постараться, то все будет в наших руках.
– Сил-то у нас хватит, – заметил Пелагич, – но дело не в этом. Нападать на миротворцев нам сейчас не с руки. Не хочется мне светиться в качестве бандитов-террористов.
– А какой у них странный броневик, видишь?
– Да вижу, не слепой, – отозвался шеф, вновь приникая к биноклю. – Но мне, знаешь, сейчас не до броневиков. Сейчас важно, как нам проделать всю операцию как можно с меньшим шумом и как можно большей пользой для себя.
– Во взводе легиона несколько русских… – задумчиво начал Крайкович. – Кое-что я уже предпринял в сфере контактов. Мне кажется, я найду с ними общий язык.
– Отлично, – ухмыльнулся Пелагич. – Продолжай в том же духе. Все просто: если будет хорошо мне – будет хорошо и тебе. Мы же делаем одно большое общее дело.
Милован кивнул головой, думая о чем-то своем.
– Что-то невесел ты… – посмотрел на него Божидар. – Целый день, я смотрю, ходишь как в воду опущенный. Я же тебя знаю – ты по пустякам грузиться не будешь. Случилось что?
– Не то слово, – мрачно отозвался Крайкович. – Есть проблемы.
– Ну, так рассказывай, – уставился Пелагич. – Если есть проблемы, на то есть я, чтобы их решать. Говори, что у тебя случилось?
– Ты понимаешь, Божидар, исчез у меня племянник, Богдан. Еще совсем мальчик, семь лет ему. Классическая ситуация для нас. Мой брат Тодор, само собой православный, женился на мусульманке. Она крестилась – а как же иначе. Так вот, недавно они поехали из Дмитровицы в Приштину. У них там было дело – нужно было выяснить насчет компенсации за разрушенный дом…
– Ну и…
– Богдан был с ними, крутился под ногами, а потом исчез.
– Куда он исчез? Как?
– Да они и сами не заметили, – сокрушенно развел руками Крайкович.
– Хм… Дела, – протянул Божидар. – Ну а компенсацию-то они получили?
– Компенсацию получат… Да что об этом говорить сейчас! Здесь проблема совсем в другом – в мальчике. Боюсь, чтобы он к мусульманским собакам в плен не попал! – расстроенно заговорил Крайкович. – У меня ведь ближе брата никого нет. Мы с детства всегда были вместе. Вместе росли, учились… Только в последние годы жизнь развела нас. Да и то недалеко. Вот говорят: жена, жена, а кто такая жена? Чужой человек, и все тут! Главное – это кровное родство. Только человек, связанный с тобой кровно, может считаться близким.
– А нам на Балканах это особенно ясно, – подтвердил Божидар.
Глава 13
День на ферме в горах шел своим чередом. Ледина ушла пасти гусей, откармливающихся на сочной луговой траве у быстрой реки, которая неслась внизу, под горой. У Мирела тоже было дело: он надумал помыть мальчика. Кряхтя, он нес огромный таз теплой воды. Подойдя к дверям, он поставил таз на землю, открыл дверь и внес его в комнату. Деревянный пол был тщательно выметен и блестел чистотой. У окна сидел мальчик, напоминая птенца, и смотрел вдаль, на горы, окружавшие ферму со всех сторон.
Сравнение с птенцом пришло в голову старика не случайно. В прошлом году после сильного урагана ветер раскидал гнездо у них под крышей. Уже несколько лет в нем жили птицы. То ли это были одни и те же, то ли его периодически занимали другие, сказать было трудно. Как-то рано утром, выйдя из дому, Мирел нашел на земле остатки гнезда и трех маленьких птенчиков. Подобрав пташек, он с внучкой принялся их выхаживать. Один птенец вскоре умер, а двух других им удалось выкормить и отпустить на волю. Так было приятно спасенных от верной гибели птиц, выкормленных своими руками, отпускать в небеса, смотреть, как они взмывают вверх, радуясь теплу и солнцу!
Так и сегодня – мальчик удивительно напоминал такое вот несчастное создание, выпавшее из гнезда, утратившее свой дом.
