все постное и диетическое. Оливки вот съели - у них на крышке петелька такая - открыть легко. Батон был с отрубями. Хлебцы, еще всякое такое же.
Вот я тогда очень пожалела, что у меня в холодильнике сала не было. По такой погоде - первая еда была бы. Хотя она не постная, грех вроде в пост такую есть, а сейчас вроде ж пост.
Но все равно сразу легче стало. Даже от такой еды.
В-третьих - бутыль эта пятилитровая с водой, которой сосед себе на беду стекло выбил - рядом оказалась. И я смогла ее в окошко втянуть, хотя два ногтя сломала, пока ее вцарапывала. И поставила ее так, чтоб ее обогревало, когда печка включена. Потом пили два дня теплую водичку, вкусно было очень.
А людей в других машинах я видела - но через три дня уже все они были мертвые.
Кто пытался распихать другие машины и вырваться, кто кричал, звал на помощь.
Мне повезло - я заправилась - у меня как раз значок загорелся красненький - и не успела пожечь - начнись все это парой дней раньше - оказалась бы без бензина, а так я все-таки печкой салон грела. Ненадолго - но помогало.
В туалет ходить было очень сложно. Но приспособились - сзади, за водительским креслом в пакетик - и в окошко. Запах, конечно, был, но что ж поделать…
И кофе конечно зря… Не стоит его на морозе пить…
А последние сутки дрожали как цуцики, поняли что все - конец. И стало все равно.
И утром вдруг - шум, ракеты, огни!
Мне уже глаза не разлепить - кое-как смотрю - матросы бегут. И один на меня посмотрел - глазами в глаза. Не знаю - что его толкнуло? И к нам!
И все, не помню больше ничего совершенно - очнулась - руки-ноги в простынях замотаны, лежу в обнимку с парнем голая - и на нем одни трусики. Сверху тяжелое что-то, сзади тоже кто-то горячий навалился - спрашиваю:
- Митя, где Митя???
- Все в полном порядке - спит твой Митя - чаю чайник выдул и дрыхнет.
Знаете, так хорошо стало, ну не сказать - как хорошо. Как на свадьбе! Зря смеетесь, мужчины этого не поймут никогда, они на свадьбах кислые сидят, не их это праздник!
А мне тот - который сзади привалился -
- Да что ты Рита плачешь, все ж хорошо!
А я ему: - Потому и плачу! От радости!
- Черт вас женщин разберет - говорит.
А как ему объяснишь? Я даже не подумала, что и пахнет от меня, наверное, жутко и зубы не чистила несколько дней, и некрасивая, небось помятая вся и… ну что говорить…
Второй раз родились…
Помолчали. Что я ей должен сказать? Пока думаю, она берет инициативу в свои руки.
- Знаете, мужчинам трудно скрыть свое хотение (лукаво улыбается). А у ребят было даже не желание, а уж точно - Хотение. Немалых размеров и весьма твердое. И у меня последние полгода ни одного мужчины не было. Вот положа руку на сердце - если бы Вам спасли жизнь три красивые спортивные девчонки, текущие от желания с Вами поласкаться - Вы бы устояли?
- Боюсь, что не устоял бы…
- А я и вовсе слабая женщина.
- Слабые женщины не выживают в таких условиях.
- Если бы я была одна - тоже бы не выжила. Но я была с Митей. И мне никак нельзя было помереть. Никак нельзя.
- Не боитесь, что могли чего-нибудь от курсантеров подцепить? Или зачать от них же?
- Нет, не боюсь. Я уже теперь долго ничего бояться не буду. А мальчики… Вы знаете - я ведь у них первая была. Так что вряд ли, что они больны. Ну а зачать… От таких - почему бы не зачать? (опять лукаво улыбается). Зря поторопилась силикон ставить - наверное, кормить мешать будет.
- Извлечь его не велика проблема. А к курсантерам меня вызывать не будут? У Вас все в порядке?
- Думаю, что в порядке. Я два года как донор. Там серьезно проверяли. И, кроме того, обследовалась… так что тут Вы можете не беспокоиться.
- Ну и славно. Кажется, так должен говорить хрестоматийный добрый доктор в конце нравоучительной беседы?
- В конце беседы я бы хотела сказать Вам большущее спасибо. И за себя и за Митю.
- Пожалуйста.
- И я постараюсь при первой же возможности отблагодарить Вас.
- Как курсантиков?
- Думаю, что иначе (опять улыбается) - ведь у Вас-то хотения особого не видно. Да и устраивать такие безобразия ежедневно…
Но я надеюсь, что смогу оказаться полезной - в чем другом - не последний же день живем.
- Да уж, давайте постараемся. Митю смотреть не буду - на первый взгляд у него все в порядке. Но если что будет беспокоить - я в Петропавловке.
- Спасибо. Я надеюсь - увидимся!
- Всего хорошего! Конечно, увидимся. Питер и раньше был большой деревней, а уж сейчас-то…
Званцев стоит неподалеку. В глазах - вопрос.
- Все в порядке, если она не привирает. Она донор, их действительно проверяют.
- Могла и соврать.
- Могла. А зачем? Чтоб ее потом в мешок, да в воду? Сомневаюсь.
- Если только так.
- Я вас отлично понимаю. Но если Вас интересует мое мнение - то, что произошло - далеко не самое худшее, что может быть. Ситуация и впрямь эксквизитная, но ничего ужасного не вижу. Ваши три мушкетера…
- Это вы о ком?
- О приятелях Вашего сына.
- Ненавижу этих книжных героев. И ребята к счастью на этих дурацких мушкетеров не похожи совершенно.
- Ладно, пес с ними, с мушкетерами. Как ваши ребята отнеслись к происшедшему?
- Гордятся. Не знают, как эту проходимку еще ублажить. Все ее шмотки постирали.
- Тогда тем более хорошо, что они относятся к первой группе мужчин. Это радует.
- Что это за классификация?
- Моя собственная. По отношению мужчин к женщинам после полового акта.
- Уточните?
- Пожалуйста! Первая группа мужчин после акта испытывает благодарность к женщине за полученное удовольствие. Вторая испытывает ненависть и презрение к этой шлюхе, которая добровольно дала, потому как общеизвестно, что порядочные женщины испытывают к этому мерзкому занятию отвращение и поиметь порядочную женщину можно только усыпив, оглушив, связав ну или с мертвого тела наконец, как говорил один киношный герой. А третья группа ничего не испытывает к женщинам, потому как эта третья группа - гомосеки.
- Разве что по Вашей классификации…
- А что вас так бесит в трех мушкетерах?
- Бэгэродство! Уж такие люди чести… Они дворяне, вроде как офицеры привилегированной роты самого короля. Считают себя оскорбленными, если кто чихнул или зевнул в радиусе сто метров от их персон. Дуэли, дуэли… Но при этом делают все, чтоб их патрону наставили рога, да не кто иной, как английский герцог, враг Франции номер один…
И какая у этих ублюдков честь? Да их повесить мало, вместе с их командиром…А люди ими уже считай сто лет восхищаются…
- Надо же… А я как-то и не задумывался… Действительно.
- И никто не задумывается. Раз в книге пишут - то и герой. Ладно, пошли, Вам еще к выезду
