противника». Мехкорпуса должны были решать следующие задачи:
а) уничтожение совместно с авиацией и общевойсковыми соединениями главной группировки противника;
б) уничтожение подходящих оперативных резервов и такое потрясение оперативной глубины противника, когда создание нового фронта становится невозможным.
Советский механизированный корпус состоял из двух танковых и одной механизированной дивизий, мотоциклетного полка, корпусной артиллерии, механизированного инженерного полка, специальных частей и по штату должен был иметь 36 080 человек, 100 полевых орудий, 36 противотанковых и 36 зенитных орудий, 186 минометов, 1031 танк (из них 546 средних и тяжелых) и 268 бронеавтомобилей.
4 октября 1940 года Наркомат обороны доложил Политбюро, что формирование 8 мехкорпусов, 18 танковых и 8 механизированных дивизий в основном завершено. На создание новых корпусов было обращено 12 танковых бригад БТ, 4 бригады Т-35 и Т-28, 3 химические бригады, 2 танковых полка и танковые батальоны стрелковых дивизий. Это привело к сокращению танков непосредственной поддержки пехоты, поэтому в дополнение к имеющимся в войсках 20 танковым бригадам Т-26 было решено создать еще 32 бригады.
К 1 декабря 1940 года в Красной Армии было уже 9 мехкорпусов и 45 танковых бригад. Но и это было только начало серьезной подготовки к наступательной войне. В феврале-марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, 8 марта на заседании Политбюро были утверждены их командиры. Итак, шел интенсивный процесс создания 29 соединений, каждое из которых было равно по мощи немецкой танковой группе.
Риторический вопрос: что нужнее в оборонительной войне, танки или противотанковые мины? Как раз мин у Красной Армии не было. На 1941 год заместитель начальника военных сообщений подал заявку в Главное военно-инженерное управление на 120 000 мин замедленного действия для железнодорожных войск. Заявку несколько сократили: ГВИУ смогло выдать военным железнодорожникам лишь 120 (!) Мин МЗД. Маршал Г.И. Кулик разъяснил для тех, кто на бронепоезде: «Мины — мощная штука, но это средство для слабых, для тех, кто обороняется, а мы — сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования».
Механизированные корпуса должны были вводиться в бой из такого положения, «с которого наиболее легко и полно можно нанести уничтожающий удар по главной группировке противника. Такими положениями будут: а) действия конно-механизированных корпусов на флангах; б) действия в тылу противника».
Боевой порядок корпуса предусматривалось строить в три эшелона. Первый эшелон, состоящий из тяжелых танков, предназначался для подавления противотанковой обороны и уничтожения артиллерии противника. Второй эшелон составляли средние танки. Его задача заключалась в том, чтобы, двигаясь за первым эшелоном, подавлять и уничтожать станковые пулеметы и противотанковые орудия в глубине обороны. Третий эшелон, включая легкие машины, должен был вести за собой пехоту и подавлять живую силу и огневые средства пехоты противника.
К середине июня 1941 года в первом эшелоне советских войск на западе было 20 механизированных корпусов. Не все были укомплектованы по полному штату боевыми машинами, тем не менее только в них насчитывалось 10 150 танков. Мехкорпуса, как правило, подчинялись командованию округа (фронта), которое могло передавать их для проведения наступательных операций в распоряжение той или иной армии, что превращало последнюю в предусмотренную военной теорией «ударную армию».
В предвоенные годы советские вооруженные силы в ходе конфликтов и «освободительных походов» получили определенную практику и опыт боевых действий, на основе которого проходил процесс их организационного совершенствования и технического перевооружения.
Операция «Гроза» должна была начаться 12 июня 1941 года. Но сроки были перенесены из-за знаменитого перелета Гесса в Англию. Опасаясь возможного прекращения англо-германской войны, в Москве сочли необходимым повременить с нападением на Германию. Лишь получив сведения о провале миссии Гесса и убедившись в продолжении военных действий в Средиземноморье, в Кремле был решен вопрос о новом сроке завершения военных приготовлений — 15 июля.
Одновременно с разработкой военных планов началась целенаправленная переориентация советской пропаганды на воспитание населения и войск в духе наступательной войны. 13–14 мая 1940 года состоялось совещание по военной идеологии, на котором перед командирами и политруками выступил начальник Политуправления РККА Л.З. Мехлис: «…нужно воспитывать нашу Красную Армию и весь пролетариат, чтобы все знали, что всякая наша война, где бы она ни происходила, является войной прогрессивной и справедливой».
От лица армии вторил Мехлису командарм 2-го ранга К.А. Мерецков: «…можно сказать, что наша армия готовится к нападению, и это нападение нужно нам для обороны. Это совершенно правильно… Исходя из политических условий, мы должны наступать, и Правительство нам укажет, что нам нужно делать».
Вооруженный новыми установками по ведению партийно-политической работы, 25 мая пишет передовицу главный редактор «Красной Звезды» полковник Е. Болтин: «Прежде всего надо воспитывать людей в понимании того, что Красная Армия есть инструмент войны, а не инструмент мира. Надо воспитывать людей так, что будущая война с любым капиталистическим государством будет войной справедливой независимо от того, кто эту войну начал… Наш народ должен быть готов к тому, что, когда это будет выгодно, мы первыми пойдем воевать… Мы всегда будем делать так, как выгодно нашему делу».
Наконец, знаменитая речь Сталина перед выпускниками военных училищ 5 мая 1941 года: «Мы до поры, до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий».
Советский Союз превращался в военный лагерь. Народ и Партия были едины как никогда:
Правда, были у нас одно время «троцкистско-бухаринские и иные наемники империализма, платные агенты иностранных разведок», которые пытались подорвать экономическую и военную мощь СССР и создать «благоприятную для империалистов обстановку на случай войны».
Но ныне, слава Сталину, вражеская агентура разгромлена большевиками, и тыл наш крепок.
«Разгром врагов народа имел огромное значение для укрепления обороноспособности СССР и был равносилен выигрышу крупного сражения» (через двадцать лет один из «разгромщиков», став генсеком, сообщит народу, что вместе с «врагами», оказывается, постреляли и самых «выдающихся»