— Воронцов, что вы там нашли? — раздался голос одного из инструкторов «Щита».
— Я, честно говоря, и сам не знаю! Как говориться, это мы не проходили!
Этого они и в самом деле не проходили! Зеркальная поверхность с обратной стороны оказалась идеально прозрачной, словно обычное стекло, а между нею и задним стеклом, в узком, двухмиллиметровом зазоре распологался круглый, необычайно плоский десятисантиметровый обьектив, соединеный проводами с элементом питания и черной, рубчатой, тоже очень плоской коробочкой.
«Щитовцы» сгрудились вокруг необычайного устройства, переговариваясь вполголоса.
— Кто расставлял приманки? — спроил глава экзаменационной комиссии.
— Я, Лев Яковлевич! Но это не мое! — отозвался преподаватель по «шмону», расстеряно разводя руками.
— Лев Яковлевич! Мне кажется, курсант Воронцов обнаружил видеокамеру, установленную тут теми, кто в действительности интересовался деятельностью этого банка! — подал голос эксперт по «спецсредствам», приглашенный для участия в работе экзаменационной комиссии из ФСБ.
— Это я понимаю! — несколько раздраженно ответил Лев Яковлевич: — Я не пойму другого — кто изготовил эту штуку? Я всю, можно сказать, жизнь занимаюсь разведкой, контрразведкой, «спецурой» разной, считал себя докой, а тут…
— Да бросте вы! — махнул рукой «фээсбэшник», осторожно отсоединил проводки от обьектива, кивнул на круглую черную, рубчатую блямбу рядом: — В сущности, ничего нового, просто качественно другой технологический уровень исполнения! Вот блок питания, вот — усилитель сигнала. Это, как вы уже поняли, видеоглаз. Приемник находиться где-то недалеко, например, на чердаке этого здания — я не думаю, чтобы у столь маленького передатчика хватило мощности транслировать сигнал на большие расстояния. Где представитель банка? Вы, да? Вызывайте начальника охраны — у вас большие проблемы!
— Да-а-а! — хмуро протянул Лев Яковлевич, проводил взглядом побледневшего работника банка, бегом умчавшегося звонить начальству, потом повернулся к Воронцову, так и стоящему поодаль.
— Поздравляю вас, Сергей Степанович! Ваше умение, что называется, выше всяких похвал! Ну все, господа! По техническим причинам экзамен окончен, да, по сути, вы его сдали! Вы, там, в коридоре, пропустили термодатчик под паркетиной, а у вас, Воронцов, здесь все чисто!
Вечером, вернувшись в гостиницу, сидя в кресле перед телевизором, Воронцов размышлял над своей находкой во время экзамена. «Настоящий телохранитель должен интуитивно предчувствовать опасность и уметь от неё уклоняться! Высшая смелость телохранителя — увести, спрятать клиента, сохранив ему тем самым жизнь!».
Он, конечно, ещё не настоящий телохранитель, но отсутствием интуициии никогда не страдал, и сейчас эта самая интуиция подсказывала Воронцову, что его собственная судьба потихоньку соприкасается с судьбами многих других людей, и соприкосновение это опасно и для них, и для него самого.
«Не случайно все это…», — думал Сергей, вертя в пальцах незаженную сигарету: «Судьбе-злодейке было угодно, чтобы я поселился в этом номере, где какой-то неведомый мне «всеобщий друг» оставил что- то за батареей. Потом — явление холеной самочки Ирины, дальше — эти психи, укол в вестибюле, оригинальная проверка документов… И находка видеоглаза во время экзамена! Конечно, эти события вроде бы и не связаны, но на душе не спокойно… Быстрее бы закончить все и вернуться в Москву, что-то этот город начинает на меня давить…»
Спустя некоторое время Воронцов поймал себя на том, что ходит по номеру из угла в угол. «Нервы совсем расшатались! А завтра надо быть в форме, начинается самый важный экзамен — эскорт! Надо успокоиться и лечь спать! А может, сходить к дежурной по этажу и попытаться выяснить, кто жил до меня в этом номере?».
Сергей закурил, потом решительно затушил сигарету и вышел в коридор. Дежурная по этажу сидела в конце коридора, за углом, он уже был один раз у нее, когда меняли белье в номерах, и Воронцову досталась рваная навлочка. Пройдя по коридору, Сергей остановился у темной двери с надписью и «Дежурный» и постучал.
