приказал Людвиг, смотря на приготовления татар.
-Будет сделано, господин генерал-поручик!– отдал честь бригадир Осипов, командуя почти четырем тысячам всадников:
-По коням!
Каждый давно знал свое место в лагере, как знал и место расположения коновязи, точнее место своего четвероногого боевого товарища. Драгуны чуть в стороне от казаков, шомполами прочистили дула пистолей, нацепили на себя перевязь с саблей или палашом и прыгнули в седла. Казаки атамана Матвеева быстрее своих великоросских собратьев взобрались на коней и ожидали лишь приказа командира, замершего впереди отряда перед закрытыми воротами лагеря Конских Вод.
С наблюдательной вышки за обстановкой на поле перед стенами полевого лагеря-крепости наблюдали командующий корпусом Людвиг фон Алларт и Федор Матвеевич Апраксин, Борис Бутурлин.
Пестрые шапки татар, изредка разбавленные полу лысыми головами запорожских казаков, приближались к крепости, постепенно масса воинов расходилась в стороны, огибая полевую крепость на безопасном расстоянии. Так им показалось.
-Командуйте генерал-майор, сейчас вашим орлам все карты в руки,– командующий войсками кивнул Бутурлину.
Тот лишь кивнул головой, поднес к лицу мутноватое стекло подзорной трубы, посчитал про себя примерное расстояние до врага и подал знак командиру южной батареи редутов. Майор Панин, получивший заранее все инструкции, услышал, как играет полковой трубач, пара коротких и один долгий, пара коротких и вновь один долгий…
-Всем приготовится! Орудия на изготовку, картузы на казну, бочки с порохом подкатить на две сажени к пушкам. Огонь вести только по моему приказу!
Артиллерийские расчеты, недавно созданные при каждом полку спешно готовили свое оружие к бою, последний раз проверяя все ли в порядке, нет ли нагара на стенках или не дай бог, не остался ли какой уголек в стволе.
А татарское воинство между тем уже начало огибать этот островок надежности, но приказа все не было. Майор Панин начал волноваться, все-таки вести огонь по такой плотной массе одно удовольствие, пускай для картечи расстояние слишком большое, но ведь этими бомбами можно задеть сотню другую степняков, выгадать минуту другую для идущего в лагерь подкрепления.
Наконец, когда половина раздвоенного войска прошла вдоль крепости, на безопасном расстоянии был дан сигнал к атаке. Два скопления редутов: южное и восточное, для простоты названные полевыми фортами выплюнули в сторону колышущейся массы свистящие снаряды. Почувствовавшие себя в безопасности татары услышали за своей спиной яростный рев сотен глоток своих соплеменников попавших под огонь артиллерии.
Но, увы, выстрелы батарей не остановили многотысячную массу войска Девлет Гирея.
Отряд Дмитрия Голицына, спешащий в полевую крепость начал замедляться, перестраиваясь из походного порядка в боевую формацию, сразу же на флангах появились драгуны, где-то сзади были видны крытые обозные телеги.
-Черт! Сучьи дети, они же могут отбить все наши запасы! Необходимо помочь нашим, иначе их татарва закружит и не пропустит к нам!– бросил Федор Апраксин сжимая кулаки.
-У нас только три полка в резерве, из которых два только что отбили атаку…– тихо сказал генерал- поручик.
-Дай мне их, командир, и четыре сотни казаков, которые не ушли с Осиповым, я сделаю вылазку прямо в центр их сброда, они даже опомниться, не успеют,– попросил Алларта Федор.
-Хорошо, быть посему. Вас прикроют орудия, но нужно действовать как можно скорее, через десяток минут татары достигнут позиций князя,– прикрыв уставшие веки, командующий корпусом откинулся на спинку кресла…
-Рота, целься!– молодой русский капитан вскинул вверх шпагу.– Пли!
-… целься! Пли!
-… Пли!
Каре русских солдат держалось из последних сил. Два десятка 6-ти фунтовых орудий стоящие между трех шереножным тактическим построением то и дело выплевывали в скачущих на них татар сотни маленьких граненых чугунных снарядов.
