Открывается окно в квартире третьего этажа - в одном из крайних подъездов. Тетка бальзаковского возраста. На балкон соседнего дома - четвертый этаж - вылезает мужик в трениках и начинает голосить. И даже на первом этаже в соседнем от нашего подъезда - девчонка - подросток, высунув голову в форточку просит помочь им с мамой..
Ор стоит - дай бог!
Николаич осматривается - первым делом - к мужичку на балконе.
- Стрелять умеешь?
- Умею! Не из чего!
- Вылезать пытался?
- А то! Там внизу их куча собралась.
- По веревке спустится сможешь?
- Я смогу, а жена - нет. Инвалид она. Слышь, помогите чутка, а?
- Чем?
- Ружье одолжите!
- И как я тебе его закину?
- А я веревочку спущу. А ты привяжешь. Слышь, я отработаю! Чесна!
- Ладно, спускай свою веревочку.
В торбочку Дима совершенно спокойно кладет свой ТТ и запасную обойму.
- Эй, в голову стреляй!
- Да я знаю!
- Ну, тяни. И долго не возись - уедем, ждать не будем.
- Ага! - мужик с сумкой исчезает в квартире.
Теперь девчонка на первом этаже. С ней все в порядке, а вот мама чего-то загоревала, сидит молча уже третий день. Поспит немного - и опять сидит.
- В квартире есть еще кто?
- Не токо мы с мамой.
- А ты что ли эмо? Прическа у тебя стремная.
- Не, это так..
- Ну, открывай окно…
Придется лезть, смотреть, что там с мамой… А я последний раз про психиатрию слыхал в институте еще, потом как-то везло без сумасшедших жить.
Подсаживают меня с энтузиазмом. Скорее даже закидывают в окно. Странно - первый этаж, а решеток нет. Квартирка однокомнатная, чистая, но бедная. Впрочем, была чистой - неделю точно не убирали - комья пыли на полу.
Мамашка сидит на кровати, замурзанный халатик, растрепанная прическа. На мое явление не реагирует никак. Попытки добиться от нее внимания ни к чему не приводят…
- Собирайся - бери, что у вас тут ценного - и поедем.
- А мама?
- Что - мама? Здесь я ничего сделать не могу. Заберем как есть. Будете готовы - зови.
Вылезаю из окошка обратно.
- И что там?
- Девчонка нормальная, мамаша в ступоре. Больше сказать нечего.
- Ладно, двинули к пути на крышу.
Двигаем. Состав тот же, все те же.
Эту дверь открывает восьмой по счету ключ в связке. Опять рутинно приоткрытая дверь. Поневоле отшатываемся - вымахнувшая плетью голая рука чуть-чуть не дотягивается до стоящего рядом гнома - рыцаря. В ответ гном лупит дуплетом в щель. Дима, стопоривший дверь ногой недовольно морщится - чудом по нему не влетело.
Николаич смотрит в щель, качает головой, потом стреляет туда дважды. Только после этого слышится шум падения тела.
- Геннадий Петрович! Не надо стрелять. Здесь - обыкновенный шустрик. А Вы еще б немного влево взяли - влепили бы по своему. А мы-то без брони.
- Она по мне чуть-чуть не задела!
- Геннадий Петрович! 'Чуть-чуть' - по-китайски - 'километр'! Осторожнее, пожалуйста. И перезарядите ружье.
- Да, конечно…
Подъезд этой пятиэтажки оказывается не таким уж и сложным - по дороге встречается еще два зомби - но обычные. В квартиру на втором этаже дверь открыта, но свистнув туда и не получив никакого ответа Дмитрий закрывает ее…
На третьем дверь приоткрыта - оттуда торчит голова той самой бальзаковской дамы. Увидев нас, дама выскакивает на площадку вся - и ее оказывается много. Она экзальтированно восторженна и нам стоит немалых усилий ее утихомирить, а до этого она кудахтает и радуется 'чудесному спасению' с такой энергией, что у нас скулы сводит, словно лимон сожрали. Идти вниз в одиночестве она отказывается, мне - как наиболее деликатному и интеллигентному из всей группы выпадает честь ее эскортировать вниз. Заодно еще приходится помочь ей тащить ее багаж - волокла она три здоровенных сумки…
Когда, сдав ее на руки стрелкам возвращаюсь наверх, чувствую, что сыт общением с этой особой по горло…
- Ну, как успехи? - иронично спрашивает Николаич.
- Феерично, феерично!!! - совершенно неожиданно для себя выпаливаю в ответ…
- Забавно, мне героиня Тэффи тож в голову сразу пришла… Ладно, двигаем дальше.
Люк на крышу заперт на пустячный замок. Гном Геннадий Петрович сносит его одним щелчком чудовищной мощи кусачек. Откидываем люк, ждем у моря погоды. Первым на крышу вылезает Дима. Отсутствует минуту, потом видим его физиономию в просвете люка.
- Чисто.
Лезем по очереди. Крыша действительно безмятежно пуста.
Добираемся до нужного люка. Даже тут на крыше - воняет газом.
- Вы отойдите вон туда и лягте ногами сюда. Береженых, знаете…
- Да ничего, мы рядом постоим.
- Мне спокойнее будет, если отвалите. Не люблю, когда кто-нибудь под руку смотрит. Нервничаю.
Отходим. Правда не ложимся, хотя прекрасно понимаем, что если бахнет - то у лежачего куда больше шансов выжить. Не знаю, чего тут больше - глупой мужской гордыни, вечного 'авося' или некоторой солидарности.
Надо заметить, что Геннадий Петрович крут - люк выламывается за пару минут без видимых усилий.
- Такой медвежатник пропал - задумчиво бормочет опер.
Открыв крышку, Геннадий возвращается к нам, таща на себе мешок с инструментарием.
- Ну, как?
- Воняет, аж нос винтом.
- Получается так, что придется часок подождать. Сейчас вызову пару из первой группы.
- Зачем?
- Да так. На всякий случай.
- А мы куда?
- Скатаемся - тут не очень далеко есть магазин 'Карусель'. Глянем что там и как и почем… А тут оставим пост на крыше и БРДМ на связи.
Едем и впрямь недолго - узнаю место - тут под боком у громады 'Карусели' присуседилась станция 'Скорой помощи'.
- Николаич, нам бы неплохо глянуть, что на 'Скорой…'
- Получается так, что думаем одинаково. Промедол?
- И он тоже. Вообще - что там есть по списку 'А'.
