и я уставился на него в изумлении. Казалось бы, я уже давно должен был привыкнуть к тому, как Дживс, точно фокусник, одним поворотом кисти достает кроликов из шляпы и в один миг решает проблемы, над которыми напрасно бились самые блестящие умы, но для меня находчивость Дживса— всегда неожиданность, от которой перехватывает дыхание, а глаза вылезают из орбит.
Тут я догадался, что скрывается за его непринужденным и уверенным тоном.
— Значит, вы вспомнили про дубинку? — обрадовался я
— Сэр?
— Она при вас?
— Я не вполне понимаю, сэр.
— Я думал, вы хотите сказать, что при вас та дубинка, которую вы отняли у сына тети Далии, Бонзо, и теперь вы передадите ее мне, чтобы я во всеоружии встретил нападение Портера.
— О, нет, сэр. Орудие, о котором вы говорите, находится у меня в нашей лондонской квартире.
— Тогда каким же образом вы вырвали ему клыки?
— Я напомнил мистеру Портеру, что вы приобрели у него страховку от несчастного случая, и обратил его внимание на то, что он неизбежно вызовет неудовольствие своих работодателей, если из-за него они лишатся значительной денежной суммы. Мне не составило труда убедить джентльмена, что любые действия, носящие агрессивный характер, были бы с его стороны ошибкой.
Я вторично воззрился на него. Его изобретательность и оригинальность мышления ошеломляли.
— Дживс, — наконец произнес я. — Ваша изобретательность и оригинальность мышления ошеломили меня. Портер посрамлен.
— Да, сэр.
— Или, по-вашему, лучше сказать «повержен».
— Мне кажется, «посрамлен» звучит гораздо выразительнее.
— Это вам не просто выдергивание клыков. Дантисту придется вставить Портеру целую челюсть.
— Да, сэр, однако не следует забывать, что устранение мистера Портера с его угрозами— это только полдела. Не знаю, смею ли я коснуться деликатной темы…
— Касайтесь, Дживс.
— Как я понял отчасти из ваших слов, отчасти по тону вашего голоса, когда вы рассказывали мне о планах мисс Кук относительно вашего будущего, мысль о женитьбе не слишком радует вас, и мне пришло в голову, что этого досадного недоразумения можно было бы избежать, если бы леди и мистер Портер помирились.
— Так-то оно так. Но…
— Вы хотите сказать, сэр, что ссора слишком серьезна, и нельзя надеяться на примирение?
— Разве не так?
— Думаю, нет.
— Ваш подробный отчет о столкновении сторон создал у меня впечатление, что между ними произошел полный и окончательный разрыв. Как же тогда иначе понимать слова «трусливое ничтожество»?
— Здесь вы затронули серьезную проблему, сэр. Мисс Кук назвала так мистера Портера потому, что он отказался обратиться к ее отцу и потребовать деньги, которые последний хранит у себя как опекун.
— И, по вашим словам, он ответил, что и через миллион лет не сунется к ее папаше.
— Ситуация изменилась после того, как вы обручились с девушкой, которую он любит. Чтобы вернуть себе расположение мисс Кук, он пойдет навстречу опасности, от которой ранее уклонялся.
Я понял мысль Дживса, но не мог с ним согласиться. На мой взгляд, Орло будет и дальше уклоняться.
— Более того, сэр, если вы пойдете к мистеру Портеру и скажете ему, что его попытка может увенчаться успехом, при условии, что для разговора с мистером Куком он выберет время сразу же после обеда, то уверяю вас, он согласится рискнуть. Джентльмен, ублаготворенный хорошим обедом, всегда выслушает просьбы благосклоннее, чем тот, кто еще только ожидает пищи, а именно в таком положении находился мистер Кук, когда мистер Портер, насколько я понял из его слов, обратился к нему по своему вопросу в предыдущий раз.
Я заметно вздрогнул. По мне словно бы пробежал электрический ток.
— Дживс, — сказал я, — кажется, вы кое-что нащупали.
— Полагаю, да, сэр.
— Я сейчас же отправлюсь к Портеру. Скорее всего, он сидит в «Гусе и кузнечике» и заливает горе джином с газировкой. И позвольте мне еще раз сказать, Дживс, что вам нет равных. Вы спасли положение. Могу ли я что-либо сделать для вас в знак признательности?
— Да, сэр.
— Я готов, даже если это будет стоить мне полцарства. Скажите, что.
— Я был бы вам чрезвычайно благодарен, если бы вы позволили мне переночевать у моей тети.
— Как, вы хотите поехать в Ливерпуль? Далековато.
— Нет, сэр. Моя тетя вернулась сегодня утром и теперь находится у себя дома в деревне.
— Тогда отправляйтесь к ней, Дживс, и да возрадуются небеса вашей встрече.
— Большое спасибо, сэр. Если вдруг вам понадобятся мои услуги, я буду по адресу: Балморал, Мейфкинг-роуд, миссис П.Б. Пиготт.
— Так ее фамилия не Дживс?
— Нет, сэр.
Дживс выплыл из комнаты, но через минуту вернулся сообщить, что на кухне дожидается мистер Грэхем, который хотел бы переговорить со мной. От жизни в Мейден-Эгсфорде с ее треволнениями и стремительной сменой событий у меня вдруг отшибло память, и я не сразу понял, о ком он говорит. Но память тут же вернулась на место, и мне захотелось немедленно увидеть мистера Грэхема, который, со своей стороны, желал видеть меня. Моя вера в его умение возвращать кошек была так велика, что я не мог и мысли допустить, что ему не удалось выполнить задачу, но, естественно, мне нетерпелось узнать подробности.
— На кухне, говорите?
— Да, сэр.
— Тогда тащите его сюда. Дживс. Я от всей души рад дать ему аудиенцию.
На часах было почти шесть, когда в комнату вошел Герберт Грэхем.
Как и в прошлый раз, я был поражен его респектабельным внешним видом. Глядя на него, вы никогда бы не подумали, что перед вами гроза кроликов и фазанов, а не первое лицо, на котором держится церковный хор, когда наступает очередь гимнов. Надо было слышать эту мягкую проникновенную интонацию, с какой он произнес: «Добрый вечер, сэр».
— Добрый вечер, — ответил я. — Ну что? Вы справились с задачей? Кошка на прежнем месте?
Его глаза потемнели, словно я затронул его тайную боль.
— И да, и нет, сэр.
— Как вас понимать? И да, и нет?
— На ваш первый вопрос ответ утвердительный, сэр. Да, я выполнил задачу. Но, к сожалению, кошка находится не на прежнем месте.
— Я не понимаю.
— Она здесь, сэр, у вас на кухне. Я отнес ее в Эгсфорд-Корт в соответствии с контрактом, отпустил около конюшни и направился домой, довольный, что вы так щедро заплатили за мои услуги. Вообразите мое удивление и растерянность, когда, придя в деревню, я обнаружил, что кошка всю дорогу шла за мной. Это очень ласковое животное, мы с ней подружились. Желаете ли вы, чтобы я снова отнес ее назад? Разумеется, я не чувствую себя вправе требовать полную плату, но, скажем, десять фунтов?
Если вы хотите знать, как я отнесся к его рассказу, могу ответить в двух словах: я видел его насквозь. Многих вводит в заблуждение мое простодушное, честное выражение лица, им кажется, что они имеют дело с простофилей, но я-то узнаю мошенника на расстоянии. И я сразу понял, что он — один из них.
Я не вытянулся в полный рост и не выставил его за дверь только потому, что понимал: этот тип загнал меня в угол. Если я не раскошелюсь, он прямым ходом отправится к папаше Куку и за солидное
