– Я думал, мы никогда больше не увидимся… – сказал он, усаживаясь рядом со мной за столик и беря меня зачем-то за руку. Я уже отвыкла от прикосновений мужчины. Но он словно согревался о мою руку. Или наоборот? В любом случае мне было приятно. И видеть, и чувствовать его.
Подошла официантка. Герман заказал, как я поняла, кофе. Потом, словно опомнившись, спросил меня, завтракала ли я. Я ответила, что нет, что у меня и аппетита-то нет. Но он все равно сказал что-то официантке.
– У тебя такое лицо… Что случилось? Проблемы?
– Да.
Я уже знала, что расскажу ему все. Больше некому. Если он посмеется надо мной, что ж, так мне и надо… А если предложит помощь или что-то посоветует? Ну не родителям же мне звонить!
– Скажи… скажи, что случилось! Я же вижу, что тебе плохо… Твои глаза говорят за тебя…
– Я раньше жила в Москве. У меня очень хорошие родители. Училась я средне. Мало с кем дружила. Мне всегда нравилось быть одной. Наперекор родителям купила мотоцикл, чтобы почувствовать себя свободной. Часто приходилось занимать деньги в долг, чтобы покупать запчасти к мотоциклу, какие-то аксессуары…
– Ты байкер?
– Нет. Я сама по себе. Просто люблю скорость, ветер в ушах… Адреналин…
– А я, признаться, нет… – улыбнулся Герман и сжал мою вялую холодную руку в своей теплой и мягкой ладони. – И что же случилось?
– Я познакомилась по Интернету с парнем из Болгарии, его звали Тони. Несмотря на отговоры родителей, отправилась к нему в Варну, вернее, в один курортный городок рядом с Варной, на море… Оказалось, что это цыганская семья… Долго рассказывать не стану. Меня чуть не продали на органы. Тони убили. Мои родители разыскали меня при помощи нашего консульства в Варне, и я должна была поехать вместе с ними в Москву, домой… Но не поехала. Дело в том, что семья Тони вымогательством заставила их отдать пятьдесят тысяч долларов, и я знала, что в Москве меня каждый день будут упрекать этими деньгами… что я просто задохнусь от этих упреков… Я сбежала от родителей прямо в Варне… Тони перед смертью успел дать мне мои документы и кое-какие деньги. Вот на них я купила маленький домик в деревне, животных… Два года я жила в этой турецкой деревне…
– Почему турецкой?
– Потому что там живут одни турки. Этот район так и называется – Делиорман…
– Понятно… Ну и история!
– История впереди… Недавно мне пришло письмо из Мюнхена, от Софи Бехер. Она пишет, что ей нужна моя помощь…
– Вы были раньше знакомы?
– В том-то и дело, что нет… Но она обращается ко мне, как к самой своей близкой подруге детства… Говорит, что у нее какие-то сложные обстоятельства и нужна моя помощь… Но не это главное. Главное – это деньги. Пять тысяч евро, которые она мне присылает для того, чтобы я приехала сюда…
– Пять тысяч евро? Но что ей от тебя нужно? Ведь просто так такие деньги она бы не отправила… Значит, ей действительно нужна была эта девушка. Я имею в виду, твоя однофамилица…
– Да. Но приехала я.
– Зачем? Ты же понимала, что ты – это не тот человек, которого Софи хотела видеть.
– Да. Но у меня в Болгарии были проблемы… У меня просрочена виза. Да и живу я трудно… Я подумала, что приеду сюда, а потом уж разберемся… Может, эта самая женщина, Софи Бехер, узнав мою историю, поможет мне разобраться с моей ситуацией… Я помогу ей, а она поможет мне…
– Но ведь ты же не она, не та девушка…
– Но я уже приехала! – простонала я, сжимая кулаки. – При-е-ха-ла! Причем без визы. На большой машине, камионе…[20]
Герман смотрел на меня с видом родного отца, которому блудная дочь рассказывает о своих странствиях. От его прежней улыбки не осталось и следа. Вот только осуждение или сочувствие кроется в его взгляде, я так и не поняла…
– И что Софи? – спросил он, глядя на меня задумчиво и очень серьезно. – Она сразу поняла, что ты – это другая девушка?
