Вдобавок разбудили его в семь часов утра, а заснул он только в три часа ночи. В 7.00 в дверь позвонили и сообщили, что его желает видеть какой-то джентльмен, и теперь он находился во власти тяжелой апатии, чьей жертвой всегда становятся люди, чей ночной отдых нарушили.
— Как поживаете, мистер Рук? — спросила миссис Пигрим.
— Здрасьте. — Фредди поморгай на яркий свет, падавший из окна.
— Надеюсь, я не вторгся, то-се?.. Я насчет сегодняшней вечеринки, знаете ли.
— Да?
— Хотел спросить, вы не станете возражать, если я приведу с собой моего друга? Свалился на меня сегодня утром из Англии. В семь часов! — жалобно добавил Фредди. — Кошмарная рань, правда? Так я буду вам очень признателен, если разрешите его привести.
— Ну конечно! — ответила миссис Пигрим. — Любой ваш приятель, мистер Рук…
— Огромное спасибо! Есть особая причина, если вы меня понимаете. Фамилия его — Андерхилл. Сэр Дэрек Андерхилл. Давний мой друг.
— Андерхилл? — вздрогнул дядя Крис— Дэрек Андерхилл в Америке?
— Прикатил сегодня спозаранку. Вытащил меня из постели в семь утра!
— А, так и вы его знаете, майор Сэлби? — осведомилась миссис Пигрим. — Тогда я уверена, что он очарователен!
— Не то слово, — сказал дядя Крис— Лично я…
— В общем, огромное спасибо, — перебил Фредди. — Ужасно любезно с вашей стороны. А теперь потопаю. Дел много.
— О, вам уже пора?
— Абсолютно.
Дядя Крис протянул руку хозяйке.
— Наверное, миссис Пигрим, и я покину вас. Фредди, я пройдусь с тобой, мой мальчик. Мне хотелось бы обсудить кое-что. До вечера, миссис Пигрим!
— До вечера, майор Сэлби.
Как только дверь за гостями закрылась, она повернулась к Отису: — Какие манеры! Старомодная учтивость. Так гладко говорит!
— Да, поет он сладко! — угрюмо буркнул Отис.
Не успели они очутиться за дверью, как дядя Крис накинулся на Фредди:
— Что это значит? Господи милостивый! У тебя, что, совсем нет такта?
— А что такое? — растерянно промычал Фредди.
— Зачем ты тащишь Андерхилла на этот вечер? Ведь там будет и бедняжка Джилл. Ты что, не понимаешь, каково ей придется, когда она увидит этого мерзавца? Этого хама, который ее бросил? Разбил, можно сказать, ей сердце!
Челюсть у Фредди отпала. Он нашарил выпавший монокль.
— О, Господи! Так вы считаете, ей будет неприятно?
— Такой тонкой девушке, как Джилл?
— Нет, послушайте… Дэрек опять хочет жениться на ней.
— Что?!
— Ну да! За тем он и в Америку примчался. Дядя Крис встряхнул головой.
— Что-то не пойму. Я же сам видел письмо.
— Да. Но теперь он очень жалеет. О том, что поступил так низко, то-се. В общем, потому и я в Америке. Как посол. Я объяснил ей все сразу, но она как-то не прониклась. Так что я телеграфировал Дэреку, пусть катит сюда лично. Я думаю, она, скорее всего, помирится с ним, когда увидит его самого.
— Правильно, — кивнул дядя Крис, обретая обычное хладнокровие. — Безусловно, мальчик мой, действовал ты весьма разумно. Дэрек поступил очень низко, но Джилл, несомненно, его любила. Самое лучшее, конечно, если они соединятся снова. Мое самое заветное желание — видеть, что Джилл благополучно устроена. Я даже надеялся, что она выйдет замуж за молодого Пилкингтона.
— Ой, Господи!
— А что, очень приятный молодой человек, — заспорил дядя Крис— Не слишком умен, но Джилл восполнила бы этот недостаток. Конечно, Андерхилл все-таки лучше.
