Умереть от любви, или Пианино для господина Ш.

множество отпечатков его пальцев. Дядя сказал, что все это ему удалось выяснить через своих близких знакомых, работающих в КГБ. Вот такая странная история.

– Послушай, а ведь ты мне ничего не рассказывала про Евпаторию. Он тебе не говорил, где они собирались остановиться?

– Говорил. У Кропоткиных. Он сказал, что если бы догадался позвонить им, то узнал бы о том, что мои родители погибли до его поездки в Индию. Ведь он был уверен, что они в Крыму.

– Но он не говорил, кто такие Кропоткины?

– Нет. Знакомые, наверное, какие-то.

– Очень ценная информация. Ну все, приехали. – Наталия повернулась к Валентине и посмотрела так, как смотрят на непослушных детей: – У меня к тебе просьба…

– Конечно. Какая?

– Пообещай мне, что поужинаешь с нами. У меня тут полный пакет еды.

– А я все думаю, откуда же так вкусно пахнет. – Она слабо улыбнулась: – Хорошо, я постараюсь.

Включив сигнализацию, Наталия отошла от машины и, задрав голову, посмотрела на свои окна:

– Смотри, он дома.

– Волнуется, наверное.

Глава 10 УТРО БЕЗ ЖИЗНИ

– Где вы были, черт вас подери! – Логинов схватил Наталию за плечи и начал трясти. – Время далеко за полночь, что прикажете мне думать? Кругом одни убийцы и насильники, каждый час что-нибудь случается, исчезают и умирают молодые женщины, разбиваются в катастрофах и сгорают дотла… – Он осекся и в сердцах оттолкнул от себя побледневшую Наталию, которая никак не ожидала от него такой реакции. Но она понимала его: он каждый день сталкивается со смертью. И про Филимонову наверняка уже знает. Он переживал.

– Извини… Мы действительно должны были позвонить и предупредить, что будем возвращаться из ресторана вместе.

– Откуда? Из ресторана!

– А почему ты так удивлен? Разве ты забыл, что Валентина там работает?

Логинов схватился за голову:

– Вот черт, я совсем забыл. Но поверьте, я же тут с ума схожу. Таню убили, ты же в курсе… – Он сказал это, поморщившись, словно от невыносимой боли. Похоже, что и он был с ней знаком.

Валентина, услышав это, схватила Наталию за рукав: она испугалась.

– Игорь, когда ты в следующий раз захочешь мне сообщить о подобных вещах, подумай, а стоит ли это делать в присутствии Вали.

– Извини, – Логинов приобнял Валентину (жест, настолько поразивший Наталию, что она на какое-то время лишилась дара речи), – извини…

– Ты давно дома?

– Давно. С восьми.

– Ты ужинал?

– Выпил чаю.

Наталия накрыла на стол и когда появилась в комнате, то увидела такую картину: Логинов, сидя на диване, обнимал прижавшуюся к нему Валентину и целовал ее в висок. Нежно и непонятно, то ли по-отечески, то ли нет… А как ее целовал мужчина с серыми глазами в ресторане: по-отечески или как женщину? Ревность окрасила ужин в серовато-холодные тона. Отбивные показались пересоленными, а куры – пережаренными. Наталия сидела за столом, оглушенная биением собственного сердца, и видела боковым зрением, как Игорь ухаживает за красивой Валентиной, сидевшей в розовом купальном халате, умытой, с капельками воды в волосах, забранных кверху и открывающих тонкую нежную шейку с поблескивающей на ней золотой цепочкой. «Хочешь еще помидоров?» «Может, тебе подогреть молока?» Она ненавидела его в эту минуту и испытывала странное чувство пустоты и горечи. Она так некстати вспомнила слова Олениной о том, что Валентина «проститутка». После ужина в спальне Логинов рассказал ей о результатах экспертизы.

