел На мировое бездорожье, Во мглу земного бытия, И мгла с востока задрожала. И слава юная моя На перекрестках отставала. Но муза мчалася за мной То путеводною звездою, Сиявшей горней глубиной, То спутницею молодою, Врачуя влагою речей Приоткрывавшиеся раны От неоправданных мечей Среди коварного тумана. И годы быстрые цвели Прозрачной белизной черемух... Мы песни звонкие несли Среди окраин незнакомых; В еще незнаемой земле Переходили хляби моря; На вечереющем челе Горели ветреные зори. Облитый светом заревым, В томленьи сладостном и строгом, Венчанный хмелем огневым - Я подошел к твоим чертогам. Не изменила, муза, ты, Путеводительная муза, Венцом нетленной чистоты Чело отрадного союза Благословенно оплела, Разлившись песней величаво. И только тут к нам подошла Отставшая в дороге слава. Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.
Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.