– Ну что, мальчуган, будем приводить тебя в надлежащий вид? – ободряюще усмехнулся старик. – Вот тебе вода, будем мыться.
Тот испуганно взглянул на него и отрицательно покрутил головой, еще дальше отодвинувшись к стене.
– Да ты чего? – искренне удивился Мирел. – Я же тебе зла не причиню…
Мальчик снова покачал головой.
– Может, ты меня стесняешься? – сказал старик, сочувственно глядя на него. – Тогда я выйду, мойся сам. Вот мочалка, мыло…
Выходя, Мирел тихонько притворил за собой дверь.
В первые минуты мальчик сидел неподвижно. Затем, убедившись в том, что его оставили в покое, он несмело поднялся с лавки и глянул в окно. Несмело, вздрагивая при каждом шорохе, он разделся и, сняв что-то с шеи, огляделся вокруг, ища, куда бы это спрятать. Места, которое удовлетворяло его, похоже, не находилось. Обстановка комнаты была простой и особых закоулков для тайника здесь не было. Не на окне же, в самом деле, прятать? Рядом, слева у стены, стоял большой старый шкаф. Мальчик подергал за ручки, пытаясь открыть его. Шкаф был заперт. Тогда он, присев, засунул этот предмет под шкаф. Низенькие массивные ножки оставляли под ним узкую щель, куда и поместился этот небольшой предмет.
Расставшись с ним, мальчик как будто немного успокоился. Словно что-то тайное, мучившее его все это время, исчезло. Он залез в таз и, намылившись, принялся мыться. Плескаясь в тазу, он не видел, как старик, став у окна, незаметно наблюдал за ним с улицы.
Несмотря на то, что Мирел понимал – мальчик пережил большое потрясение, что-то говорило ему – не в этом заключается проблема. Какая-то тайна, загадка была в самом мальчике. И на этот раз старик хотел раскрыть ее.
Наконец мальчик смыл с себя всю копоть и грязь, остававшуюся на нем со времени того недавнего страшного происшествия в горах. Взяв оставленное ему большое вышитое полотенце, он вытерся и снова натянул принесенную чистую одежду.
С дороги послышались шаги девушки. Она возвращалась, напевая веселую песенку. Мирел отошел от окна. Внучка, как всегда, была хороша. Цветная косынка на голове, прячущая длинные волосы, очень шла к ее красивому лицу. И вся походка ее была легкая, пританцовывающая, словно она летела, не дотрагиваясь земли.
«Вся в покойницу жену пошла, – с умилением подумал старик. – Вот так же и она ходила».
Перед его глазами встало то лето, когда он впервые привел в этот дом юную жену. Казалось, все это было совсем недавно, а ведь не успел он оглянуться, как жизнь и пролетела. Вот уж как давно он схоронил ее, а теперь и внучка подросла, и вся она – вылитая бабушка! Когда-то он мечтал держать ее на руках, а тут ведь годы берут свое – такая красавица, да и замуж можно выдавать…
Здесь Мирел невольно осекся. Какое уж тут замужество, когда такие дела творятся вокруг. Теперь хоть бы выжить среди войны. Вот сын ведь сейчас где-то мается в плену…
Он тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, стряхивая тяжелые мысли.
– Ну, как наш гость? – поинтересовалась подошедшая внучка. – Не скучает один?
– Ничего, все нормально. Я принес ему теплой воды, и он только что помылся. А ты где была?
– Я пасла гусей, – быстро тараторя, стала рассказывать Ледина. – Всех гусей пригнала, а одного гусенка никак не могу найти.
– На берегу смотрела?
– Нет еще. Вот за этим я и пришла, – говорила девушка, входя в дом.
Мальчик, сидевший на лавке, теперь казался более спокойным. Вымывшись, он наконец стал выглядеть нормально и больше не напоминал дитя подземелья.
– Как ты здесь, мальчуган? – широко улыбнулась девушка, подходя к маленькому гостю. – Уже совершил водные процедуры? Ну и отлично.
Старик, взяв таз, понес его на улицу.
– А у меня к тебе дело, – продолжала Ледина. – Ты ведь животных любишь?
Мальчик кивнул.
– А птичек? – продолжала допытываться девушка.