– В том-то и дело, что она сделала вид, что я – это именно та самая Наташа Вьюгина, которую она ждала, подруга детства…
Герман покачал головой:
– А может, ты действительно ее подруга, да только забыла об этом?
– Не знаю… В кухне Сони я увидела кофейник, точно такой же, как был у нас в Москве… И Соня сказала, да, я видела такой же в квартире твоих родителей… получается, что она была у
– Очень странная история. Видать, ты действительно ей очень нужна. Вот только зачем, я еще пока не понял…
И я рассказала ему про куклы, появляющиеся в макете дома…
– Я отлично помню этот макет. Когда Клементина строила этот дом, мы с отцом приходили смотреть… Надо было видеть эту женщину, как она радовалась возможности построить дом своей мечты… И макет, надо сказать, был своего рода произведением архитектурного искусства… Миниатюрный дом. С мебелью! Помнится, мой отец подсказал ей, в какую мастерскую обратиться, чтобы заказать мебель… конечно, она не всю мебель там заказывала, спальню, к примеру, ей привезли из Италии… И сантехнику… Но я отвлекся… Куклы… Как странно. И почему же она не обратилась в полицию?
– Да потому, что все это – бред сивой кобылы…
– Бред чего?.. Не понимаю…
– Это абсурд, понимаешь? Если бы она позвала полицию и рассказала обо всем этом, о куклах, к примеру…
– Я понял. Да, как-то все это странно… Ничего же не украли, никого не убили…
И тут мне стало плохо. Не убили? А по-моему, убили. И заморозили в камере. Но рассказывать об этом я не собиралась… И так-то предстала перед глазами добропорядочного немца авантюристкой, сорвиголовой… Если рассказать про то, как я помогала Соне избавляться от трупа садовника, то неизвестна реакция Германа… А вдруг он не захочет иметь ничего общего с такой опасной особой, как я? Хотя, с другой стороны, я же ни в чем не виновата… Я не убивала садовника. Я вообще видела его один раз, да и то за окном…
– Убили. – Я так и не поняла, как у меня это вырвалось. – Садовник… Соня нашла его мертвым в морозильной камере… Она ужасно испугалась. И когда я предложила ей вызвать полицию, она ясно мне дала понять, что и меня впутает в эту историю, если я не стану молчать… Но внешне все выглядело как несчастный случай… У него в руке была бутылка. Получалось, что он просто напился. Перепутал двери, зашел в морозильную камеру, упал там, уснул и умер.
– Может, и так… – Герман смотрел на меня, как на кинодиву. Во всяком случае, его удивление и озабоченность сменились каким-то восхищением. – А ты все это не придумала?
– Нет. Но я подыгрывала Соне, это правда…
– Может, она специально вызвала тебя, чтобы повесить на тебя это убийство?
– Но почему тогда именно меня? В Германии что, своих дур нет? И зачем было так тратиться? Она с таким же успехом могла бы подставить Розу, нашу служанку.
– Но эта история от самого начала и до конца кажется невероятной… Скажи мне, что ты сейчас хочешь? Во всем разобраться, вернуться в Москву, Болгарию, остаться здесь?
– Я хотела бы понять, почему я? Узнав это, я пойму все остальное…
– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?
– Не знаю… Я хотя бы рассказала тебе обо всем…
Конечно, не обо всем… Кое-что я спрятала за пазухой.
– Что я могу тебе сказать… Ситуация у тебя сложная. Но главное, ты права, надо бы понять, зачем ты понадобилась Софи. Если ты не хочешь возвращаться в тот дом, ты сможешь пожить у меня.
– Она станет меня искать…
