В ответ на звонок раздался громкий лай. Значит, соседка дома.
– С Новым годом, – улыбнулась Майя.
– С новым счастьем, Маечка! Заходите, вы не уехали к тетушке?
Майя открыла было рот сказать, что тетушка умерла, но у нее язык не повернулся.
– Тетушка в санатории, – ляпнула она первое, что пришло в голову. – Генриетта Павловна, простите, что беспокою вас в праздник…
– Да какое там беспокойство! Я вам рада. И вот Флавий тоже рад, видите, как хвостом виляет. Садитесь. Хотите кофе? У меня есть вкуснейший рулет с орехами, курагой и изюмом. Попробуйте, очень рекомендую.
– Сами пекли?
– Разумеется.
– Очень вкусно, спасибо. Извините, Генриетта Павловна, у меня к вам дело.
– Слушаю вас, Маечка. Но рулет все-таки ешьте.
– Я ем, спасибо. Так вот… Вы знали Ингу, которая раньше жила в моей квартире?
– Ну, разумеется. Малоприятная особа была. А почему вы спросили?
Майя торопливо объяснила соседке, в чем дело.
– О господи! – всплеснула руками старая дама. – Неужто такое возможно? Это же сюжет для фильма!
Генриетта Павловна когда-то работала редактором в объединении «Экран».
– И вы хотите найти Ингу?
– Конечно. Девочка рвется к матери.
– Я понятия не имею, где ее искать, я не поддерживала с ней отношений. Но меня поражает отец. Какая фантасмагорическая безответственность! Ничего не узнав, привезти ребенка и бросить одного? Невероятно. А знаете, в кино это можно было бы прекрасно разыграть: вы приютили ребенка, привязались к нему, потом возвращается блудный отец и у вас начинается роман…
– У меня не может быть романа с таким идиотом! – сердито отрезала Майя.
– Ах боже мой, романы могут быть и с идиотами, и с мерзавцами, в жизни всякое случается. К тому же я имела в виду не конкретно вас…
– Я понимаю. Значит, вы ничего об Инге не знаете?
– Погодите, если я ничего не путаю, она водила дружбу с Валентиной, которая живет на третьем этаже. Может, она в курсе. Вы с ней знакомы?
– Нет, к сожалению.
– Хорошо, я сейчас ей позвоню. Алло, Валечка, с Новым годом! Спасибо, дорогая. Валюта, у меня к вам один вопрос, довольно деликатный… Прекрасно, просто замечательно! – Генриетта Павловна повесила трубку и объяснила: – Она сейчас поднимется к нам. У нее там трое детей, ужасный шум стоит. А где же сейчас девочка?
– Телевизор смотрит.
– Бедняжка! Может быть, позвать ее сюда?
– Пока не стоит. Мало ли что тут может выясниться.
– Да-да, вы правы! Я очень надеюсь, что Валюша что-то знает. Она женщина редкостной доброты и всех всегда жалеет.
«Женщина редкостной доброты» появилась минут через десять. Ей было не больше тридцати, но, как многие светлые блондинки, она рано обабилась, или дело в трех детях?
– Генриетта Павловна, я вот вам тут пирожки с капустой принесла, вы любите! Ой, здрасте! – кивнула она Майе.
– Познакомьтесь, девочки. Это Валя, а это Майя.
– Очень рада. Я вас в лифте видала! – сообщила простодушная и очень милая Валя.
Они пожали друг другу руки.
– Прости, Валюша, что позвала тебя…
– Ой, да что вы, Генриетта Павловна, я только рада отдохнуть маленько от своих охламонов. Пусть отец с ними повозится, не все же мне… И вы тоже попробуйте пирожков, вкусные!
– Валюша, я сразу перейду к делу. Ты Ингу из шестьдесят второй квартиры помнишь?
– Помню, понятное дело. Так вы же вроде в ее квартире живете? – повернулась она к Майе.
– Да, но я никогда ее даже не видела, всем занимался риелтор. А вы знаете, где ее можно найти?
– Нет, я уж давно ее не видела. А зачем она вам занадобилась, если не секрет?
Майя объяснила.
– Батюшки! Это ж надо выдумать! Привез и бросил! Сам когда-то отнял у Инги дочку, а теперь подкинул? Жуть с ружьем! Я помню, такая была смешная рыженькая девчушка… Она у вас?
