невозможное, чтобы спасти Ричарда из неприступной тюрьмы и от неминуемой смерти.
– Она плакала? – настаивала Фрэнсис, срывая защитные покровы с его памяти. – Может быть, она пошла в гарнизон испанцев и попыталась предотвратить пытки? Она просила их командира освободить Ричарда?
– Я был слишком подавлен, чтобы обращать на это внимание, – проворчал Чарльз. – Я не помню, что она делала. – Однако он ощутил, что Фрэнсис заронила в его душу семена сомнения. – Я думаю, она просила своего отца помочь.
– А что это могло дать? – неумолимо продолжала Фрэнсис. – Разве ее отец имел какое-нибудь влияние на гарнизон?
Чарльз хотел что-то сказать, но только беззвучно пошевелил губами. Он не мог смириться с мыслью, что Инес было все равно, но, говоря по правде, не мог припомнить и никакой реакции с ее стороны. Виновата ли в этом его память или она действительно не проронила ни слезинки?
– Отвечай! – Фрэнсис упорно продолжала растравлять его рану. – Ее отец мог помочь?
– Нет! – с болью выкрикнул он наконец. – Ее отец-плантатор не имел никакого отношения к миру военных. Он ничего не мог сделать.
– Значит, она ничего не предприняла, не так ли, Чарльз? – Фрэнсис очень серьезно и печально посмотрела ему в глаза. – Я бы на ее месте обязательно пошла к их командиру и умоляла бы отпустить Ричарда на свободу. Или устроила бы ему побег. Или…
– Хватит!
Чарльз отвернулся, подавленный охватившей его печалью. Впервые он задался вопросом, один ли он несет ответственность за то, что случилось с Ричардом. Подумав об Инес, Чарльз вынужден был признать, что преданность не являлась ее сильной стороной. Впрочем, мало кто из людей способен в этом сравниться с Фрэнсис…
– Инес всегда была испанкой до мозга костей, – медленно произнес он. – И ни в чем бы не пошла против своих соотечественников. Она ведь не пожелала уехать со мной в Англию – хотела, чтобы я остался с ней там. Но я не согласился.
– Ничего не понимаю, – нахмурилась Фрэнсис. – Ты же утверждал, что это она отказала тебе.
– Не совсем так. Она… она хотела, чтобы я работал на ее отца, чтобы стал, по существу, испанцем. Я готов был сделать для нее все, что угодно, но на это пойти не мог. Я англичанин с головы до ног и не изменюсь никогда. О боже! – Он неожиданно обнял ее: страдание стало непереносимым и заставляло его искать утешения. – Не спрашивай меня больше ни о чем, Фрэнсис. Я умоляю тебя, оставь этот разговор.
– Я не могу, Чарльз. Я должна знать все. Теперь мне по крайней мере ясно, почему ты считаешь, что обманул ее. Но ты не рассказал, каким образом они схватили Ричарда.
Это Чарльз прекрасно помнил, хотя предпочел бы не вспоминать.
– В тот вечер Ричард сказал мне, что должен встретиться у бухты с Инес. В последний раз. Он уже знал тогда, что она не выйдет за него замуж.
– Они и раньше встречались наедине? Как странно… И ты это позволял?
– Ты что же, считаешь, что я не должен был верить своему лучшему другу?!
– Подумай как следует, Чарльз! – Голос Фрэнсис срывался от волнения. – Неужели ты не допускаешь такую возможность, что она сначала предложила себя Ричарду?
– Этого не могло быть! – Чарльз с негодованием отверг такое предположение. – Я ведь только что сказал тебе: она предпочла меня.
– А ты когда-нибудь говорил об этом с Ричардом?
– Нет, но мы оба знали…
Он застыл, впервые осознав, что разговора на эту тему между ним и Ричардом никогда не было. Он был уверен, что, предложив себя ему, Инес отказала Ричарду. И в те дни считал, что молчание друга свидетельствовало о признании его достойным своего поражения.
Фрэнсис обняла его за плечи и заглянула в глаза, словно стараясь смягчить последний, сокрушающий удар.
– Неужели ты ничего не понял? Она сначала избрала Ричарда, полагая, что он согласится на ее условия. Но когда он отказался стать испанцем, ей стало нужно избавиться от него: она ведь не могла выйти замуж за вас обоих. Вот она и попросила его встретиться с ней у бухты и сообщила испанцам, где он будет.
Чарльз открыл было рот, чтобы запротестовать, но Фрэнсис торопилась изложить ему ход своих мыслей.
– Я готова держать пари, что она потеряла невинность, отдавшись Ричарду, а может быть, еще до него. После этого ни один приличный испанский дворянин не взял бы ее в жены. А она хотела выйти замуж. Так что, когда Ричард ее разочаровал, она решила попробовать с тобой.
Это могло быть правдой. Чарльз вдруг припомнил, какой скандал закатила Инес, когда он отказался работать на ее отца и перейти на сторону испанцев. Выражения, к которым она прибегала, скорее подошли бы матросу с испанского корабля, чем юной девственнице. Да она и не была девственницей. Он выяснил это достаточно быстро в ту ночь, когда они скрепили свою клятву, предавшись любви. Инес сказала ему, что ее изнасиловали, когда она была девочкой, но теперь он подумал, что она действительно могла до него отдаться Ричарду. Или же, как утверждала Фрэнсис, переспать с кем-нибудь еще раньше…
В его памяти вспыхнула еще одна неприятная картина – Инес в ночь их последнего спора. Он тогда пришел к ней с разбитым носом, поскольку слишком настойчиво упрашивал своего командира разрешить ему попытаться спасти Ричарда. Он и в самом деле совершенно вышел из рамок военной дисциплины, так что командир в конце концов, потеряв терпение, ударил его по лицу. Инес насмехалась над ним, говоря, что он заслужил это наказание, а потом потребовала, чтобы Чарльз уже наутро явился к ее отцу – она хотела представить его как своего жениха и человека, который переходит на службу к испанцам.
