Если ты скажешь кому-нибудь. Если ты скажешь отцу, - поправился я. – Я убью тебя, Тайрен. – Проговорил я тихо в ее лоб и распрямился.
Тайрен сглотнула. Она стояла тихая и напряженная, прижатая мной к стене столовой, куда в любую минуту мог зайти отец, Карел или Анж.
- Возможно, легче убить отца, чтобы не было конкурента? Он так беззащитен…
Я сжал челюсти, поднимая за подбородок ее лицо. Насмешка, яркая издевка смешивались с реальным, осознанным страхом.
- Дай мне повод. – Тихо заключил я и пошел вон из столовой, сгорая от желания и опасений.
Выходя, я увидел краем глаза, как Тайрен сползает по стене на пол.
3.
Я не мог подойти к книге весь день. Просто, не мог. Поднимаясь наверх, я наблюдал за тучами. Проверил, действительно ли теперь вся пыль скапливается на чердаке – действительно. Прошелся по саду. Впервые за последние годы я не бегал с утра. К обеду из комнаты с порталом послышался звонок. Я поднял взгляд к иллюзору, но он молчал. Через минуту в комнату вошла Целесс. Я смотрел на подругу без улыбки. Ланитка, лишь, хмыкнула.
Ее долгий пронзительный взгляд выводил из себя.
- Хочешь, я сотру из ее памяти эту ночь? – Прошептала она, подсаживаясь ко мне на кровать. Я вздрогнул, поднимая взгляд.
Ты ведь все можешь? И все знаешь? Ты просто смеялась, когда я распылил кошку в своем первом опыте. Живое существо! Я сомневался, глядя на подругу.
- Я не хочу причинять ей боль. – Проговорил я, сам себе не веря. В какой-то момент мне стало жаль Тайрен.
Целесс в голос засмеялась.
- Скажи лишь слово и Тайрен забудет твою маленькую тайну. – Прошептала она, наклоняясь ближе. Не знай я Целесс всю жизнь, я бы испугался. Но это была моя Целесс: подруга, сестра, часть меня, часть всей моей жизни…
- Не надо. Пусть знает. Так… интереснее. – Решил я, улыбнувшись подруге. Ее пронзительно-голубые глаза были так близко, что кружилась голова. На меня тоже действовала ее ланитская натура, хоть мы и сидели на одном горшке. Целесс прикоснулась к моей щеке ладошкой и обняла, прижавшись к груди. – Она назвала меня теленком. – Вспомнил я, смеясь.
Целесс засмеялась, отодвигаясь.
- Ну, в этом я с ней согласна. Маги, в массе своей, несколько тщедушные существа. А ты…
- А я большой, тупой бык…
- Вот! – Улыбнулась она, вставая к окну. – Ты не…
Я поднял взгляд на подругу, ожидая продолжения. Мы говорили об этом уже не раз, но каждый раз мне нужно было услышать это снова.
- Ты его сын. Но… Я могу вытащить из памяти Марго, на кого ты похож. Если только он существовал…
- Не смей.
- Как хочешь. Знай просто, что ты его сын. А на кого ты похож, я могу узнать, как только ты будешь готов к этому.
Я мотнул головой, подтверждая свой отказ. Иногда я замечал странный взгляд мамы на себе. Будто она вспоминала кого-то, глядя на меня. Я и сам был не слепой, от отца у меня были лишь глаза да бычье упрямство. Лицо, фигура, как сказала однажды Целесс, молчаливый, вдумчивый нрав – были в кого-то другого. Кого-то, кто был до отца. Ланитка говорила это так, будто услышала еще раньше от кого-то из вздослых. Целесс назвала это телегонией. Я не разбирался в подробностях. Не хотел.
- Ну, и как? – Спросила она от окна и я поднял голову, не понимая. Целесс обернулась, и в тот же миг в голове пронеслось несколько воспоминаний.
- Целесс! – Воскликнул я, краснея.
