— И я тоже, — грустно добавила Эмбер.
Рейнард хмуро посмотрел на нее — от безрассудства Эмбер у него совсем испортилось настроение. Он не верил, что граф д'Аленсон когда-нибудь настигнет короля Эдуарда, если только англичанин не будет сидеть на месте и дожидаться своей гибели. Да и мысль о том, что Эмбер окажется в руках инквизиции, совсем не вдохновляла рыцаря. Поместье Рейнарда в Фонтен-сюр-Мэй находилось на противоположном берегу Соммы, и ему вдруг ужасно захотелось все бросить и вернуться туда.
— Вы огорчены? — заботливо спросила Эмбер.
— Просто я устал.
«И меня тошнит от того, что приходится вести за собой лишенных разума надменных командиров», — подумал он.
— Значит, вам нужно отдохнуть. Скоро наступит ночь.
Теперь в ней заговорила целительница. Какая все-таки ужасная потеря! Рейнард поднялся, чтобы уйти, огорченный тем, что ничем не может помочь женщине.
— Вы можете вернуть мне карты? — попросила Эмбер. — Хотелось бы скоротать время.
Он кивнул, вспомнив, что остался должен ей двадцать су.
— И еще мой жезл. Вам он все равно не пригодится.
— Не нужно просить слишком о многом, — сказал он.
Наклонившись, Рейнард приподнял бревно, к которому была прикована ведьма. Он убедился, что его можно поднять, но бежать с ним в руках невозможно.
Эмбер вопросительно на него взглянула.
— Постарайся никуда не уходить, я скоро вернусь, — сказал Рейнард на прощание.
Длинные тени легли на дорогу, когда он верхом на Купидоне подъехал к месту, где его ждали пятеро воинов. Открыв седельную сумку, Рейнард достал карты и жезл. От холодного металла исходила какая-то необъяснимая сила. Рыцарь с отвращением покачал головой.
Засунув карты и жезл обратно в седельную сумку, Рейнард взял свой шлем и щит у оруженосца и крепко привязал их к седлу. Потом повернулся к знаменосцу и сказал:
— Я возвращаюсь в Фонтен-сюр-Мэй. Скажи остальным, что они тоже могут расходиться по домам или, если захотят, пусть присоединяются к авангарду. Слепой король Джон позаботится о том, чтобы им заплатили.
— Что случилось, милорд? — спросил удивленный помощник.
— Просто с меня хватит.
Он, и правда, сыт войной по горло.
— Милорд, граф будет недоволен.
Рейнард вскочил в седло, и его доспехи зазвенели.
— Граф может отправляться к дьяволу. И как можно скорее.
Он затрусил на своем большом черном скакуне по темной дороге к тому месту, где сидела прикованная к бревну Эмбер. На ходу Рейнард снял тяжелые рукавицы и сменил их на легкие перчатки для верховой езды. Вскоре его конь уже остановился перед удивленным сержантом.
— Тебя вызывает граф д'Аленсон. Срочно, — строго произнес Рейнард.
— Зачем, милорд? Граф д'Аленсон? Я... — Сержант явно не привык, чтобы за ним посылал брат короля.
— Он хочет услышать историю про кошку. И поторопись, граф сегодня уже повесил одного болвана; постарайся, чтобы число повешенных не удвоилось.
Напуганный до смерти сержант бегом скрылся во мраке. Остальные стражники с удивлением смотрели ему вслед. Повернувшись к Эмбер, Рейнард сказал:
— Дай бревно.
Она мгновенно повиновалась, ведьмы всегда отличались сообразительностью. Положив бревно поперек седла, он наклонился к Эмбер. В следующее мгновение она уже сидела у него за спиной, обнимая руками за талию; колени Эмбер касались его закованных в сталь бедер. На сей раз Рейнард заботливо подложил на круп коня аккуратно сложенное одеяло. Прежде чем удивленные стражники успели встать, он пришпорил Купидона, направив черного жеребца в темную рощу.
