– Проспект-Террас? Да, именно этой улицей я и проезжал. – Он отбросил рукой волосы со лба, на котором выступили капли пота.
– Во сколько вы были дома?
– В час ночи без нескольких минут.
– Если бы кто-то сказал, что видел ваш фургон на Проспект-Террас после двух ночи, как бы вы объяснили это?
– После двух? Но это невозможно. Когда я вернулся, еще не было часа.
– Когда вы рассказали вашему дяде, что являетесь отцом ребенка Сисси Джордан? – Уайклифф сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на молодого человека невозмутимым взглядом.
Еще в начале разговора Мэттью пересел за большой стол, может быть, чтобы чувствовать себя уверенней. Но сейчас он, похоже, совсем пал духом.
– Я ничего не говорил ему.
– Но, обнаружив кражу, он, наверное, спрашивал, зачем вам понадобились деньги? Что вы ему ответили?
– Я ничего ему не сказал. Я… – Мэттью покачал головой, словно подыскивая исчерпывающее объяснение.
– Но ведь именно ради нее вы пошли на этот шаг?
– Ей пришлось бросить работу, и нужно было покупать вещи для ребенка, – чуть слышно объяснял он, уставившись в стол. – Она не хотела делать аборт…
– А разве ее отец не поинтересовался, откуда взялись деньги? Что она сказала отцу.
– Ему это даже в голову не пришло, – слабо улыбнулся Мэттью. – С тех пор как умерла ее мать, всем в доме заправляет Сисси.
– Вы передали ей четыреста фунтов, вашу долю из совместно с Виксом похищенной суммы?
– Шестьсот фунтов. Я добавил еще своих денег.
– Не более ли разумным было жениться на ней.
– Она бы не вышла за меня, – вспыхнул Мэттью. – И, кроме того, мама…
– А вы все рассказали матери?
– Да, – кивнул он, бросив на Уайклиффа короткий взгляд. – Она сказала, что после этого между мной и дядей все будет кончено…
Уайклифф покинул контору так же неожиданно, как и появился в ней. Он даже не заметил взволнованных взглядов, которыми его проводили женщины. Выйдя за ворота, он ненадолго остановился, потом двинулся по Стокгольм-Бэкс в сторону центра города.
Он должен был признать, что из их разговора Мэттью вышел с честью. Молодой человек, конечно, был не настолько глуп, чтобы придумать сказку о неисправных лампах. Возможно, Эрни Пассмор в самом деле ошибся датой. Так же трудно рассчитывать на хорошую память восьмидесятитрехлетнего старика.
Слабость человеческая – еще не прямая дорога к преступлению. И все же слабый человек, одержимый какой-либо мыслью, более опасен, чем личность, по натуре склонная к насилию.
Когда он вернулся в офис, то застал там находящегося в одиночестве Бурна. Уайклифф остановился около стола, сидя за которым сержант заполнял официальные формуляры, где была отражена час за часом деятельность всех членов оперативной бригады.
– Кто проверял местонахождение Эрни Пассмора ночью с пятницы на субботу, когда исчез Риддл?
– Раздел «ба», страница восемь дела, – ответил Бурн, сверившись со своей памяткой.
– Я вас не об этом спрашиваю.
– Простите, сэр. – Бурн покраснел и перевернул страничку. – Констебль Диксон.
– Где был Пассмор той ночью?
– Согласно докладу констебля Диксона, он находился в пабе «Морвил Арм» до закрытия, после чего отправился к месту проживания в городке на колесах.
– Это кто-нибудь подтвердил?
– Да. Хозяин заведения и один из приятелей Пассмора.
– Я попрошу вас выяснить, был ли он у Морвила и в субботу вечером.
– Хорошо, сэр. – Бурн сделал пометку в своем блокноте.
– И еще одно. Позвоните полицейскому, который дежурит у Морвила, и выясните, звонил ли тот в субботу Чоуку по поводу неисправных ламп на ограждении ремонтируемого участка.
Бурн сделал еще одну пометку.
Было совершенно непонятно, почему между ним и Бурном – людьми, занятыми самой обыденной процедурой, нарастает какое-то напряжение. Уайклифф был крайне удручен абсурдностью ситуации.
– Вы уже поели? – вдруг спросил он.
– Еще нет, сэр. Я решил дождаться возвращения констебля Фаулера.
– Отлично! Приглашаю вас на ленч. – Бурн настороженно посмотрел на Уайклиффа, но ничего не сказал. – А пока я буду у себя в кабинете…
Они отправились в отель, где остановился Уайклифф, и заняли в ресторане место у окна, за которым сверкало море.
– Бурн, вы встречались лично с кем-либо из тех, кто замешан в этом деле?
Бурн аккуратно ел суп – не роняя ни одной капельки с ложки и не издавая ни одного хлюпающего звука. Он положил ложку, промокнул салфеткой губы и, лишь опустив ее на колени, ответил:
– Только с теми двумя, которые приходили в офис – с Чоуком и его матерью.
– Но вы, конечно, читали все доклады?
– Разумеется.
И вы нашли решение проблемы?
– Какое решение? – переспросил Бурн.
– Ну, каково ваше мнение об этом деле?
– У меня нет своего мнения, сэр.
– Но вы обсуждали обстоятельства дела. с другими членами команды?
– Естественно. Мы часто говорили о ходе расследования.
– Но вы так и не пришли к заключению, даже предварительному?
– Нет, сэр.
– И вы хотите, чтобы я, не вылезая из-за стола, провел дело, принял решение и даже выписал ордер на арест?
– Эти вещи нельзя сравнивать, сэр. – Бурн крутил в пальцах хлебный шарик. – Если бы вы завели такой порядок, то должны были бы требовать от подчиненных полные и подробные доклады.
– А к вам разве такие доклады не поступали?
– Нет, сэр. Главные допросы проводите вы сами, потом для проформы готовите лишь краткие выдержки.
Уайклифф расхохотался, и после недолгого колебания Бурн присоединился к нему.
– Надеюсь, я не испортил вам ленч?
– Напротив, сэр. – Бурн поднял бокал шабли, бутылку которого заказал Уайклифф, чтобы сделать разговор более непринужденным. – Это только прибавило мне аппетита.
Далее они обменивались ничего не значащими фразами, пока им не подали кофе.
– До вашего перевода на административную работу вы ведь в течение двух лет были оперативником? Мне кажется, ради вашей будущей карьеры вам следует вернуться к этой деятельности.
– Понимаю, сэр.
– Испытываете энтузиазм?
– Честно говоря, нет. Но вы правы, это необходимо.
– Ну, нам пора, – вздохнул Уайклифф. Пойдете со мной на Буллер-Хилл и потом напишете образцовый доклад.
– Постараюсь, сэр. Почему вы не пользуетесь машиной, сэр? – спросил Бурн по дороге.
– Потому что тогда у меня не будет времени думать.
– Кстати, пока я ждал, что Фаулер сменит меня, я позвонил констеблю у Морвила. Он сказал, что сообщил Чоуку о погасших лампах в субботу. Я также говорил с хозяином паба. Он твердо ответил, что
