перекрещенными костями и черепом, весело скалящимся с черного «каппелевского» знамени, украшенного «контрреволюционной» надписью «С нами Бог!» — совсем как на пряжках солдат «фашистского» вермахта! — и увенчанного Православным Крестом, являвшимся, в глазах тогдашних коммунистов, не менее враждебным символом, чем «Адамова голова»).
Сам Владимир Каппель оставался в фильме «братьев» Васильевых как бы «за кадром», Однако, в качестве некоего олицетворения «каппелевского офицера», перед советским зрителем представал молоденький поручик со стеком в руке и сигаркой в зубах, красиво «идущий умирать» перед своим черным строем (возможно, «одурманенный кокаином, чтобы не бояться красных пуль»). Полюбуйтесь, товарищи — вот они, как красиво идут — «тиллигенция», «обломки империи», «пауки», «эксплуататоры трудового народа», «гады» (и прочие эпитеты, которыми награждал румынских пограничников «великий комбинатор» Остап Ибрагимович Бендер в заключительных абзацах романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок»).
Единственным основанием этого экранного «маскарада» служил тот факт, что исторический В.О. Каппель был запечатлен на нескольких фотографиях в военной форме черного цвета (но безо всяких черепов и «скелетообразных» атрибутов). И знамя у Каппеля было не черное, с черепом и костями, а вовсе даже белое, с трехцветным русским бело-сине-красным крыжем и надписью черными буквами ВОЛЖАНЕ ГЕНЕРАЛА КАППЕЛЯ. А его значок как Главнокомандующего всеми войсками Восточного фронта состоял наполовину из белого, с косым синим крестом, Андреевского флага, а наполовину — из трехцветного бело- сине-красного государственного флага России.
Правда, в Сибирской армии адмирала Колчака встречались черные знамена с белой «Адамовой головой» (например, знамя штурмовой бригады полковника Пепеляева или Партизанской атамана Анненкова дивизии), но Каппель и каппелевцы не имели к этому никакого отношения.
Вопреки фантазиям большевицких «добрых сказочников», действительности, войска Владимира Каппеля являлись, по своему составу, отнюдь не дворянско-буржуазно-«тиллигентскими», а как раз рабоче- крестьянскими. Сказанное, кстати, относится и во всей армии адмирала Колчака в целом. В ней постоянно ощущался хронический недостаток офицерского состава. Верховный Правитель постоянно обращался к формально подчиненному ему Главнокомандующему Вооруженными Силами Юга России генерала А.И. Деникину (в армии которого, наоборот, ощущался явный переизбыток «золотопогонников», так что из офицеров состояли целые роты, батальоны и полки и застывшие в суровом солдатском строю седоусые полковники были в порядке вещей) с просьбой помочь сибирякам офицерами. Но призывы Колчака оставались, как правило, без ответа.
Именно по причине огромной популярности Каппеля не только в армии, но и в рабоче-крестьянской (причем в первую очередь — рабочей!) среде его образ так усердно демонизировался советской пропагандой. С ноября 1918 года под началом Владимира Оскаровича в Волжском (позднее — Сибирском) корпусе воевали целых две дивизии (!) «белых пролетарских добровольцев» — рабочих Ижевского и Воткинского заводов. Еще в августе 1918 года рабочие — ижевцы и воткинцы — , все как один, не желая долее мириться с красной кабалой, подняли вооруженное восстание против большевиков и стойко держали фронт против них, а затем прорвались к белым, вместе с женами и детьми. Они оставались с Каппелем до конца, проделали весь сибирский Ледяной поход, а затем вместе с остатками белых войск ушли за границу — побежденные, но не покоренные.
Именно эти «пролетарии-белогвардейцы» — ижевцы и воткинцы — не раз ходили в атаку на большевиков со штыками наперевес, без единого выстрела. Но не ради психического воздействия на противника, а по гораздо более прозаической причине нехватки патронов. Поэтому подобные атаки именовались их участниками и очевидцами не «психическими», а «беспатронными». Нередко ижевцы и воткинцы ходили в атаку на красных манкуртов под звуки гармоники и пение «Варшавянки», развернув красно-зеленые знамена, забросив бесполезные (ввиду отсутствия боеприпасов) винтовки за плечо, с засапожными ножами в руках (за это красные, да и свои, прозвали их «поножовцами»). Казалось, в их лице воскресли древнерусские воины из «Слова о полку Игореве», которые
Поскольку эти каппелевцы-«пролетарии» никоим образом не вписывались в теорию классовой борьбы товарищей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, они всегда оставались «бельмом в глазу» советской власти, которая именно по этой причине из кожи вон лезла, пытаясь (как выясняется теперь, не без успеха) внедрить в народное сознание образ Каппеля и каппелевцев, как «врагов народа», якобы «классово чуждых» всем «простым советским людям» (что должен был демонстрировать весь их «глубоко антинародный», «фашистский» внешний вид).
Но при этом братья Васильевы — вероятно, сознательно (или бессознательно) стремясь воссоздать на экране некий собирательный образ, или, если говорить точнее, некий «архетип» белогвардейца, нарядили сыоих «кинокаппелевцев», что называется, с миру по нитке: в белые с черным околышем марковские фуражки, черные, с белыми кантами, аксельбантами и выпушками марковские (или корниловские) мундиры, черно-белые марковские погоны, черные, с белыми православными крестами, нарукавные щитки Дружин Святого Креста (сражавшихся в рядах армии Колчака), подшитые кожей защитные кавалерийские рейтузы…чтобы никому из отборных «цветных» белых частей обидно не было!
«Мертвая голова» и черный цвет мундиров
Скажем, кстати, несколько слов по поводу самой эмблемы «череп и кости», одного из древнейших символов в истории человечества, носящего, тем не менее, в глазах многих наших соотечественников и современников, дезориентированных злонамеренной пропагандой или же попросту страдающих от недостатка элементарных знаний, достаточно одиозный и зловещий характер. В 1999 году, в преддверии «Миллениума», в смоленском издательстве «Русич», в серии «Мир в войнах», вышел перевод книги английского автора Г. Уильямсона «СС — инструмент террора».
Уважаемый автор предисловия к русскому изданию книги об «ордене под мёртвой головой», М. Рабинович, счел необходимым подчеркнуть: «Кошмарный сон оборачивается явью: юнцы и пенсионеры в… форме, украшенной самым зловещим из символов, известных в истории, снова маршируют и в Центральной Европе, и в Прибалтике, и — верить ли своим глазам? — в России». Между тем, символ «мёртвой головы», то есть «череп и кости», несравненно более древний, чем СС и чем породивший эти самые СС германский национал-социализм, отнюдь не является каким-то исключительным изобретением разработчиков нацистской и протонацистской символики.
Достаточно вспомнить пример из сравнительно недавнего прошлого, ставший почти хрестоматийным. В бесчисленном множестве мемуаров советских времен ушедшие на покой участники гражданской войны в Испании вспоминали одно и то же. Вот испанским республиканцам демонстрируют «культовый» советский фильм «Чапаев». Наступает кульминационная сцена — «психическая атака» русских белых офицеров-«ударников» под чёрным знаменем с белым черепом и костями — и вот заполнившие кинозал испанские республиканцы начинают с криками: «Фашисты!» палить в экран изо всех стволов. Совершенно ясно, что для советского и — шире — большевицкого и вообще «левого» сознания той далёкой эпохи «череп и кости» однозначно символизировали абсолютное зло.
