— Хорошо, хорошо… Вот еще что! Змея!
Конечно, змея! Я внутренне сжался, вспомнив бьющиеся в агонии куски гадюки:
— Вы хотите сказать, Максим Кузьмич, что он подбросил змею, чтобы она убила меня? Чтобы убрать свидетеля?
Паганель задумался:
— Тут что-то не стыкуется… От яда болотной гадюки не умирают — так, пару дней в больнице… Хм, странно… Хотя… Вот какая версия у меня появилась: вычислить поступившего в больницы города человека с диагнозом «укус ядовитой змеи» легче легкого, достаточно позвонить по телефону слишком редкий в Москве, да еще в это время года случай. А вычислив, можно прийти навестить больного…
— Навестить — и убить! Незаметно ткнуть чем-нибудь, отравленным тем же ядом, что и в случае с Николенькой! Точно! Максим Кузьмич, надо ехать к Борису!
— Да, Сережа! Вы немедленно едете к Борису в больницу. Ему сейчас должно быть на много лучше, в принципе, он практически уже может ходить. Расскажите все, что мы узнали, попробуйте организовать его побег, и если удасться, везите ко мне!
Я почувствовал, что злюсь! Что я, профессиональный бандит — побеги устраивать? Довольно резко я спросил:
— Я, значит, в больницу, а вы? В милицию? Тогда может быть наоборот деньги-то у меня слязмли!
Паганель посмотрел на меня, как на неумного, вздохнул и ответил:
— Сергей, дело в том, что милиция нам в этом деле не поможет! Я… Мы… Вообщем, «Поиск» вообще старается не имееть дела со стражами порядка — они в два счета прикроют нашу группу, как только поймут, что к чему! Это — во-первых! А во-вторых, из наших с вами рассуждений получается, что «дя»… преступник — не случайный человек. Слишком хорошо он осведомленн о работе «Поиска». Поэтому, пока вы будете спасать жизнь Бориса, я встречусь кое с кем из наших и… м-м-м…не наших искателей и наведу кое-какие справки. Яд, острога, змея, фотография — весьма четкий, как это говорят… «почерк»? Договорились? А вечером встретимся у меня и все обсудим!
Я хмуро молчал, но фраза «…спасать жизнь Бориса…» подействовала, и в результате я согласился — после смерти Николеньки во мне словно что-то переменилось, появилась какая-то злость, жесткость — и желание отомстить!
Мы быстро собрались, я прихватил для Бориса кое-какие вещи, чтобы было что одеть в случае, если ему действительно придется бежать из больницы, и мы покинули мое убогое жилище…
Больница, в которую поместили пострадавшего искателя, находилась в получасе езды от моего дома, практически на окраине Москвы. Типовое четырехэтажное здание серого кирпича, чахлый сквер за железным забором, внутри — запах лекарств, обшарпанные стены и раздраженные жизнью нянечки, все как одна в телогрейках поверх халатов по причине отсутствия в батареях тепла.
После долгих препирательств, попыток дать взятку с моей стороны, и попыток выгнать меня со стороны персонала, к Борису я все-таки попал, не смотря на неприемные часы.
Палата, в которой лежал искатель, видимо, расчитывалась на пять, в крайнем случае шесть койко- мест. Я же насчитал двенадцать кроватей, впритык стоящих друг к другу. На самой дальней от двери поверх одеяла лежал Борис в больничном халате одетом на застиранную синюю пижаму, напоминающую одежду хунвэйбинов времен Культурной революции. Я отвлек его от увлекательного занятия — чтения газеты «Спид-инфо» месячной давности. Борис был бледноват, но в целом выглядел неплохо. Это меня несколько успокоило, и я решительно потащил искателя в коридор.
Когда я рассказал, что случилось после его госпитализации, и поделился предположениями Паганеля, Борис спал с лица и заторопился. Сперва он попытался переговорить с персоналом, но они без начальника отделения на отрез отказались выпускать искателя и выдать ему одежду. Оставалось бежать. Надо было где-то преодеться, но в конце коридора за столом сидела дежурная медсестра, бдительно поглядывающая на нас поверх очков.
— Давай вещи и жди меня во дворе! — решительно сказал Борис, забрал одежду и скрылся в палате.
Я минут двадцать бродил по больничному скверику, нервно куря сигарету за сигаретой. Наконец открылась дверь и появился искатель. Выглядел он очень нелепо — моя старая куртка на меху была Борису велика, вытертые джинсы висели мешком, а кроссовки хлябали на каждом шагу. Из дверей следом за ним выскочила нянечка, дежурившая внизу, но Борис отмахнулся от ее визгливых пророчеств о жестоком наказании, ожидающем нарушителя больничного режима.
Пока я ловил машину, Борис сокрушался по поводу людей, у которых слишком большой рост и полное отсутсвие вкуса, явно намекая на мои вещи, превратившие его, всегда ладного и подтянутого, в клоуна…
По дороге, проезжая Кутузовский проспект, я попросил водителя остановиться, обменял те Николенькины доллары, что прихватил во время вчерашнего бегства, на рубли и купил прямо на улице у разбитной тетки в грязном синем халате пару здоровенных, килограмма по два, карпов — ехать к Паганелю с пустыми руками было неудобно. Еще мне пришлось покаяться перед Борисом в сокрытии Николенькиных денег. В ответ искатель посмотрел на меня, прищурился и, усмехнувшись, заметил:
— В твоем положении жадность — не порок, Серега!
Признаться, я расстроился — не хотелось выглядеть хапугой в глазах Бориса. Но, в конце концов, деньги Николенька оставлял мне… А, ладно, что сделано, то сделано…
Мы еще раз останавливались, чтобы приобрести огромный букет темно-пурпурных роз для Зои. Естественно, об обещанных цветах вспомнил Борис, а не я…
К Паганелю мы добрались в пятом часу — дверь открыла Зоя, сообщила, что: «…Папа звонил, скоро будет! Велел всех впускать, ни кого не выпускать!», долго восхищалась розами, чмокнула нас с Борисом в знак благодарности и потащила пить чай. За чаем Зоя очень мило и тактично потешаясь над нарядом Бориса, а он самокритично отшучивался, награждая меня свирепыми взглядами. За разговорами время прошло незаметно. Паганель приехал почти в шесть вечера.
Первым делом он занялся Борисом. Последствия укуса все же проявлялись, у искателя кружилась голова и слегка повысилась температура, но после сеанса психотерапии Борис почувствовал себя гораздо лучше.
Уже стемнело, когда, отужинав зажаренными Зоей карпами, мы собрались в кабинете на военный совет…
ГЛАВА ПЯТАЯ
«За битого двух не битых дают!»
Вновь, как и вчера, мы расселись в удобных креслах, закурили, хозяин кабинета открыл форточку, впустив в комнату холодный вечерний выдох осени, и заговорил:
— Кажется, мне удалось выяснить, кто побывал у вас дома, Сергей. Хотя это всего лишь предположения, но многое сходится.
Борис, вы помните, в 91-ом, когда «Поиск» только создавался, был у нас такой человек — Судаков? Петр Судаков?
Борис утвердительно кивнул:
— Он, кажется, учился у Леднева?
— Да, у него. Помните, группа Шепотника копала городище волжских булгар на Каме? Они нашли тогда такие потрясающие вещи из доисламского периода: оружие, свитки, фигурки богов… А потом
