Стрельба ночью даже понравилась Рексу. Что-то могущественное и устрашающее для врагов было в грохоте и в красивом длинном пламени, которое извергал автомат, освещая на мгновенья траву, кусты и деревья. Изотов всегда стрелял неожиданно, но Рекс привык и к этому. Научился не бояться, когда чужие целились из оружия в Изотова или в него. И даже когда стреляли! «Фасс!» — слышал Рекс и бросался на врага, рвал и кусал его, пока оружие не оказывалось на земле. Мог и без команды броситься на любого, если видел оружие, направленное на них.
За месяцы дружбы Рекс научился понимать Изотова по выражению лица и по оттенкам голоса. Он старался ничем не огорчать его, четко и быстро выполнял команды. И когда все получалось хорошо, Изотов подносил руку к фуражке и, как командир поощряет подчиненного, торжественно произносил:
— Благодарю за службу!
— Ав-ав-ав! — старался по-солдатски ответить Рекс.
А потом они летели вертолетом на заставу, где им предстояло служить. Вертолет повис в воздухе над поляной, неподалеку от кирпичного дома посреди леса. «Прибыли», — сказал Изотов и, пристегнув под грудью Рекса ремни, спустился по гибкой лестнице.
— Ко мне! — крикнул он снизу.
Вертолет висел высоко над землей, прыгать было страшновато. Но Рекс никогда не заставлял Изотова повторять команду дважды. Он прыгнул вниз — и повис на тросе.
— Молодчина, Рекс! — похвалил Изотов, когда Рекса спустили на землю.
Теперь он жил в новом помещении, ходил с Изотовым по незнакомым местам. Здесь не было речки, в которой они купались, не находил Рекс и той опушки, где они подружились. Вокруг заставы, куда ни глянь, чернел вековой лес.
На игры времени не оставалось. Они ежедневно пробирались в лесу через буреломы, болота, заросшие камышом, папоротником и хвощами, сидели в каком-нибудь укромном месте в любое время суток и в любую пору года. В ненастье Изотов прикрывал Рекса плащом. Вдвоем было теплее, и Рекс в порыве признательности норовил лизнуть друга в щеку.
Однажды осенью, на рассвете, заставу подняли в ружье. Несколько минут спустя Рекс и Изотов мчались по лесной дороге на машине. Остановились у контрольно-следовой полосы. Показывая на отпечатки обуви на рыхлом грунте, Изотов приказал:
— След!
Рекс обнюхал отпечатки, пахнущие искусственной кожей, пылью далеких и чужих улиц, человеческим потом. Запомнив запах, он натянул поводок и помчался по следу, увлекая за собой Изотова и других пограничников.
Нарушитель, видимо, неплохо знал местность. От границы он напрямик вышел к ручью и пошел вниз по течению. Запахи снесло водой. Но ручей был мелкий, в его русле лежали опавшие ветки и листья, образовывая небольшие заводи. В них и стоял чужой запах.
Потом нарушителю надоело идти по ручью, он вышел на берег возле старой ольхи. Дальше след вел в чащу. С разбегу Рекс наткнулся на какой-то порошок и отпрянул назад — забило дыхание и нестерпимо защекотало в носу.
Пограничники рассыпались в чаще. Отфыркиваясь, царапая лапами морду, Рекс виновато вилял опущенным хвостом. И тянулся к руке друга: он не мог идти по следу.
— Спокойно, Рекс, — сказал Изотов. — Мы пока прогуляемся…
Они не спеша пошли вперед. Изотов молчал, но Рекс догадывался, что тему сейчас хотелось крикнуть: «След, след!» Рекс не заворчал, а застонал от бессилия, шумно, дрожа всем телом, втянул воздух, ткнулся носом в шуршащую листву. Она хранила десятки запахов леса, но ему нужно было найти один- единственный, чужой запах — запах врага. «Нашел!» — он натянул поводок.
— Вперед!
Чужой запах бил в ноздри, вызывая у Рекса ненависть и беспощадную злобу. След почему-то пошел почти назад, в сторону границы.
Вдруг перед ним взметнулся фонтанчик желтых листьев и черной земли, раздался выстрел. Это был враг.
— Ложись! — крикнул Изотов и упал рядом, прячась за дерево.
