— Сам ты авантюрист! — отрезал Борис: — Дураки будут все эти шишки из вашего института, и с Лубянки, если пойдут по другому пути! Серега, поставь ещё раз чайник, пить охота!
Так, теперь идем дальше — как все это связано с тобой, с твоими Питерскими приключениями? Я думаю — никак!
— Что значит «никак»?! — взвился Сергей: — А этот укол? А чернявый «Геббельс», которого я видел на конференции?
— Серега, это все чепуха, совпадение, я тебе говорю это, как логик-практик! — уверенно сказал Борис, вскочил, заходил по кухне из угла в угол, размахивая руками: — Ну, смотри сам: когда ты учился в школе телохранителей, никто не мог предположить, что потом ты станешь охранять этого Пашутина! Так? Ну вот, значит, никто не стал бы зарание брать тебя на крючок! А вся это история с уколом и самоубийством… Просто ты попался на дороге каким-то бандитам, или ещё кому, попался случайно, и они просто хотели в этой случайности убедиться! Проверили документы, убедились — и оставили тебя в покое! А ты уже наворотил тут… И чернявого этого ты тоже наверняка не видел, просто был похожий человек, сам же говоришь — «Геббельс», да даже если и видел, что с того? Мало ли по каким делам он там был! Наш земной шарик, он, знаешь ли, круглый и маленький, я сам в этом тысячу раз убеждался! Иногда неожиданно встречешься с человеком в таких невообразимых местах, потом диву даешься, до чего иногда бывают странные совпадения!
Воронцов снял с плиты закипевший чайник, налил чаю себе и Борису, потом сказал:
— Ты все очень логично разложил по полочкам! Да, все действительно так, как ты говоришь! Но я чувствую, понимаешь, нутром чую, что все это не спроста! Все эти дела ещё очень сильно аукнуться мне, мне интуиция моя подсказывает, а между прочим, у меня в группе индекс интуитивного предвидения был самым высоким!
— Извини, Серега, но тут я тебе не помощник! — с серьезным лицом развел Борис руками: — Может быть, ты просто устал, а старик? Выглядишь ты, надо сказать, неважнецки! Возьми недельку за свой счет, посиди дома, почитай книжки, отдохни!
— Да я и так вроде бы как в отгулах — пока Урусов держит ученых на базе… Может, ты и прав, и я, как пуганная ворона, от кустов шарахаюсь… Ладно, Борь, Бог с ним со всем! Расскажи лучше, как у вас с подготовкой к свадьбе! Может, чего надо помочь?
Борис широко улыбнулся:
— Да чего особо помогать-то! У нас сейчас изобилие, слава кончине КПСС, все есть, были бы бабки! А бабок хватает — ты же знаешь, мы Ленким дом продали, я кое-что подзаработал, да ещё Ленка тут на днях буквально «сдала» несколько своих картин в галарею на продажу, и представляешь — в тот же день их купили, все разом, жена не то бельгийского, не то люксембургского посла! А денежки за искусство теперь, оказывается, платят не маленькие! Так что все на мази! Слушай, уже четвертый час, мне пора, давай договоримся так: ты отдыхаешь, успокаиваешься, гладишь галстук и рубашку, и в субботу утречком мы ждем вас с Катей у себя при полном параде! Договорились?
Сергей кивнул:
— Договорились!
На том и расстались.
Нельзя сказать, чтобы слова Бориса успокоили Воронцова. Сергей чувствовал, что Борису сейчас не до его проблем — на носу такое событие, «…свадьба, свадьба, в жизни только раз!», и потому все версии Бориса явно не состоятельны, и про них можно смело забыть.
Но проблема от этого не исчезла, и Сергей все равно чувствовал, что впереди его ожидают какие-то неприятности, но вот доводы друга на счет того, что ему надо отдохнуть, были абсолютно верными, и устав сомневаться и размышлять, Сергей послал все подальше, и завалился с книжкой на диван, решив почитать пару часов, а потом ехать встречать Катю…
Вечер этого дня прошел удивительно спокойно, тихо, мирно и по-домашнему. О вчерашней размолвке супругм не вспоминали, наоборот, обсуждая субботнее торжество Бориса и Лена. Катя мерила свои платья, сокрушаясь, что они все ей стали малы в талии, а потом махнула рукой, вытащила из глубин шкафа широченный льняной сарафан, одела его прямо поверх пушистого, белоснежного свитера с большим, толстым горлом, повернулась, отчего подол сарафана разлетелся веером, подмигнула мужу:
— Ну как?
