галереи в Петербурге наркому просвещения А. В. Луначарскому и навсегда уехал за границу.
Сергеем Александровичем – последним хозяином майората завершается многовековая история основной ветви знаменитой российской династии промышленников и предпринимателей.
ЛИТЕРАТУРА
Горный журнал. – 1826. – Кн. 5.
Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. – М., 1860. – Ч. 2.
Именитые люди бароны и графы Строгановы. – Пермь, 1996.
Николай Михайлович, великий князь. Граф Павел Александрович Строганов (1774–1817). Историческое исследование эпохи императора Александра I. – СПб., 1903. – Т. 1.
Предпринимательство и предприниматели России. От истоков до начала XX века. – М., 1997.
Провинциальная хроника // Дела и дни. – 1920. – Кн. 1.
Русский биографический словарь. – СПб., 1909. – Т. 19.
Род Строгановых: Практическое пособие для историков, краеведов и генеалогов // Сост. А. Н. Онучин. – Пермь, 1990.
С. Г. Строганов. Некролог // Художественный журнал. – 1882. – № 4.
ДЕМИДОВЫ
Первые Демидовы – искусные мастера и энергичные заводчики, замеченные и вознесенные наверх повелением царя-работника, остались по какому-то трудно объяснимому закону в самых глубинах народной исторической памяти. Их реальные образы и дела с течением времени переплелись с народными сказаниями, былями и легендами, обросли вымыслами.
В уральском фольклоре тема заводчиков Демидовых звучит особо. Многие предания о них связаны с Невьянской башней, символом жестокого произвола Демидовых. Образы реальных, исторических Демидовых предстают в некоем мифическом ореоле, а их действительные судьбы едва проступают сквозь призрачную дымку легенд. Вокруг истории этой династии наслоилось столько вымыслов, сенсационных гипотез, полуанекдотических повествований, что, несмотря на большую литературу о Демидовых, рассказывая о них, трудно встать на твердую почву строгих исторических фактов, отделить зерна от плевел. Вот почему так важно использование точных деталей, черт, характеристик, рисующих во всей сложности и противоречивости облик этих крупных, оригинальных личностей.
Несмотря на «тяжкую руку» Демидовых в управлении подданными своей заводской империи (мастеровыми, работными людьми, приписными крестьянами), в памяти народа они сами долго еще оставались как бы неотъемлемой частью этой коренной, трудной народной жизни. Первые Демидовы были, в сущности, плоть от плоти ее – такие же корявые, кряжистые и грубоватые, как и те простые русские мужики, умельцы и мастеровые, которыми они управляли. «Это было, – по словам Д. Н. Мамина-Сибиряка, – кипучее время – время сильных людей, как на добро, так и особенно на зло, время, носившее на себе