Понимая, что дальше прятаться бесполезно, она отошла от двери и приблизилась к ним. Чарльз вскочил на ноги, и по изумленному выражению его лица Фрэнсис поняла, что он не догадывался о ее присутствии.
– Ты, кажется, назвал ее застенчивым цветком? – Мастер склонил голову набок, словно изучая Фрэнсис. – Что ж, это имя ей очень подходит.
– Я сказал, что она дикий цветок!
Мастер Дикон не обратил внимания на раздраженный тон своего ученика.
– Подойдите сюда, дорогая.
Только тут Фрэнсис заметила, что Ориана опустила голову, распушила хвост и принялась раскачиваться и кудахтать. Арктурус, к изумлению Фрэнсис, вел себя точно так же.
– Они приветствуют друг друга. – Широкое лицо мастера Дикона расплылось в улыбке. – Причем очень церемонно – гораздо лучше, чем это делаем мы. Меня зовут Ричард Пеннингтон, к вашим услугам, госпожа баронесса.
Он поднялся с некоторым трудом, выдававшим больные суставы, и низко ей поклонился. Фрэнсис в ответ присела. Глядя на его короткие сильные ноги, широкую грудь, обтянутую кожаным камзолом, и светлые, словно выгоревшие глаза, она поняла, что ни старость, ни болезни не могут удержать этого человека от охоты с птицами.
– Фрэнсис Морли, к вашим услугам. Я хочу сказать, Фрэнсис Кавендиш. – Она покраснела от своей ошибки, но все-таки не удержалась и задала ему вопрос, который давно занимал ее: – Скажите, а почему вы называете Чарльза Шикра?
Мастер пригладил свои припорошенные сединой волосы, лицо его стало задумчивым.
– Это слово означает «ястреб», оно пришло к нам из страны, находящейся далеко на юго-востоке, где пустыни, выжженные солнцем. Когда Чарльз был еще мальчиком, я учил его управляться с самым первым соколом, которого звали Шикра. Потом это имя перешло к Чарльзу, да так и прилипло. По-моему, оно ему очень подходит.
– Шикра… – Фрэнсис произнесла это имя вслух, и ей понравилось, как оно перекатывается у нее на языке. Она вдруг увидела Чарльза таким, каким видел его учитель, каким он был когда-то – любящим и верным. Как хотелось бы ей найти ключик от замка, за которым скрывается его боль, и развеять эту боль по ветру…
Фрэнсис уже открыла было рот, чтобы спросить, может ли она тоже называть мужа Шикрой, но не решилась. А мастер Дикон снова заговорил:
– Я так понимаю, что у вас есть дом, который надо вернуть? – Он взял банку с маслом, окунул в нее два пальца и смазал путы Арктуруса, чтобы смягчить их. – Мне никогда не нравился человек, который живет в Морли. И никому в Лалуорте он не нравится. Мы хотели бы, чтобы он убрался оттуда. Я думаю, вы должны посетить его и потребовать, чтобы он предъявил свои права на этот дом.
– Я так и сделаю, – заявила Фрэнсис, обрадованная неожиданной поддержкой. – Это первое, что я сделаю завтра утром!
– А я буду сопровождать тебя, – напомнил ей Чарльз. – Я убежден, что документы его на право владения Морли фальшивые.
35
– Эта подпись – подделка! Нет, это хуже, чем подделка! – выкрикивала Фрэнсис, шагая взад и вперед по хорошо обставленному кабинету адвоката Кавендишей господина Кэрью.
Она понимала, что ведет себя как помешанная, но ничего поделать с собой не могла.
– Тот, кто подделывал подпись моего отца, даже не удосужился постараться, чтобы его почерк хоть немного походил на отцовский. А Стоукс, судя по всему, испытывал чрезвычайное удовольствие, демонстрируя мне эту фальшивку, – словно предвкушал, что я не смогу ничего доказать.
Господин Кэрью расправил свою длинную мантию, продолжая шелестеть страницами сборника законов. По просьбе Чарльза этот адвокат согласился помогать в деле Фрэнсис, однако ближайшие перспективы возвращения ее земель выглядели довольно мрачно. Чарльз молча стоял у большого окна эркера, пока Фрэнсис говорила. Два клерка скрипели перьями, записывая ход разговора.
– Я готов поверить всему, что вы говорите, – сказал адвокат. – В здешних краях мистера Стоукса не очень-то жалуют. Он создает себе врагов на каждом шагу. Прежде всего он обнес часть земли Морли забором, лишив таким образом людей возможности пасти там скот. Кроме того, он пригрозил, что потащит в суд всякого, кого поймает во время охоты на его земле. Я отказался помогать ему в этом, тогда он расставил повсюду капканы – как тот, в который попался сокол господина барона. Уверяю вас, баронесса, никто из нас не любит его. Однако трудность заключается в следующем: без завещания вашего отца невозможно доказать, что документ является фальшивкой.
Фрэнсис скрипнула зубами от досады – она ведь уже объясняла, что завещание оказалось в чужих руках.
– Королева послала распоряжение, отзывающее сэра Хэмфри, еще до того, как мы уехали из Лондона. Я приложила к нему бумагу: напомнила, чтобы он привез мой сундук, в котором находится завещание. Но пока мы ничего о сэре Хэмфри не слышали, и я подозреваю, что он уже в Испании. Я не знаю, что мне делать!
– Нет ли у тебя какого-нибудь другого документа с подписью твоего отца? – спросил Чарльз.
С тех пор как они вернулись из Морли, он заговорил впервые. Пока они ехали оттуда, Фрэнсис рыдала от ярости и отчаяния, а он мрачно молчал.
– Это решило бы проблему, – согласился Кэрью. – Если у вас есть официальный документ или личная корреспонденция с его подписью и она не похожа на подпись под документом, которым располагает Стоукс, у меня будут основания попытаться отнять у него вашу собственность. Впрочем, он, несомненно, обратится в суд, а на судебные разбирательства такого рода обычно уходят годы…
Последнее замечание адвоката ужаснуло Фрэнсис, но выбора у нее не было. Она прикрыла глаза и
