Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейств

тексты радиограмм своим силам таким образом, чтобы не раскрыть лежавший в их основе источник информации.

Когда в английских шифровках использовались ссылки на дешифрованные материалы, то, как уже говорилось, применялось условное обозначение «Ультра» и одноразовый ручной шифр, который противнику ни разу не удалось раскрыть. Надо также помнить, что ни одной из сторон не удавалось вскрывать шифры другой бесперебойно. Возникавшие из-за этого ошибки маскировали дешифровку. Тем не менее, через два месяца после раскрытия шифра ТРИТОН Уинн стал подозревать, что с безопасностью наших шифров было не все в порядке.

Он дал строгие указания о том, чтобы ежедневная сводка о местоположении подводных лодок противника, направлявшаяся соответствующим флотским начальникам и кораблям, составлялась в более общих выражениях, за исключением тех данных о положении отдельных лодок или группы лодок, которые могли быть получены по пеленгам РПС, по данным визуального наблюдения или по результатам проведения лодками атак. Такие случаи должны были, разумеется, специально оговариваться в сводках.

Уиин поднял этот вопрос перед 10-м объединенным отделом двух управлений (разведывательного и связи), — отделом, отвечавшим за надежность наших кодов и шифров. Поначалу сотрудники этого отдела не хотели признавать, что Уинн имел серьезные основания для подозрений, но потом все-таки убедились в его правоте. Составление новых шифров и рассылка их по принадлежности в штабы и на корабли в разных районах мира отняли немало времени. К началу июня 1943 г. эта работа была завершена, и с того времени «В. Dienst» могла снабжать Деница далеко не регулярной и малозначащей информацией.

Подозрения возникли и у немцев. Не ясно только, в какой мере они способствовали применению в их радиограммах маскировки в виде ссылок на пункты других документов, о чем мы поговорим ниже. Ведь подозрения могли вызываться и боязнью предательства или шпионажа. Во всяком случае, немцы провели несколько проверок их шифровального хозяйства. Дениц пишет в своих мемуарах:

«Мы оказались вынужденными признать, что в январе (1943 г.) не сумели обнаружить разведывательными средствами те караваны, которые искали. Под влиянием этих неудач мы, конечно, еще раз во всех деталях задались вопросом, что могло быть известно противнику о диспозиции ваших подводных лодок… Мы снова и снова проверили наши инструкции по секретности, стараясь по возможности получить полную гарантию того, что врагу не удастся распознавать наши намерения. Мы должны были, разумеется, учитывать работу широко разветвленной шпионской сети на наших базах в оккупированной Франции. Хорошо поставленная разведывательная служба должна была в любом случае обладать способностью установить приписку подводных лодок к их базам, даты их выхода и возвращения в порты, а возможно, и районы, в каких они должны действовать (как он ошибался! — Авт.). Мы без конца занимались проверкой наших шифров, чтобы убедиться в их полной непроницаемости, и каждый раз начальник военно-морской разведки главного морского командования твердо держался своего мнения о том, что противнику не удастся раскрыть наши шифры во время войны. И до сего дня, насколько я знаю, мы не уверены, удалось ли противнику раскрыть наши шифры в ходе войны»[79]. Англичане непростительно долго медлили с признанием того факта, что немцы раскрывали их некоторые шифры, и когда, наконец, поняли это, произвели необходимые изменения. Немцы же так и не поверили, что их великолепная система могла давать утечку. Использование Деницем системы замаскированных названий географических пунктов или точек в море причиняло нам немало неприятностей. Немцы пользовались картами с координатными сетками, разбитыми на прямоугольники, наподобие дорожных, которые выпускаются автомобильными ассоциациями или клубами. Позиции указывались ссылками на соответствующие прямоугольники, а не на долготы и широты. Так позиция «АВ 1234» означала пункт, скажем расположенный на 55°30? северной широты и 25°40? западной долготы. Никакой проблемы для нас это, конечно, не создавало, поскольку, захватив часть такой карты с прямоугольной сеткой, мы восстановили ее целиком. Но с ноября 1941 г. немцы начали манипулировать буквами. Прямоугольник «АВ» стал, например, называться прямоугольником «XY», а к цифрам добавлялись или из них вычитались другие цифры. Так, вместо 1234 в шифрограмме могло появиться 2345. Подобного рода изменения производились через равные промежутки времени. Затем снова было приказано точки положения указывать при помощи пеленга и дистанции, прокладываемых от известного ранее пункта, скажем от пункта «Синий». Его точное положение указывалось в письменном распоряжении, данном подводной лодке перед ее выходом в море. Такое засекречивание как раз и мешало нам быстро установить, были ли первым районом патрулирования для группы «Дельфин» подходы к о-ву Мадейра или же она была дальше на юг у о-вов Зеленого Мыса. Подобные ситуации возникали сплошь и рядом. В некоторых случаях ключ к очередной маскировке подбирался довольно быстро. Подводная лодка, которая сообщала о своей позиции, используя прежнюю систему ссылок в момент, когда новая вот-вот должна была вступить в силу, могла появиться вторично и испортить всю игру. Однозначная интерпретация здесь возможна была либо с получением правильных координат от РПС, либо когда ключ к обстановке содержался в самом приказе ставки Деница. Но часто бывало так, что такая помощь к разгадке вовремя не поступала. Тогда напрашивались два решения, а то и больше. Если выбранное оказывалось правильным, все обстояло благополучно, но когда выбор бывал ошибочным, то караваны, которые должны были, казалось, избежать опасности, могли идти прямо ей навстречу, и изменение курса их следования могло причинить больше вреда, чем пользы. В большинстве таких сомнительных случаев на картах- планшетах секции поиска указывались все возможные варианты действий. Но однажды произошло следующее. Мы успешно раскрыли замаскированную ссылку на систему прямоугольной сетки и отвели конвой в сторону от линии патрулирования и ожидающих его подводных лодок. Однако случилось так, что командир одной из лодок оказался не столь умным, как мы, и истолковал содержавшиеся в присланных ему распоряжениях маскирующие ссылки для определения места конвоя неправильно, В результате лодка по ошибке вышла прямо на караван судов.

