подсчитывал непрестанно чужое имущество. Он ни во что так не верил, как в коммерцию. Для Марко торговля и странствия были синонимами и, более того, сутью жизни. Кажется, он понимал их куда глубже, чем политику и войны; в сущности, в войнах он видел неразумное препятствие для основного занятия человечества — коммерческих предприятий. Харизма Хубилай-хана (и наложницы) привлекали Марко более, чем золото и драгоценности. Безусловно, нашлись бы и более простые способы разбогатеть, не странствуя через весь континент, на каждом шагу подвергаясь опасностям. Но Марко увлекал процесс — торговля, наблюдения, впечатления, — а не результат. К тому времени, как начался его путь домой, он мог считать себя богатым скорее знанием и опытом, нежели материальными ценностями.
Перед самым отъездом Поло от монгольского двора Хубилай-хан, выказав благородство, вручил им новые, еще более ценные пайцзы, гарантировавшие путникам благополучие и безопасность. Эти пайцзы были красивы: «две таблички из золота с чеканкой королевской печати и написанным приказом, что они свободны и не обременены никакими обязанностями и безопасны во всех его землях». Путешествие обещало быть приятным. «Повсюду, куда бы они ни направились, — повелел Хубилай, — им должны возмещать все расходы на себя и на их караван и им должно предоставлять эскорт для безопасного пути».
В действительности у Хубилай-хана были свои планы на купцов-посланников, и он превратил их поездку в международную миссию заметной важности. «Он доверил им многое от своего лица — по- видимому, письма и другие личные предметы, — и поручение к апостолу (папе) и к королю Франции, и к королю Англии, и королю Испании, и к другим коронованным владыкам христианского мира».
Общий вид экспедиции был великолепен: четырнадцать больших кораблей, на каждом по четыре мачты и двенадцать парусов. Восторг Марко, ожидавшего новых приключений, так и брызжет со страниц повествования. Чувствуется, как рвется он увидеть голубые воды и почувствовать запах открытого моря. Нетерпение сказывается и в описании судов. «Я мог бы рассказать вам, как они (корабли) были устроены, — пишет он, — но это было бы слишком долго, и потому я не стану упоминать об этом теперь». Все же он замечает, что четыре или пять кораблей вмещали по 250 человек. Могучий флот направлялся к королю Аргону, везя ему желанную принцессу.
Отплытие дало повод для новых щедрот Хубилай-хана от неистощимой, по всей видимости, монгольской казны. «Когда корабли были снаряжены и обеспечены продовольствием и всем необходимым, и три барона, и невеста, и те трое латинян, братья мастер Никколо, и мастер Маттео, и мастер Марко, готовы отправиться к королю Аргону, они предстали перед владыкой и распрощались с великим ханом, и с великой радостью вступили на приготовленные суда и собрались на кораблях в обществе благородных дам и господ. И великий хан велел людям дать им много рубинов и других отличных камней большой ценности и также оплатить расходы на десять лет».
На этой церемонии они последний раз видели Хубилай-хана. После двадцати лет, проведенных в чужедальних странах, начался долгий путь к дому. Главное приключение жизни завершалось.
Порученная Поло доставка принцессы Кокачин законному правителю приобрела в будущем особе значение, поскольку это единственное из описанных Марко событий, подтвержденное китайскими и монгольскими источниками. В 1941 ив 1945 годах китайский ученый Янь Чи-чу сравнил документы династии Юань с подробным отчетом Марко об отплытии из Китая и установил, что они сходятся почти идеально, с одним существенным упущением: имен трех посланцев Хубилай-хана.
В отчете, составленном около 1307 года Рашидом ад-Дином, авторитетным персидским летописцем той эпохи, рассказывается в целом та же история, упоминаются принцесса Кокачин и трое посланцев, сопровождавших ее. Все это соответствует подробностям, изложенным Марко. Рашид ад-Дин, как и китайцы, не упоминает Поло по именам, но существование независимых подтверждений подсказывает, что точность описания Марко — не просто совпадение. В общем и целом, эти источники подтверждают, что Марко сопровождал принцессу к царю Аргону и служил Хубилай-хану, как заявляет он сам.
«Они отправились от того острова и, скажу вам, что они плыли по великому морю Индии восемнадцать месяцев, прежде чем добрались до земли царя Аргона, — сообщает Марко, — ив этом странствии они видели странные и диковинные вещи и нашли много чудес». В спешке он так и не сообщил своему соавтору Рустичелло, что это были за чудеса, но если судить по отрывкам сведений, оставленным им об этом пути, плавание через океан в 1293 году оказалось жестоким и мучительным.