К ним подполз начальник заставы, предложил нарушителю сдаться. В ответ хлестнул выстрел, пуля впилась в дерево.
— Может, он нас положил на землю, а сам пробивается назад, к границе? — спросил Изотов.
— Отход ему перекрыт. Он сам это хорошо понимает.
Изотов ждал решения начальника заставы.
— Отвлеките внимание и — пустите собаку, — приказал он.
Изотов отстегнул поводок и, прижав Рекса к себе, прошептал:
— Ползи вперед! Ползи…
Рекс пополз. Изотов перебежал к другому дереву. Хлестнул выстрел, пуля сорвала кору. Теперь было ясно, что нарушитель стрелял из-за поваленного дерева. Отвлекая внимание, Изотов перебегал от дерева к дереву. А Рекс, слыша выстрелы, полз, прижимаясь к земле, между кустиками травы, под упавшими ветками, не смея поднять голову и кинуться на врага. Трудно было сдержать ярость и желание рвануться вперед, в несколько прыжков оказаться у того дерева.
— Фасс! — наконец донеслась команда, и знакомо загремел автомат Изотова.
Изогнувшись, Рекс бросился на врага, сбил его с ног и вцепился в руку с пистолетом. Враг взвыл от боли, но другой рукой сдавил горло Рексу. Тут на помощь подоспел Изотов, а за ним и другие пограничники.
— Молодчина, Рекс! Молодчина! — ласково трепал Изотов его загривок.
Несколько дней спустя Изотов явился к Рексу в парадной форме, принес много мяса и сахара. С ним был незнакомый солдат. Не Изотов, а этот солдат давал Рексу угощение. Рекс рычал, но Изотов уговаривал:
— Возьми, Рекс, возьми…
Приходилось слушаться. Он брал лакомства не потому, что любил вкусное. Так велел друг. Однако и мясо, и сахар, взяв зубы, откладывал в сторону.
— Ешь! — тон у Изотова становился требовательным.
Рекс отвел морду в сторону: нет, он не может есть из чужих рук.
— Мне дали отпуск, — растолковывал Изотов. — Я еду домой. У тебя никакого дома нет. Ты здесь живешь, здесь твой дом, и отпуск тебе, к сожалению, не положен. Пока меня не будет, за тобой смотреть поручено этому товарищу. Это свой, Рекс, свой. Дай ему лапу, обещай слушаться.
Рекс обиженно опустил глаза и дал лапу. Потом он взял кусочек сахара и, хрустнув зубами, проглотил. Взял и мясо.
— Молодец, Рекс! Дай на прощанье лапу. Вот так. Я скоро вернусь…
Вечером вместо Изотова пищу принес новый знакомый. Рекс зарычал на него — видимо, посчитал его виноватым в том, что Изотов, обидевшись, не пришел. Изотов не появился и на следующий день, а Рекс бросался на солдата, кусал стальную проволоку и не притрагивался к пище.
За несколько дней он ослаб, его шатало, но по-прежнему он вскакивал и не допускал солдата в клетку. Потом он лежал, а пища так вкусно пахла, что у него бежали слюнки и подводило живот. Он решил не притрагиваться к ней — пусть он лучше умрет, но без разрешения Изотова не посмеет даже украдкой лизнуть мясо. Забившись в будку, подальше от пищи, он тихонько скулил.
Пришло время, когда вылезти из будки не хватало сил. Тогда солдат осмелел, вошел в клетку, Ярость придала Рексу силы — он бросился на него. Но что это был за бросок — солдат успел выбежать и захлопнуть за собой дверь.
Рекс дождался возвращения Изотова. Он лизал ему руки, щеки, радостно скуля и почти валясь от усталости. Лакая молоко, поглядывал — не намеревается ли Изотов снова уйти. Может, все это ему снится? Нет, Изотов сидел на корточках рядом, расчесывал свалявшуюся шерсть и говорил:
— Не дал догулять отпуск, дурачина. А он мне так нужен был. Как тебе объяснить… Для тебя я самый близкий друг, а у меня есть дорогие мне люди. Только у людей это сложнее, тебе трудно понять…
После возвращения друга у Рекса самые счастливыми были часы службы. Изотов был с ним, и он не