Вой раненых, стоны умирающих, яростные крики сражающихся сливались в один монотонный адский гул. Сотни стрел поднимались в воздух, обрушиваясь на ровные шеренги русских воинов, собирая кровавую добычу.
-Играй: «В боевую колонну!»– генерал-лейтенант Голицын с дрожью в сердце смотрел, как сотни солдат падают на зеленую траву в этой проклятой богом степи, отбивая атаку за атакой.
Кажется, еще немного и эта яростная безумная лавина татар прорвет монолитный строй его войска и, вгрызаясь, словно смердящая крыса проберется в центр их отряда. Но нет! Стоят русские сыны, стреляют и колют штыками неугомонных степняков, тающих под выстрелами, словно лед в жаркий июльский полдень. Вот заиграла полковая труба, подхватили мотив и литавры драгун, артиллеристы спешно, на ходу заряжали картузами с картечью полевые орудия, занимая свои места в новой формации.
-Наши идут, господи! Наши…– молодой адъютант, служащий при князе второй год захрипел и сполз с коня на землю. В шее дворянина торчало оперение татарской стрелы, по зеленому камзолу тек ручеек темно-алой крови.
Дмитрий немного сбледнул, глядя на умирающего отрока…
Не было бы его, и стрела прилетела в его шею. Но не этого испугался князь, он искренне жалел молодого отпрыска знатной семьи, сохранившего в своей душе чистоту и радость служения своему отечеству, даже не смотря на то, что видел всю грязь и цинизм реальности.
Но расслабляться нельзя ни в коем случае! Это генерал-лейтенант понимал лучше большинства военачальников. Из двенадцати тысяч солдат осталось едва ли десять, этот чертов переход забрал шестую часть армии… Да еще от обоза татарам удалось отбить пару сотен подвод, но все равно почти семьсот телег, груженных провиантом, порохом и снарядами шли в окружении солдат, отбиваясь от наскоков конницы татар то и дело перестраиваясь по приказу командующего.
Казалось бы, все, силы на исходе и вот этот рывок проклятых басурман станет для них последним, но нет, последнего рывка не было! Как не было паники в рядах русского отряда, когда бывшие крестьянами фузилеры и пикинеры четко выполняли приказы своих командиров, не боясь, что они останутся одни против этой беснующейся толпы. Единство – вот ключ к победе. Эта простая истина была известна всем солдатам, будь то рядовой или офицер.
-Ура!– со стороны лагеря в ряды татар ворвалась легкая конница казаков, следом за ними, расширяя прореху в толпе крымских татар, влетели и драгуны, в упор расстреливавшие из своих пистолей ошеломленного противника.
За спинами подоспевших на помощь отряду Голицына драгун на марше под барабанный бой разворачивался трех шереножный строй фузилеров в первых рядах, с которыми стояли рослые пикинеры, держа на плечах 4-х метровые рогатины и копья.
-Давайте братцы, подсобим своим товарищам!– молодой сержант, видимо еще недавно получивший столь ответственное звание разрядил в упор свой пистоль, размозжив голову незадачливому казаку- перебежчику.
Драгуны с донскими и терскими казаками быстро пробились к окруженному многотысячному отряду, на пути вырезая всех подвернувшихся врагов, однако при этом, не углубляясь во враждебный клин. Стрелки между тем, разбившись поротно, под приглядом капитаном и майоров расстреливали свой нехитрый боезапас, а пара рот гренадер бросала под ноги маленьким ногайским степным лошадкам крымчан дымящиеся чушки. Взрываясь бомбы, приводили в безумие животных, не привыкших к столь неожиданному звуку.
-Окружай его, окружай, братцы, это же предатель, наш скотский!
Атаман Матвеев с дрожью глядел на казацкого старшину предателей – Орлика, с лихостью рубящегося в первых рядах. Мастерски владея саблей, он умудрялся противостоять двум, а то, и трем противникам, но и его чудодейственному мастерству был свой предел. Хитроумные приемы казаков, с
