— Тебя разыскивают за убийство царя. — Тамина преградила ему дорогу. Несмотря на все тревоги вчерашнего дня и на почти бессонную ночь, она всё равно была потрясающе красива — и упряма. Настоящая принцесса. — И ты хочешь просто так взять и заявиться на его похороны, где будут тысячи персидских солдат?
— Отойди, принцесса!
Тамина стояла на своем:
— Все дороги в Аврат перекрыты персидскими войсками.
Дастан улыбнулся:
— Я поеду не по дорогам. А через Долину Рабов.
Глаза Тамины испуганно распахнулись. Он что, шутит? Долина Рабов считалась местом, где человеку не выжить. Родители пугали ею непослушных детей — грозили отправить туда, если те будут плохо себя вести.
— Тебе не добраться до Аврата. — Принцесса скрестила руки на груди. — Весь твой план — чистейшее самоубийство!
Но во взгляде Дастана горела решимость.
— Мой брат убил отца и обвинил в преступлении меня, — сказал он. — Я постараюсь восстановить справедливость. Если при этом я погибну — значит, так тому и быть.
Тамина понимала — его не переубедить. Однако заботило ее отнюдь не то, останется Дастан в живых или нет. Докажет он свою невиновность или нет. Принцессу волновал Кинжал, который до сих пор висел у него за поясом. Минувшей ночью ей не удалось выкрасть его. Но она не собиралась отступать, пока не вернет себе бесценное оружие.
Хочет того Дастан или нет, Тамина пойдет с ним до конца.
Долина Рабов представляла собой выжженную пустыню. Над бесконечными раскаленными песками сияло жаркое, огненно-красное солнце.
Но даже в этой безжизненной глуши жили и странствовали люди. Одни из них были беглыми рабами или преступниками, скрывавшимися от правосудия. Но большей частью там жили бедуины — кочевое племя, которое испокон веков обитало в тех бесплодных краях, с трудом добывая себе скудное пропитание.
В тот день сквозь самое сердце пустыни медленно, с трудом пробирались два бедуина. Или, может быть, люди, переодетые бедуинами. Это были Дастан и Тамина. Чтобы стать неузнаваемыми, они обменялись одеждой с парой пожилых кочевников.
Даже в этих безлюдных краях они не осмеливались носить свои сверкающие доспехи и роскошные наряды, подобающие их царскому достоинству. Если местные разбойники заподозрят, что у этих странных путешественников есть при себе ценности, принцу и принцессе несдобровать. И еще страшнее будет, если их заметит человек, который знает, что за поимку Дастана обещана щедрая награда.
— Меня не пугают даже грубая ткань и жесткие швы, — пожаловалась принцесса, одергивая на себе вкривь и вкось сшитые тряпки, позаимствованные у старой бедуинки. — Но запах верблюжьей мочи — вот что воистину невыносимо!
Дастан не удержался от смеха. Он вел Акша в поводу и нарочно притормозил, дожидаясь, чтобы она прошла мимо.
— По-моему, тебе идет, — с улыбкой сказал он, потянув носом. Тамина ничего не ответила.
Они в молчании пошли дальше, погрузившись в собственные мысли.
Дастан поглядел на Кинжал с пустой рукоятью, а потом перевел взгляд на бесконечные пески пустыни, простиравшиеся насколько хватало глаз. «Интересно, годится ли обычный песок?» — задумался он.
Юноша опустился на колени, зачерпнул пригоршню песка и высыпал в рукоять. Может быть, ему удастся повернуть время вспять, вернуться к началу тех страшных событий и изменить их ход?
— Песок должен быть волшебным, — рассеяла его надежды принцесса Тамина. — Без него этот Кинжал — всего-навсего обычный нож.
Дастан решил, что Тамина его обманывает, и пропустил ее слова мимо ушей. Он затаил дыхание, нажал на камень и стал ждать…
Ничего не произошло. Только Тамина издевательски рассмеялась над ним.
— У тебя есть еще такой песок? — требовательно спросил он.
— Конечно, нет, — отозвалась она.
Дастан внимательно поглядел на нее.
— Как его достать?
— Встань на голову и задержи дыхание, — лукаво посоветовала она.
Дастан понял, что спорить с ней бесполезно, и больше не стал ее выспрашивать. В угрюмом молчании они продолжили путь.
Переход по пустыне был нелегок для обоих, однако Тамине приходилось труднее. Дастан не был бедуином, но всё же он привык к жизни в пустыне. Тамина же провела все свои годы в щедрой Аламутской долине.
— Пить хочу, — пожаловалась она через несколько часов.
Дастан тяжело вздохнул и бросил ей единственную флягу. Девушка нехотя поблагодарила своего спутника.
Они продолжили путь. На ходу Тамина пыталась отгадать, что сейчас творится в голове у Дастана. Она хотела заполучить обратно Кинжал, а для этого надо было до конца понять ход мыслей юного принца.
— Если ты не покажешь своему дяде, как действует Кинжал, то разве он поверит тебе? — попыталась она начать разговор.
— Пусть это тебя не волнует, — отозвался Дастан, не давая ей углубиться в тему.
Снова повисло молчание. На этот раз его нарушила Тамина:
— Ну и походка у тебя. Голова высоко поднята, грудь вперед, шаги семимильные, уверенные. — Она передразнила его. — Именно так и должны ходить самодовольные персидские принцы.
Дастан ничего не ответил.
— Без сомнения, ты ходишь так потому, что тебе с самого рождения твердили: весь мир лежит у твоих ног, — продолжала она. — И ты поверил.
Наконец у Дастана лопнуло терпение.
— В отличие от тебя, я родился не во дворце, — огрызнулся он. — Я родом из грязных городских трущоб Назафа. С самого рождения моя жизнь была ежечасной борьбой. Я прокладывал себе путь зубами и кулаками.
Он дал ей время осознать услышанное.
— Тогда как же?.. — робко спросила Тамина.
— Однажды на рынок приехал царь. Он увидел меня и взял к себе во дворец. Так у меня появились семья, дом, началась другая жизнь, — ответил он. — Поэтому то, что ты видишь, это походка человека, который разом потерял всё!
Тамина лишилась дара речи. Видимо, в этом юноше скрыто больше, чем ей представлялось сначала. Шараман не зря взял к себе шустрого уличного мальчишку. Наверное, царь разглядел в нем что-то особенное.
Не обменявшись более ни словом, они пошли дальше. Через какое-то время их глазам предстало страшное зрелище: из песка торчали толстые колья, а на них болтались скелеты.
— Кто были эти люди? — спросила принцесса голосом, дрожащим от страха.
Дастан взмахом руки обвел широкий пустынный простор.
— Много лет назад в этой долине находились соляные копи, — ответил он. — Но потом рабы взбунтовались и перебили своих хозяев.
Лицо Тамины смертельно побледнело. Наверное, это скелеты тех самых хозяев.
— Я слышал, их сварили заживо, — добавил он. — Добро пожаловать в Долину Рабов, ваше высочество.