Она засмеялась, возвращаясь от окна. Ей были безразличны любые запреты, если они касались меня. Если она хотела что-то узнать, она просто всеми силами выводила меня из себя, чтобы я открылся. Я знал это. Но что бы так, в наглую рыться в моих воспоминаниях.
- Познакомишься с каким-нибудь красавчиком-ланитом – узнаешь. – Буркнул я.
- Хочу узнать от тебя. – Села она, улыбаясь. Я отрицательно помотал головой.
- Смотри, если хочешь. Наглости тебе не занимать.
Она замотала головой:
- Расскажи.
- Ты ненормальная, подруга. – Я встал и устроился на подоконнике, подальше от нее. Не сдержав улыбки, вспомнил как сел на мокрый подоконник. Вздрогнул, заметив улыбку Целесс.
- Перестань.
- Почему, мне нравится!
- Перестань! – Она начинала выводить из себя. Двенадцать, что ли, нам было, когда я остановил ее раз и навсегда, как тогда думал.
Она не отрывала взгляда, упрямая и хитрая… Иногда я боялся ее. Очень часто я боялся ее! Лишь, когда я вытворял с ней какую-нибудь гадость, вроде песка в голове, и она становилась похожа на жалкую и злую кошку, я чувствовал, что она – не сильнее. А сейчас, когда эта маленькая, сверкающая небесными глазами бестия, смотрела на меня в упор, и я знал, что у нее на уме – я боялся ее. Поскорее бы она нашла себе пару, моя маленькая ланитка Целесс.
Она встала, не отрывая взгляда. Я сглотнул, поднялся с подоконника сам. Когда после четырех быстрых шагов подруга оказалась рядом, я уже развернулся к окну и зажмурил глаза. Почувствовав, как она обвила меня руками, выдохнул. Она такая маленькая и необыкновенно, сумасшедше красивая.
Целесс прижалась щекой к моей спине и опустила руку. Поймав ее ладошку, я сжал ее в руке.
- Не мучай меня, Целесс. – Сдался я, и мой голос даже мне показался жалким. – Тебе пятнадцать. Подумай о том, что будет с нами, когда тебе будет двадцать, тридцать. Когда ты познакомишься со своими сверстниками – ланитами.
- Мне никто не нужен.
- Чушь. Ты просто никого больше не знаешь. Не надо проверять на мне твое женское очарование. Я не каменный и мне больно!
- Андрес…
- Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Нет никого на свете, кто был бы ближе мне, чем ты. И ты знаешь, что никто… - Я осекся. Она и так знала, что я говорю о маме. Говорить это было не обязательно.
- Ты знаешь меня всю жизнь и, так и не научился мне верить. – Целесс оторвалась от моей спины и обошла, протискиваясь между мной и подоконником. – Мне никогда не был, не нужен, и не будет нужен никто, кроме тебя. – Раздельно проговорила ланитка, и я сглотнул, глядя в ее раскрытые глаза сверху вниз.
Не надо. Для тебя это – ничто. Для меня – вся жизнь. Ты - ланит, я - человек. И проигравшим тут буду я. Ты слишком маленькая, чтобы понять это. Для тебя это игра.
- Поцелуй меня… - Подняла она взгляд, игнорируя все мои мысли. – Как Тайрен, на этом месте, несколько часов назад.
Я сглотнул, чувствуя неумолимо нарастающее возбуждение. «Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку, даже играя…» - вспоминал я слова и родителей и Тулиса. Они, будто, знали, что предстоит мне, взрослея рядом с Целесс. Я не помнил времени, когда ее не было бы рядом. Казалось, мы родились в один день. Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку…
Я собрал все остатки своего разума, растворившегося в комнате в эти минуты. Сделал твердый, уверенный шаг от окна. Потом еще один, вырываясь из ее тонких, цепких ладошек. Я люблю тебя, немыслимо люблю! Но ты ланит, а я человек. Ты подруга мне и сестра. Нельзя… Молили мои глаза, и я надеялся, что она понимает. Целесс опустила взгляд, отворачиваясь.
Я сел на кровать, обхватив голову руками. Родная моя девочка. Я почувствовал себя на сто лет старше