— Войдите! — проскрипел из-за двери неприятный женский голос.
Дежурной на вид было лет пятьдесят. Обыкновенная, замученная бытом и проблемами взрослеющих детей баба, с ниткой фальшивого жемчуга на морщинистой шее.
— Что вам? — недовольно спросила она, отрываясь от чтения женского журнала «Лиза».
— Я Воронцов, из номера 10–32! Скажите пожалуйста, я могу узнать, кто жил до меня в этом номере?
Женщина тревожно посмотрела на Воронцова, потом устало откинулась в кресле:
— Я так и знала! Шила в мешке не утаишь! Вам кто сказал? Татьяна?
— Какая Тятьяна? — удивился Сергей, почувствовав холодок в груди.
— Горничная на этаже! Она растрепала, так?
— Да что растрепала-то? Я ничего не понимаю…
— Да про мужика этого… Мы договорились никому не говорить, чтобы клиентов не отпугивать. Но я вас в другой номер переселить не могу! Нет свободных, хоть режте! Идите к администратору, может, он что-нибудь подберет!
— Мне не надо в другой номер! — раздраженно, громче, чем надо, сказал Воронцов: — Я просто хочу узнать, кто жил до меня в номере 10–32!
— А вы на меня не орите! — с полоборота привычно завелась дежурная: — Я с вами вежливо разговариваю, а вы сразу на крик! Взяли моду…
Она подтянула к себе толстый журнал, откинула обшарпанную обложку, поводила по серым страницам толстым пальцем с облезшим маникюром.
— Вот, нашла! Полупанов, «Мэ. Нэ.»! Командировочный, из Москвы, как и вы… Ой, а он что, был ваш знакомый?
Слово «был» неприятно резануло слух Воронцова. Самые мрачные предположения сбывались.
— Почему вы сказали «был»? — спросил Сергей, в душе надеясь, что дежурная просто оговорилась.
— Так он же это… Татьяна, значит, вам не говорила… Ох, не знаю… Выпрыгнул он из окна, сердешный! Пожил с неделю, а потом посреди белого дня — раз! Закрылся в номере, и в окно и выпрыгнул! Милиция была, опрашивали нас всех. Никто к нему не заходил, он сам! Но переселить я вас не могу, идите к администратору!
— Не надо меня переселять… Я не суеверный! — махнул рукой Воронцов и пошел из кабинета дежурной. Уже в коридоре она, выбежав следом, окрикнула Сергея:
— Так он знакомый ваш был, или родственник?
— Коллега по работе! — ответил Воронцов и свернул за угол. Вот так-так! Все одно к одному!
В номере Сергей первым делом подошел к окну, почему-то безошибочно выбрав левое, выходящее на улицу, и глянул вниз. Внизу горел фонарь, стояли несколько припаркованых к тротуару машин, туда-сюда двигались темные пятна — пешеходы.
Неведомый Сергею Полупанов в тот, роковой для себя день, тоже, наверное, сперва посмотрел вниз, потом открыл окно и…
Воронцов шарахнулся от окна, лег на кровать, включил телевизор, зажег все лампы, какие только были в номере, достал купленную в тот самый, «уколотый» вечер, книгу, и попытался отвлечся чтением. Получалось плохо — какая-то занозоподобная мысль не давала Воронцоау покоя, постоянно отвлекая его.
«Ты просто устал!», — сказал себе Воронцов, отложил книгу, лег и закрыл глаза. Он действительно устал за этот месяц бесконечных тренировок, он просто вымотался, а звтра его ждал последний, самый сложный экзамен.
Эскорт — это, собственно, то, что можно назвать непосредственной работой телохранителя. Стрельба из всего, что стреляет, способность выживать самому и защищать клиента в самых немыслимых условиях, и прочее, чему учили в «Щите» — все это телохранитель должен уметь для экстренного, непредвиденного случая. А рутина, «обыденка», так сказать — это эскорт, или — охрана и сопровождение клиента в людном, общественном месте, со всеми вытекающими отсюда сложностями и трудностями.
Для проведения экзамена всю группу опять же повезли в реальные условия, в питерский «Бизнес-
