Том 12. Лорд Дройтвич и другие

— Освободите сцену! — рявкнул он. — Вы — нет! — закричал он, когда несчастный новичок пустился было вслед за остальными. — Вы — останьтесь!

— Я?

— Да-да, вы! Придется вас одного поучить, или мы никогда с места не сдвинемся! Уйдите в глубь сцены. Музыка, сначала! Мистер Зальцбург! Ну, а теперь на начале припева, пошел! Грациознее! Грациознее!

Раскрасневшийся молодой человек, полный рвения, двинулся, насколько мог грациозно, к рампе. В это самое время за кулисы вошли Джилл с Нелли — с приближением 11-ти помещение заполнялось — и его увидели.

— Кто это? — спросила Нелли.

— Новичок, — ответил один из джентльменов. — Сегодня утром появился.

— Как он похож на мистера Рука! — обернулась к Джилл Нелли.

— Да это и есть мистер Рук! — отозвалась та.

— Не может быть!

— Безусловно, это он!

— Как же он тут очутился?

— Вот об этом-то, — прикусила губку Джилл, — я и намерена его спросить!

2

Шанс для приватного разговора с Фредди представился не сразу. Десять минут он в одиночку скакал по сцене, следуя бранным наставлениям мистера Миллера, потом еще десять репетировали номер героини с остальными членами ансамбля. Когда наконец рык в глубине зала возвестил о приходе мистера Гобла, одновременно указывая, что он желает, чтобы сцену очистили и началась основная репетиция,

Фредди сумел одарить Джилл бледной улыбкой узнавания и слабым «Эге-гей!» Девушкам тотчас же пришлось идти на сцену и занять места для вступительного хора. И только когда хор прогнали четыре раза и сцену освободили для двух главных героев, Джилл улучила минутку утянуть последнего из Руков в темный уголок и подвергнуть допросу:

— Фредди, как ты тут оказался?

Фредди отер взмокший лоб. Работа Джонсона Миллера с вступительным хором всегда была напряженной. В данном случае ансамбль изображал гостей на домашней вечеринке, и мистеру Миллеру казалось, что все они поголовно страдают пляской святого Витта. Фредди будто бы избили, он едва волочил ноги, но, как он понял, худшее еще ждало его.

— Э? — слабым голосом откликнулся он.

— Как ты тут оказался?

— А-а! Ага, да! Удивилась, наверное, что я в Нью-Йорке?

— Что ты в Нью-Йорке, я не удивилась. Я знала, что ты приехал. Но очень удивилась, увидев тебя на сцене. Да еще под крики мистера Миллера.

— Слушай-ка, — голосом, полным священного ужаса, спросил Фредди, — он у вас малость чокнутый, а? Напоминает мне мидян[45] из гимна. Ну, этих, которые рыщут. Пари держу, он уже канавку в ковре протоптал. Прямо тигрица в зоопарке, когда ждет кормежки. Не удивлюсь, если он, того гляди, мне ноги оттяпает!

Джилл взяла его за руку и встряхнула.

— Прекрати тараторить. Объясни, как ты очутился в театре.

— О, все получилось очень просто. У меня было рекомендательное письмо к такому, знаешь, Пилкингтону. Он финансирует это шоу. Мы с ним очень сдружились за последние дни. Вот я и попросил у него разрешения присоединиться к вашей веселой компании. Говорю, деньги мне никакие не нужны, а что я тут наиграю, на шоу не отразится. Он и согласился. «Ладно, — говорит, — о-го-ro!» Ну, что-то такое, в общем. И вот он я!..

— Зачем? Не ради же развлечения!

— Ничего себе развлечение! — Мука исказила лицо Фредди. — Как-то меня не развлекает этот ваш Миллер. Что-то я боюсь, он сделал целью своей жизни придирки ко мне. Нет, пришел я в театр, конечно, не для развлечений. Позавчера я говорил с Уолли Мэйсоном, и он вроде бы считает, что петь в хоре — не самое для тебя подходящее занятие. И вот я, обдумав все, решил — а надо бы вступить в вашу труппу. Тогда я всегда буду у тебя под рукой, на всякий пожарный случай. Да, не такой уж я силач, но все же, если что, могу сгодиться. Приглядывать за тобой, то-се… ну, сама понимаешь!

— Фредди, какой ты милый! — Джилл была тронута.

— Подумал, знаешь ли, что и Дэреку от этого немножко на душе полегчает.

Джилл застыла.

— Я не желаю говорить о Дэреке!

— О, я понимаю твои чувства. Тебе довольно погано, а? Но если б ты его видела…

— Я не желаю о нем говорить!

— Он, знаешь ли, очень страдает. Горько сожалеет, то-се… Хочет, чтобы ты к нему вернулась.

— Ясно! И послал тебя за мной?

— В общем, да.

— Безобразие! А ты зачем согласился? В наши дни можно куда угодно послать мальчишку- рассыльного. Дэрек мог бы сообразить.

Фредди неуверенно взглянул на нее.

— Ты это шутишь, верно? То есть, я хочу сказать, тебе вряд ли понравилось бы…

— Что он послал тебя, мне нравится не больше.

— А, да ведь я все равно хотел прошвырнуться в Америку. Давно мечтал повидать эту страну.

Джилл мрачно перевела взгляд на темную сцену. Личико у нее застыло, глаза смотрели безрадостно.

— Ну как же ты не понимаешь? А ведь мы так давно знакомы. Я все-таки надеялась, ты уже сумел разглядеть, что у меня есть гордость. Если Дэрек хочет помириться, ему надо самому приехать и разыскать меня.

— Вот чудно! То же самое сказал и Мэйсон. Вы оба просто не понимаете, как сейчас занят Дэрек!

— Да?

Что-то в ее лице подсказало Фредди, что ляпнул он невпопад, но все-таки он, запинаясь, продолжил:

— Да, очень занят. У него ведь выборы на носу. Он из столицы и шагу сделать не смеет.

— Ну, разумеется! Нельзя же, чтобы он хоть как-то повредил своей карьере!

— Абсолютно! Я знал, что ты поймешь! — Фредди был покорен ее разумностью. А сколько чепухи болтают о слабом женском уме! — Так что, все улажено?

— То есть как?

— Ну, мы отплываем домой при первой же возможности. Бедняга Дэрек будет так счастлив!

Джилл резко, негармонично расхохоталась.

— Бедняга Дэрек! — эхом повторила она. — Значит, это с ним дурно обошлись, так выходит?

— Ну, не то чтобы… — неуверенно протянул Фредди. — Конечно, если смотреть в корень, то в общем-то это его вина… Более или менее. А, что?

— Более или менее?

— Ну, то есть, я хочу сказать…

— Более или менее!

Фредди беспокойно вгляделся в нее, уже не настолько уверенный в ее разумности. Что-то не понравилось ему в выражении ее глаз, да и тон у нее какой-то странный. Особой проницательностью он не отличался, но все-таки даже в его мозговые центры начали закрадываться подозрения: а, пожалуй, не так уж все прекрасно и складывается. «Дай-ка сообразить, — обратился Фредди к своей бессмертной душе. — Кажется, меня отшивают!» И на какое-то время наступило молчание.

Сложности жизни начали тяготить последнего из Руков. Жизнь, думал он, похожа на игру в сквош: попасть по мячу, казалось бы, проще простого, пока не попытаешься, а тогда мяч все увертывается из-под руки, и ты его никак не можешь стукнуть. Да, эта самая жизнь, брезжило в мозгу у Фредди, способна на