Они скакали, продираясь сквозь листву и не обращая внимания на отчаянные крики у себя за спиной. Купидон легко перепрыгивал через толстые корни, а Рейнарду пришлось низко склониться над его гривой, чтобы его не задевали ветки. Эмбер крепко вцепилась в талию всадника. Он снова и снова сворачивал, чтобы проскочить между толстыми стволами и сбить со следа, пока не убедился, что погоня отстала. Постепенно вопли преследователей смолкли.
Рейнард продолжал скакать до тех пор, пока окончательно не стемнело. Потом он остановил Купидона и прислушался. До него долетел далекий крик, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь его дыханием. Влажный ночной воздух холодил открытый затылок. Он вздрогнул, когда на шею упала холодная капля.
Эмбер разжала руки. Он почувствовал ее ладонь у себя на шее, легкие пальцы стерли влагу.
— Спасибо, спасибо, — повторяла она от всего сердца. — Большое вам спасибо.
Он услышал, как дрогнул ее голос, словно она вот-вот расплачется. Рейнард улыбнулся, размышляя о том, в какое дурацкое положение попал — пребывает во мраке, в лесу, на одном коне с ведьмой, а на луке седла вместо копья лежит бревно. Он нарушил приказ графа, бросил своего короля и рискует собственной душой. Ради кого? Ради ведьмы с дикой историей и абсурдным именем.
— Куда мы едем? — спросила Эмбер, выглядывая из-за его плеча в сторону угольно-черного леса.
— Домой, — ответил он. — Они никогда не поймают короля Эдуарда.
— Напрасно вы в этом так уверены, — прошептала она. — Дайте мне жезл.
— Ты ранена?
Неужели в нее попала стрела!
— Нет. Просто отдайте его мне. Обещаю, что не причиню вам вреда.
Рейнард на ощупь нашел жезл в седельной сумке. Теперь, после того как он рискнул своей душой, чтобы освободить ведьму, глупо отнимать ее же веши.
Он протянул жезл. К счастью, здесь некого было «исцелять».
Как только Эмбер взяла жезл, Рейнард услышал щелчок, и темноту разрезала полоса света. Рыцарь ахнул от удивления. Ничего похожего на сияние факела — скорее, солнечный луч, пробравшийся сквозь отверстие в крыше внутрь абсолютно темной комнаты. Он обернулся. Источником света был жезл.
— Вот, — сказала Эмбер, — сейчас уменьшу яркость. — Луч перестал быть таким ослепительным, но по-прежнему освещал лес перед ними.
— Великолепно! — Рейнард тряхнул поводьями, и Купидон двинулся вперед, следуя за узким лучом, освещавшим дорогу.
Почему бы не воспользоваться всеми преимуществами, которые дает дружба с колдуньей, раз уж он все равно проклят?
Рейнард нашел подходящую лощину, укрытую сверху густыми зарослями и листвой. Эмбер соскользнула с коня на землю, и Рейнард протянул ей бревно. Он слегка ослабил ремни доспехов и сам соскочил с седла. Какая романтическая ночь — холодно и дождливо, он закован в доспехи, а его дама одета в рваное крестьянское платье и прикована к бревну. Ланселот о таком и не мечтал.
Однако Эмбер казалась довольной.
— Садитесь, вам нужно отдохнуть. Я разведу костер и приготовлю что-нибудь поесть. Жаль, что я больше ничего не могу для вас сделать — ведь я многим вам обязана.
— Ты не забыла, что у тебя нога прикована к бревну? Эмбер посмотрела на цепь.
— Сейчас с этим ничего не поделаешь. — Она сотворила что-то со своим жезлом, и на ее ладонь выскочила очередная таблетка.
Эмбер положила ее на землю — и тут же на месте таблетки запылало белое жаркое пламя. Она бросила в огонь несколько веток, и вскоре перед ними весело потрескивал костер.
— Интересно, существует ли такое, чего не умеет твой жезл? — поинтересовался Рейнард.
— Сколько угодно. В нем почти нет электроники, главным образом жезл предназначен для