— Замуж ей выйти за кого-то надо, — серьезно заметил Фредди. — Нехорошо, когда такой девушке приходится выносить грубую жизнь.
— Золотые слова!
— Но, — задумчиво продолжал Фредди, — закавыка в том, что Джилл ужасно независимая. Очень может быть, что она возьмет, да и отвергнет Дэрека.
— Что ж, будем надеяться, что она благосклонно посмотрит на Пилкингтона.
— М-да… э-э… Я не сказал бы, что Пилкингтон такой уж подарок. Хотя, может, все оттого, что сегодня у меня хандра. Подняли, понимаете, в семь часов! А вообще-то, я думаю, она их обоих прогонит. Может, я и ошибаюсь. А? Что?
— Будем надеяться, мальчик мой, что ошибаешься, — мрачно заметил дядя Крис— Иначе придется мне сделать одну вещь, от которой, признаюсь, меня в дрожь бросает.
— Что-что?
— Фредди, мой мальчик, ты старый друг Джилл, а я — ее дядя. Значит, я могу говорить с тобой откровенно. Джилл для меня дороже всего в мире. Она доверяла мне, а я ее подвел. Я виноват в том, что она потеряла деньги, и теперь я должен, просто обязан вернуть ей положение, которого я ее лишил. Если она выйдет замуж за богатого, все уладится. Конечно, по любви, по любви, о чем говорить! Самый лучший поворот событий. А если не выйдет, есть и другой способ… Тогда придется мне жениться на богатой женщине.
— Господи! — крикнул Фредди. — Неужели… Неужели вы решили жениться на миссис Пигрим?!
— Сам я имен называть не стал бы, но раз уж ты догадался… Да, если дойдет до худшего, придется мне принести последнюю жертву. Сегодняшний вечер решит все! Итак, до свидания, мой мальчик. Хочу заскочить к себе в клуб. Передай Андерхиллу, желаю ему успеха!
— Да уж, пари держу, очень желаете! — проговорил ошарашенный Фредди.
Глава XX ДЭРЕК УПУСКАЕТ ПРИЗ, НО ВЫИГРЫВАЕТ ДРУГОЙ
Для историка, который ценит точные факты, безопаснее всего выждать, пока совершится событие, а уж потом писать о нем. Иначе, пожалуй, он может и промахнуться. С миссис Пигрим, расписавшей заранее небывалый успех своего приема, так и получилось. Быть может, она и впрямь была блистательной и искрометной и, если стандарты не слишком завышены, выглядела очаровательно. Но когда она хвастала, что все присутствующие единодушно восхищались ее вечером, тут уж она явно вводила публику в заблуждение. Дядя Крис — первый, Отис Пилкингтон — второй и Фредди Рук — третий, вечер провели отнюдь не восхитительный. С превеликим трудом они маскировали свои подлинные чувства, удерживая на лице улыбку.
Отис, например, и этого не смог, а потому уехал совсем рано, на двадцатой минуте, когда, схватив пальто и шляпу, стремглав вылетел в ночь. Ничего не видя, промчался он по Бродвею и дважды обежал вокруг Центрального парка, но тут ноги ему отказали, и он позволил себе доехать до дома на такси. Джилл держалась с ним очень ласково и мило, была полна сочувствия, но вопрос, становиться ли ей миссис Пилкингтон, был явно решен.
Можно искренне посочувствовать Отису в час его страданий. Ведь это приключалось с ним уже не то пятый, не то шестой раз, и он даже утомился. Умей он заглянуть в будущее, то увидел бы, как блаженно шествует по церковному проходу под руку с сестрой Роланда Трэвиса, Анджелой, и мрачность его рассеялась бы. А может, усугубилась бы, сейчас Анджеле было пятнадцать, она была легкомысленной, веснушчатой и вдобавок совершенно не нравилась Отису, который резонно подозревал, что она над ним