«Когда они вступили на корабли в землях великого хана, — сообщает Марко, — там было дам и мужчин шестьсот человек, не считая моряков. Когда же они достигли земли, куда направлялись, то подсчитали, что все умерли в пути, кроме восемнадцати мужчин. И из тех трех послов остался один, по имени Коджа, а из всех женщин и девушек никто не умер, кроме одной». Вероятно, причиной бедствия были болезни, кораблекрушения и пираты, однако Марко не вдается в объяснения, вопреки обыкновению описывать драматические события и обстоятельства, где он выступает героем. Учитывая его любовь к кораблям, представляется вероятным, что важный и драматичный фрагмент повествования, посвященный этому вопросу, был утерян. Все, что от него осталось, — несколько отрывков, намекающих на крайние страдания и потери. Вопреки всему, Поло и монгольская принцесса остались в живых.
Этот отрывок, как он ни мал, обнаруживает, что Марко пришлось выдержать испытание, превосходящее все, с чем он сталкивался прежде, даже когда в молодости впервые пересекал степь. Описания его становятся более приглушенными, в них меньше бахвальства, в них сквозит не столько разочарование, сколько растерянность. Прежняя живость восприятия возвращалась к Марко, когда он воскрешал предыдущие эпизоды ради развлечения слушателей, но рассказ о последней стадии его путешествия уже не производит впечатления, будто он наслаждается жизнью. Благочестивые интонации подсказывают: он считал удачей уже то, что остался в живых.
Прибытие выживших в державу Аргона оказалось скорее ударом, чем облегчением. Положение дел в этой отдаленной стране резко переменилось с тех пор, как послы несколько лет назад отбыли ко двору Хубилай-хана. Аргон умер — возможно, отравленный врагами.
Марко был в отчаянии. Во дворце Аргона Поло узнали, что «некто по имени Квиакату правит владениями Аргона от лица мальчика, который слишком молод». Не зная, что делать с принцессой, ради сопровождения которой они рисковали жизнью, они в конце концов решились вручить ее «Казану, сыну Аргона, в жены», и, несмотря на молодость Казана, брак был заключен.
Если Марко, его отец и дядя полагали, что избавились от ответственности и могут наконец считать себя свободными от службы Хубилай-хану, их ждало разочарование. Их подвели мягкость, верность и готовность исполнять неисполнимые на первый взгляд поручения. Юная принцесса не желала, чтобы они покинули ее в незнакомой и опасной стране, а поскольку она была принцессой, ее желание было законом. Они пытались удовлетворять все ее желания, но наконец, сообщает Марко, «когда мастер Никколо, и мастер Маттео и мастер Марко исполнили свой долг перед этой дамой, и поручение, возложенное на них великим ханом, они обратились к Квиакату, потому что им пора было в путь, а они уже задержались на девять месяцев».
Девять месяцев! Им оставалось только гадать, увидят ли они купола Святого Марка, обнимут ли жен, вернутся ли к спокойной жизни в Венеции. Во время этой бесконечной задержки благодарные хозяева едва не задушили Поло избытком любви и гостеприимства. «Царица Кокачин, ставшая женой Казана, который ныне правит, ее повелитель Казан и она сама, столь желают добра трем посланцам, что нет ничего, чего бы оба не сделали для них, как для родных отцов». Возможно, поток щедрот должен был возместить пережитые в пути трудности или смягчить перспективу застрять в этих краях навсегда. Даже когда погода и политическое положение благоприятствовали их отъезду, молодая женщина, которую они сопровождали из Китая, не соглашалась расстаться со своими опекунами. И снова Поло пришлось умолять и раздавать несбыточные обещания вернуться, ради позволения уехать. Наконец, их желание было исполнено, но «когда трое посланцев оставляли ее, чтобы вернуться в свою страну, она плакала от горя, прощаясь с ними». Возможно, царица поняла: сопровождая и охраняя ее, семейство Поло руководствовалось собственными интересами. Несчастная Кокачин, рискнувшая всем ради путешествия в далекую страну, умерла очень скоро, в июне 1296 года. Наиболее вероятно, что ее безвременная кончина последовала от отравления партией противников Хубилай-хана.
Когда Поло собрались в дорогу, Квиакату, подобно Хубилай-хану, одарил их, благословил и наделил солидными пайцзами: «Четыре золотые таблички… две с кречетами, и одна со львом, и одна гладкая, каждая из которых была в локоть длиной и в пять пальцев шириной». Таблички возвещали, «что этим трем