Воронцов усмехнулся, показал большой палец:
— Ты сейчас похожа на канадскую хиппи!
— А почему на канадскую?
— Потому что там холодно, а ты в свитере!
— Мне можно, я беременна! — улыбнулась Катя: — Мне сейчас можно хоть в шубе спать, лишь бы не застудить ничего, не о себе забочусь!
Уже ночью, засыпая, Сергей вдруг ни с того, ни с сего вспомнил Катин рассказ про мужа своей одноклассницы, биохимика, который повесился после загадочного телефонного звонка.
«В Питере, в гостинице, тот бедняга тоже окончил жизнь самоубийством! Но почему, черт побери, мне все время кажется, что все это — звенья одной цепи?», — тоскливо подумал Сергей, и чтобы отвлечся и заснуть, начал считать слонов, но выходило это у него плохо — каждый представленный в уме слон выгибал хобот, изображая знак вопроса, словно спрашивал: «Почему? Почему? Почему?». С тем Воронцов и уснул…
Следующий день, а как и все остальные на той неделе, прошли спокойно, серо, но зато без проишествий и неприятных сюрпризов. В пятницу Сергей съездил за подарком молодоженам — они с Катей решили преподнести Борису и Лене микроволновку, последнюю модель, со встроенным тостером, режимом гриляции и ещё кучей всяких кнопочек и таймеров. Тянула такая штука на добрых полтысячи долларов, но Воронцовы решили, что во-первых, на друзьях экономить нельзя, а во-вторых, дешевые подарки на свадьбу вообще дарить не прилично!
Пятничным вечером дома царил предпразничный ажиотаж. Катя гладила, отпаривала, что-то подшивала, меряла, укладывала себе волосы и так, и эдак, постоянно требуя от Сергея оценки её стараний. Воронцов, спокойно, чтобы не попасть под горячую руку, лежал на кровати и читал, а вопросы жены отвечал очень искренне, хотя и односложно: «Неподражаемо, Катюха! Блеск!».
Легли в тот вечер Воронцовы поздно, и на следующий день чуть было не проспали. Лихорадочные сборы, завтрак на ходу — там, после наедимся, и спустя двадцать минут они уже ехали в метро на Курский вокзал.
Разумеется, в этот день их никто не встречал, и Сергею пришлось тащить довольно тяжелую микроволновую печь через сугробы одному. Они с Катей, чтобы не раскрывать тайну прежде времени, упаковали яркую коробку с микроволновкой в миллиметровку, рулон которой Воронцов уволок из своего проектного института ещё год назад, по принципу: «С паршивой овцы хоть шерсти клок!», тщательно заклеили скотчем — пусть молодожены видят, что подарок для них есть, но о содержании узнают в самый подходящий момент, все же сюрприз есть сюрприз!
В доме у Бориса царила кутерьма. Народу было не много — сестра жениха Света с двумя соседками священнодействовали на кухне, невеста, ещё не в праздничном наряде, то и дело кидалась им помогать, но её вежливо и твердо выпроважевали: «Успеешь еще, накухонничаешься!».
Сам жених и несколько его приятелей, без дам, сидели наверху, смотрели «видик» и ждали звонка на мобильный телефон Бориса от водителей заказанных на торжество машин. На столе стояло блюдо с фруктами и початая бутылка коньяка.
Сергей оставил Катю внизу, с невестой, которая сразу потащила подругу в комнату — показывать свадебное платье, а сам поднялся наверх.
— О, а вот и свидетель! — радостно закричал Борис, потом обратился к гостям: — Знакомтесь, Сергей Воронцов, мой лучший друг и коллега… в нектором смысле! И наш свидетель со стороны невесты!
— А почему я свидетель со стороны невесты? — удивленно спросил Сергей, после того как поздоровался со всеми и присел на кровать рядом с Борисом.
— Потому что со стороны невесты должен быть мужчина, а со стороны жениха — женщина, принцип «мальчик-девочка, мальчик-девочка»! Понял? Традиция такая! Апперетивчик не желаешь? — Борис кивнул