– Труп пролежал в морозилке больше пятнадцати лет. Уникальный случай. Он неплохо сохранился, потому что в этом доме практически не было аварий, связанных с электричеством. Если и отключали свет, то на несколько часов, не больше, а потому холодильник работал. Это девочка. Ей даже пуповину не отрезали. Но был еще один ребенок. Неизвестно где. Это близнецы. Я дал задание проверить, не находили ли в этом районе в 1981–1982 годах труп новорожденной девочки… или мальчика, это неточно.

– Вторая девочка сейчас спит в гостиной и видит цветные сны.

– Ты думаешь?

– Уверена. Лена Жукова родила двух девочек. Но вот знала ли она о существовании второй, неизвестно. И мне кажется, что Таню Филимонову убили именно из-за того, что она могла знать какие-то подробности из жизни семьи Жуковых… Мне еще Павел сказал, когда советовал встретиться со своей женой, что, мол, женщины, «больше знают и понимают в таких вещах», если дословно.

– Мне непонятно одно: как могло такое случиться, что эта твоя старуха, Бланш, за шестнадцать лет не заглянула в холодильник.

– Она не то что в холодильник не заглядывала, она и в квартиру-то не заходила. Я так понимаю, что она дама с железными принципами, тяжелым характером и вообще себе на уме… По-моему, она конфликтует со всей семьей, в частности с внучкой, Дорой, которая мечтает о скорейшей смерти бабки, чтобы занять ее квартиру, вернее… квартиры. А та сидит на своей недвижимости и наслаждается последними годами жизни. Если бы ты только видел, какая она старая. Но как держится!

– Старческий маразм. Я не уважаю людей, которые своими дурацкими принципами на самом деле прикрывают, как наготу, эгоизм. Но никто не застрахован от слабоумия и прочих сопровождающих старость явлений.

– Вот поэтому-то я и предпочитаю не выходить за тебя замуж. Семья – это очень сложный механизм. Он мне не по уму и не по зубам. Свобода – тоже. Поэтому я выбрала золотую середину. Скажи, Логинов, а что тебе известно о Родионове? Ведь мы, кажется, пытаемся общими усилиями найти его убийцу?

– Мне кажется, что ты на верном пути. Это может прозвучать довольно цинично, но смерть Татьяны Филимоновой лишний раз подтвердила, что связь между убийством Родионова и Жуковыми существует. Но вот какая? Думаю, что об этом мне расскажет Манджинян. Может быть, даже сегодня утром. Ты только посмотри в окно, видишь, уже светает, а мы до сих пор не спим…

– Нет, подожди. Ведь ты же знаешь что-то о Филимоновой, я это чувствую.

– Знаю. И теперь, когда ее нет, я, наверное, действительно скажу тебе кое-что.

– Не надо. Хочешь, я угадаю? – Наталия приподнялась на локте и включила лампу. Логинов зажмурился. – Она какой-нибудь лейтенант или майор КГБ. В прошлом. Ведь так? И Филимонов, зная об этом, надеялся на нашу встречу. Но почему он был так заинтересован в этом деле?

– Я разговаривал с ним, когда мы здесь ждали тебя. И знаешь, что он мне сказал?

– Откуда же я знаю?

– Он хоть и тихий на вид, но рыжий. А рыжие, они все темпераментные. Если бы ты только слышала, с каким жаром он рассказывал нам с Сапрыкиным о Жукове, как он восхищался им, как жалел, что мы с ним не были знакомы. Он по-человечески был привязан к нему и очень переживал, когда узнал, что тот погиб. Они с женой пытались прийти на похороны, но натолкнулись на стену. Никто ничего не знал ни о похоронах, ни подробностей катастрофы. И, что самое удивительное, не было ни одного родственника. Родителей, правда, ни у того, ни у другого не было, но Родионов-то был! И он, как назло, оказался в это время у черта на рогах – аж в Индии! Он же по образованию геофизик.

– Думаю, что неплохо было бы установить, кто отправил его в эту командировку. И в Москву, и в Индию. Кто за всем этим стоял. Вполне вероятно, что это тоже имеет какое-то значение. Ведь не случайно дело