Нужно дать теперь некоторые пояснения по поводу организация работы отдела движения управления по торговому судоходству. В начале войны этот отдел не отвечал за маршруты судов и за их изменение. Он тогда не влиял на события, а, подобие секции поиска, только регистрировал их. Маршруты разрабатывались в другом отделе того же управления по тортовому судоходству и либо вообще не менялись, либо менялись крайне редко. Карта маршрутов в отделе движения была совершенно простой. Не обладая распорядительными функциями, отдел не поддерживал контактов с оперативным управлением и был далек от ОРЦ, хотя и находился в том же подземном блоке. Поэтому каждый, кто хотел получить полное представление об обстановке на море, должен был посетить три подразделения с различными планшетами обстановки: в оперативном управлении — по позиции английских военных кораблей; в управлении по торговому судоходству — по маршрутам торговых судов; в оперативном разведывательном центре — по диспозиции сил противника.

Но к моменту переезда в 1941 г. в подземный комплекс («Цитадель») начальник управления по торговому судоходству кептен ВМС Скофилд и начальник оперативного управления (по флоту метрополии) кептен ВМС Эклз отчетливо понимали необходимость создания единого поста обстановки с показом там, во всяком случае, всех наших кораблей. Пост с картой, или планшетом обстановки, имел бы административные функции и работал бы в тесном контакте с ОРЦ над указаниями по безопасности маршрутов и ведению активных боевых действий. Маршрутные карты-планшеты обоих управлений объединились. Их разместили в просторной комнате рядом с комнатой секции поиска подводных лодок, куда был отдельный вход. Через коридор от них находились секции Деннинга. Теперь все маршруты как военных, так и торговых судов готовились операторами единого главного планшета. Они являлись инициаторами всех изменений ранее утвержденных маршрутов перехода караванов и отдельных судов в Атлантике. Штат этого единого поста работал в тесном контакте и взаимодействии с командованием Западного военно-морского округа Англии, находившимся в Дерби-хаузе в Ливерпуле. Это командование осуществляло контроль над силами и средствами сопровождения, а также рассылало кораблям и судам маршруты, подготовленные в отделе движения управления торгового судоходства. Все изменения маршрутов обычно планировались и передавались Адмиралтейством, но всегда по согласованию с командованием Западного военно-морского округа, где имелись последние данные о местонахождении танкеров и судов с боезапасами. На первый взгляд такое сочетание из трех самостоятельных учреждений: отдела движения, ОРЦ и командования Западным ВМО — могло показаться довольно громоздким. На деле же, как и многие английские