Елена, широко, открыла глаза, приоткрыла губы. Бонни узнала это выражение потребности, выражение, почти непреодолимого желания. Еще и пятнадцати минут не прошло, как она видела это же самое выражение на лице Стефана.
- О, - зашептала Елена. Она сглотнула, ее глаза затуманились. – О, Бонни, я не могу.
- Почему?
В глазах Елены заблестели слезы, губы начали дрожать. – Что если все начнет меняться? Что если он придет, и ... – Рукой, она прикрыла рот, и Бонни вспомнила свой последний сон, где зубы падали, как дождь. Бонни встретила глаза Елены с понимающим ужасом.
- Ты не понимаешь? Я не смогу противостоять тому, что может случиться, - тихо сказала Елена, - если бы он увидел меня, как ... Здесь, я не могу ничего контролировать. Я не достаточно сильна. Бонни, пожалуйста, не пускай его. Скажи ему, как я сожалею. Скажи ему ... – Она закрыла глаза, и по щекам потекли слезы.
- Хорошо, - Бонни чувствовала, что и сама сейчас заплачет. Но Елена права. Она достигла разума Стефана, чтобы все ему объяснить, и помочь пережить разочарование. Но в тот момент, когда она коснулась его сознания, она поняла, что совершила ошибку.
- Стефан, нет! Елена сказала... – Бесполезно. Его разум был сильней, чем ее, и тот момент, когда она вошла с ним в контакт, он уже прошел. Он понял суть ее разговора с Еленой, и не собирался получить в ответ отказ. Беспомощно, Бонни почувствовала, что над ней взяли верх, Почувствовала, что его разум становится все ближе и ближе к кругу света, сделанного из канделябров. Она почувствовала его присутствие, почувствовала, как он обретает форму. Бонни повернулась и увидела его темные волосы, напряженное лицо, и горящие, как у хищной птицы глаза. И затем, поняв, что сделала все, что могла, она шагнула назад, чтоб дать им побыть вместе.
Глава 12
Стефан услышал шепот, в котором была нежность и боль.
- О, нет.
Голос, который он уже никогда не надеялся услышать, голос, который он никогда не забудет. Холодок прошел по его коже, и он почувствовал, что его пробирает дрожь. Он повернулся на голос и сразу же обратил на него все свое внимание. Его мысли затуманились, потому что он не мог справиться с тем объемом эмоций, которые нахлынули на него.
Перед глазами все поплыло, он мог видеть только сияние подобное тысяче свечей. Но он не обращал на это внимание. Он чувствовал ее. То же самое присутствие он ощутил в самый первый день, когда прибыл к Феллс-Черч, золотой и белый свет, который сиял в его сознании. Полный холодной красоты, жгучей страсти и яркой жизни. Он ощущал потребность двигаться к этому свету, забывая обо всем на свете.
Елена. Это действительно была Елена.
Ее присутствие заполняло его до кончиков пальцев. Все его страстные чувства, ослепленные от света, были обращены к ней. Ища ее. Нуждаясь в ней.
Тогда она вышла.
Она двигалась медленно и нерешительно. Как будто заставляла себя делать это. Стефан стоял все еще шокированный.
Елена.
Он видел ее, как будто впервые в жизни. Волосы цвета блестящего золота, ниспадающие на ее лицо и плечи подобно ореолу. Безупречная кожа. Стройное, красивое тело, сейчас находящееся далеко от него. Она подняла руку, протестуя.
- Стефан, - шепот дошел до него, это был ее голос. Ее голос, зовущий его по имени. Но в нем звучала такая боль, что он хотел бежать к ней, держать ее и обещать, что все будет хорошо.
- Стефан, пожалуйста… я не могу…
Он видел ее глаза. Темно-синие, подобно лазуриту, с отблеском золотого. Широкие и влажные, от непролитых слез, в них была боль. От этого его сердце сжалось.
- Ты не хочешь меня видеть? - Его голос был сухим как пыль.
- Я не хочу, чтобы ты видел меня. О, Стефан, он может сделать все, что угодно. Он найдет нас. Он придет сюда…
Облегчение и радость заполнили Стефана. Он едва мог осмысливать ее слова, но это не имело значения. Ведь она же назвала его имя, и этого было достаточно. «О, Стефан», эта фраза объяснила ему все, о чем он так беспокоился.
Он спокойно подошел к ней; Затем поднял руку, чтобы дотронуться до нее. Он видел, как она протестующе откидывала голову, видел, как ее губы двигались, под давлением учащенного дыхания. Он был настолько близко, что чувствовал, как ее кожа пылала от жара, подобно пламени, сияющему через прозрачный воск свечи. На ее ресницах он видел, подобные алмазам, капельки.
Хотя она продолжала трясти головой и возражать, но руки не убрала. Нет, даже когда его пальцы коснулись ее, нажимая на кончики ее пальцев, как будто они были на противоположных сторонах стекла.
И на этом расстоянии ее глаза не могли оторваться от его. Они смотрели друг на друга, смотрели, не отрывая взгляд. Пока она, наконец, не прекратила шептать «Стефан, нет», а только шептала его имя.
Он не мог ни о чем думать. Его сердце выпрыгивало из груди. Ничто не имело значение за исключением того, что она была здесь, и что они были здесь вместе. Он не замечал странного места, его не волновало, что кто-то мог за ними наблюдать.
Медленно, очень медленно, он накрыл ее руку своей, переплетая пальцы, словно переплетая их судьбы. Он поднял другую руку к ее лицу.
Ее глаза закрылись, щека прислонилась к руке. Он чувствовал влажность на его пальцах и услышал смех, исходящий из его горла. Слезы сна. Но они были реальны, и она была реальна. Елена.
Сладость проникла в него. Он стирал слезы своим пальцем с ее лица, и получал от этого столь сильное удовольствие, что оно причиняло боль.
Вся нежность прошлых шести месяцев, все эмоции, которые он держал запертыми в своем сердце, выходили наружу. Он погружался в них. Потребовалось небольшое движение, и он уже держал ее в своих объятиях.
Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.
В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра,
которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.
Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.
Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.
Но Елена дрожала.
Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.
- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе…
- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы
