и, поднявшись на второй этаж, толкнул дверь. Барет едва успел подняться из кресла, как оказался в железных объятьях Синего Пустынника.
— Рит… Мой любезный Рит… Наконец-то! — Он чуть откинулся, и легкая обида на мгновение пригасила его счастливые глаза. — Рит, ты не рад?
— Ну что вы! Я счастлив!
— Почему ты вдруг стал называть меня на «вы»? Неужели эти пять лет разлуки так изменили тебя? — Синий Пустынник улыбнулся. — А борода тебе не идет усы, по-моему, лучше. Как же теперь зовут тебя?
— Рич Барет.
— Не слишком удачно. — Латор снова обнял Барета, и снова улыбка засветилась на его лице. — Ах, Рит, мой милый Рит! Какой же ты стал сильный, красивый! — Он отошел к стене и с восхищением смотрел на Барета. Тот смущался, краснел и бормотал что-то насчет силы и красоты Синего Пустынника.
— Ты даже не удивился, что я жив, что я — Синий Пустынник!
— Я удивляюсь всему, — сказал Барет, понемногу приходивший в себя. — Не знаю, чему больше: столько всего сразу…
— Понимаю. Понимаю тебя. — Урс Латор вдруг посерьезнел.
— Нам здесь ничего не угрожает?
— Что ты. Мы среди друзей и, в крайнем случае, к нам всегда придут на помощь!
— Да, да, конечно. Меня сбил с толку этот… средний отпрыск Оранта.
— Мар?
— Ты знаешь, что он здесь, в Эле?
— Сегодня я встретил его в Долине Ваз.
— Он узнал тебя?
— Да.
Синий Пустынник помрачнел.
— Не нравится мне все это, Рит.
— Рыба в небе!.. Я верю Мару Оранту!
— Подумай, что ты говоришь, Лоэр!
— Он не выдаст нас, он не с отцом.
Латор обнял брата за плечи.
— Мы были с ним друзьями в детстве. Но теперь об этом надо забыть. Волчица рожает волчат, а не овец — это закон природы, Рит… Ладно. — Синий Пустынник внимательно посмотрел на Барета. — Забудем на время Оранта. Можешь называть меня Гаром, как в старое доброе время, а во всех других случаях я пока — Урс Латор.
— Отлично. — Барет долго разглядывал свои руки. — Ты что-то начал говорить о Маре Оранте…
— Я только что виделся с ним здесь, внутри замка. Не пойму, в чем дело, Рит, но он предостерегал меня от какой-то опасности в этом доме.
— Вот как? Где же он сейчас?
— Наверно, в башне. Пришлось на время задержать его.
— Его нельзя задерживать, Гар! Если он не явится к себе вовремя…
— Но ведь тогда придется уходить нам!
— Не придется. — Барет озабоченно постучал пальцем по столу. — Прости, Гар, я должен немедля освободить его.
— Как знаешь. Но я бы хотел избежать стычки со светоносцами, они определенно есть в замке.
— Стычки не будет, Гар!
Барет торопливо спустился на первый этаж и выбежал из дома. Возле ворот в башню стоял человек в длинном черном плаще.
— Эй, кто здесь? — спросил Барет. Голос его дрогнул, когда он понял, что в него целятся из лука.
— Проваливайте, проваливайте, эрат, — отозвался из темноты густой бас, — Тут не место для прогулок!
Барет утер выступивший пот и судорожно вздохнул:
— Это вы, Астар? Слава богам! Что вы тут без меня натворили?
— О, эрат Барет… Извиняйте. — Говоривший вышел вперед. — В такой тьме мать родную не узнаешь…
— Где Мар Орант?
— Только что уехал.
— А те, что охраняли его?
— Мы связали их. Может, прикончить сразу — чего канителиться?
— Не торопитесь, пригодятся. Сколько тут вас?
— Пятеро.
— Хватит одного. Остальные пусть идут к южным воротам.
Возвращаясь к дому, Барет заметил несколько человек в черном. Кто они — светоносцы или люди Пустынника?… Прежде чем идти к Гару Эрганту, он поднялся в комнату под крышей и зажег на окне свечу.
4. КТО ОН?
— Ну, любезный Гар, — сказал, входя, Барет, — ты, конечно, устал с дороги да и желудок твой, кажется, не слишком переполнен.
— Уставать я не привык, Рит, и пустой желудок мне не помеха. И все-таки давай что-нибудь перекусим, но без вина… Итак, что же ты сделал с Орантом?
— Отпустил — иначе было нельзя. А твои люди возле дома. Большая же у тебя охрана, Гар!
— Пока это необходимо.
Барет уселся напротив Гара Эрганта.
— Уверен, не одно желание увидеться привело тебя сюда.
— Верно. — Эргант качнул головой. — Наслышался я о твоих драках. Думаешь, одобряю? Не надейся! Ты дерешься с кустами и призраками вместо того, чтобы отдать себя настоящему делу. Но ничего, я покажу тебе это дело… Немного о Никоре. Его успешно лечат каменными слезами и иголками. Дела быстро идут на поправку: стрела не задела сердца. Скоро мы увидим его живым и здоровым в Сурте. Вот только прибавится ли в нем храбрости после этого?
— Будем надеяться.
— Надеяться! — Пустынник засмеялся. — Сейчас он другой, Рит, — всего боится, сторонится и друзей и врагов. И все-таки он тот же добрый малый, благодаря ему нам удалось сохранить наиболее ценную часть рукописного хранилища в развалинах заквинского храма. Никор каким-то образом узнал о готовящемся нападении светоносцев на хранилище и предупредил меня через надежных людей. Мы тотчас перенесли ценные записи в другое место, и прибывшие светоносцы уничтожили лишь второстепенное… Ну, а теперь о деле, дорогой Рит. Ты уже успел, конечно, заметить, что люди начинают меняться к худшему прямо на глазах. Будет еще печальнее, и к этому следует готовиться. Надо спасать культуру Страны, Рит!
— От кого спасать?
— Прежде всего от самих себя.
— Н-не понимаю.
— Надеюсь, ты знаешь, кто такие рептоны? Так вот их с каждым днем будет все больше. Эти несчастные в слепом непонимании великих достижений культуры способны на все… Пока мы не стали рептонами, пока мыслим и действуем на прежнем уровне, надо сделать все зависящее от нас, чтобы спасти цивилизацию.
