Чужая. Road Action

фуру, потом передергивает плечами, как будто попал в порыв ледяного ветра.

Лес, водители выходят из кабины, у одного в руках монтировка, у другого нож.

Первый водитель открывает кузов, возится внутри. Голос второго водителя: «Вылезай, приехали, поезд дальше не идет».

Из кузова вылезают Чужая, Первый водитель и Шустрый. Шустрый разминает плечи. Приседает.

ЧУЖАЯ: Где это мы? Не похоже на город. У нас гор нет.

ПЕРВЫЙ ВОДИТЕЛЬ (Шустрому): Хорош зарядкой заниматься. Давай деньги.

ШУСТРЫЙ: На хуя они тебе, черту? Корову купишь?

ВТОРОЙ ВОДИТЕЛЬ (замахивается монтировкой): А ну не пизди ни хуя, сынок!

ЧУЖАЯ (стоя за спинами водителей): Эй вы, бляди! Первый водитель поворачивается, видит Чужую с «чизеттой» в руках.

ПЕРВЫЙ ВОДИТЕЛЬ: Не понял?!

Чужая стреляет, одновременно с ней стреляет Шустрый.

Кабина камиона, Шустрый за рулем.

ЧУЖАЯ: Этих тоже зря?

ШУСТРЫЙ: Нет, не зря. Ни хуя ж себе быки борзеют – братву штопорить.

ЧУЖАЯ: Блядь, вся жизнь так. Жизнь – борьба. Или ты, или тебя.

ШУСТРЫЙ: Сами нарвались, черти проклятые.

ЧУЖАЯ: Эту машину бросить надо. Поедем на поезде домой.

ШУСТРЫЙ: Вон что-то светится, город какой-то.

ЧУЖАЯ: Там и сойдем. А машину местные спиздят – тут народ толковый, не успеем оставить, как уйдет. Хорошо, что чертей там прикопали, а то б получил кто-то фуру с начинкой.

ШУСТРЫЙ: Блядь, ну ты и гонишь. «С начинкой»…

ЧУЖАЯ: Ну да. Типа фаршированная.

Смеются.

* * *

Совещание в полиции.

ГЕНЕРАЛ: Итак, доктор Новотный, какие новости по делу русских?

НОВОТНЫЙ: Словаки сообщили – двух русских нашли убитыми в мотеле возле Братиславы. Это наши – главарь и еще один бандит.

ГЕНЕРАЛ: Прекрасно, а остальные где? Там женщина еще была, не ошибаюсь?

НОВОТНЫЙ: Пока нигде не засветились.

ГЕНЕРАЛ: Думаю, что и не засветятся. Они уже у себя.

НОВОТНЫЙ: Вполне может быть. Прикажете изменить режим розыска?

ГЕНЕРАЛ: Да. Не стоит тратить на розыск слишком много сил. Чем хороши русские – они сами решают те проблемы, что должна решать полиция. Вы меня поняли, доктор Новотный?

НОВОТНЫЙ: Так точно.

ГЕНЕРАЛ: Хотя выводы будут сделаны, и на самом верху. Исчезновение опасного преступника, убийцы, с заложницей, с оружием…

НОВОТНЫЙ: Мы здесь выяснили кое-что – она не заложница, а скорее сообщница. Эта банда приехала сюда эвакуировать ее, а не похитить, как мы предполагали вначале. Мы сообщили украинцам и русским.

ГЕНЕРАЛ: Не важно. Заложница, сообщница, свидетельница – это все одного поля ягоды. А русские и украинцы вряд ли нам помогут – у них самих там чуть ли не гражданская война, полный развал. Словаки перешлют нам трупы для опознания?

НОВОТНЫЙ: Да, гильзы и пули тоже.

ГЕНЕРАЛ: Ну, надеюсь, они совпадут с нашими…

НОВОТНЫЙ: Уверен, что совпадут.

ГЕНЕРАЛ: В мою бытность старшим инспектором, мы спорили на пиво. Правда, не с генералами. Не задерживаю вас более.

Новотный кланяется и уходит.

* * *

Рашпиль едет в машине, это иномарка, «Мерседес 124», за рулем водитель, на переднем сиденье охранник. Охранник и водитель похожи, крупные молодые люди, коротко стриженные. Все в черных пальто. Между передними сиденьями расположен телефонный аппарат. Это большая «Нокия» или «Моторолла», полустационарная, с трубкой на витом шнуре.

Звонок. Охранник снимает трубку, слушает, что ему говорят, потом передает трубку назад, Рашпилю.

ОХРАННИК: Вася, это тебя.

РАШПИЛЬ: Ясно, что меня. Кто?

ОХРАННИК: Хуй знает, не сказал.

РАШПИЛЬ: Блядь, тупица… (Берет трубку.): Говори… Так, понял… Понял… А эта мандавошка где? Блядь, а кто знает? Ты что, из газет мне будешь пересказывать? Блядь, Карась, ты в натуре уже ни хуя не можешь… Сука, так узнай, узнай, что там… Ладно. Расход пока.

Рашпиль передает трубку охраннику, молчит несколько секунд. Потом вспоминает что-то и продолжает выговор. (Охраннику.): Ты, Васенька, меня хуй знает с кем не соединяй, я тебе не телефон доверия!!! Спрашивать надо, кто звонит, может, он на хуй не нужен, а ты, не разобравшись, трубу тычешь…

ОХРАННИК: Слышишь, Рашиль, я ж не секретарь. Звонит и звонит…

РАШПИЛЬ: Блядь, ты что, не понял?

ОХРАННИК: Да ладно, понял. Не кипи так.

РАШПИЛЬ: Ладно, блядь, один хуй из тебя секретарь не выйдет. В другой раз фильтруй. (Рашпиль расстроен, угрюмо смотрит в окно, неожиданно обращается к водителю.): Давай поворачивай. Поехали на дачу.

Водитель перестраивается, потом резко пересекает осевую и едет в противоположную сторону.

ОХРАННИК (смотрит в зеркало, расположенное на козырьке от солнца): Вон, мусора за нами рванули, только мигалку не включили.

РАШПИЛЬ: Какая машина?

ОХРАННИК: Белая «шестерка». Она с утра ездит, она и еще «девятка» черная.

РАШПИЛЬ: Выедем на трассу – оторвемся. Позвони Федору и Китайцу, пусть через два часа будут на даче.

Дача Рашпиля. На самом деле это не дача, а большой деревенский дом из силикатного кирпича, двухэтажный. Во дворе горит мангал, жарятся шашлыки, у мангала греются пацаны, у двоих в руках дробовики.

В доме за столом сидят Рашпиль, Федор и Китаец.

Федор похож на Малыша, крупный человек, с поломанными ушами, судя по комплекции – борец. Китаец – мелкий, подвижный, мастерит из бутылки воды бульбулятор, протыкает фольгу булавкой.

РАШПИЛЬ: Тут такое дело, пацаны. (Китайцу.): Да отложи ты трубу, сначала дело, блядь!

Китаец тут же перестает копошиться.

РАШПИЛЬ: Тут мне звонили. Оттуда. Короче, нет больше нашего Малыша.

Федор присвистывает, Китаец молчит, не меняя выражения лица.

РАШПИЛЬ: Да, вот так. Малыш на что матерый был – а, видите, на хуй сел. Имейте в виду, так с каждым может случиться.

ФЕДОР: А кто, что – не известно?

РАШПИЛЬ: Неизвестно. Его, и там одного его пацана, я его не помню. То ли Груша, то ли как-то так.

КИТАЕЦ: Гиря.