Голос

– Я не могу.

«Еще раз».

Сигнализация внезапно сработала, оглашая сиреной спящий квартал; где-то залаяла собака.

– Бля-а… – только и вымолвил Влад.

Голос промолчал.

Через двадцать секунд в одном из окон на седьмом этаже загорелся свет, человеческая фигура сунула руку в открытую форточку я сирена, пикнув пару раз, заткнулась.

Влад устремился к указанной цели.

В квартире он застал разбуженную, сонно щурящую глаза женщину и быстро одевающегося мужчину. Обоим было под пятьдесят. Он не мог точно сказать, были ли это родители Стаса, поскольку видел их всего три или четыре раза и уже довольно давно. Однако «Сааб» представлял весомый козырь.

Мужчина покончил с надеванием брюк, накинул прямо на голое тело плащ и стал обувать туфли.

– Думаешь, это необходимо? – Спросила женщина, сидя на широкой двуспальной кровати в ночной рубашке; руки у нее были толстые и трепетали как желе при каждом движении.

– Наверное, кошка прыгнула на капот. Но лучше проверить, – ответил мужчина. Он закончил шнуровать туфли и направился к входной двери.

– Осторожнее там, – бросила вслед ему женщина, после чего вытянула шею, чтобы посмотреть в коридор; ее взгляд был направлен под вешалку. Затем глубоко вздохнула и откинулась обратно на подушку.

Влад перестал наблюдать за ней, перешел в соседнюю комнату. Ничего интересного не обнаружил, обычная гостиная. Переместился через коридор в комнату поменьше и сразу понял, что только тут сможет получить нужный ему ответ.

Здесь явно жил парень, но было слишком темно, чтобы делать какие-то конкретные выводы. Он скорее интуитивно ощутил, что обитает в ней его ровесник, чем увидел доказательства. Влад обратил внимание на закрытые двери комнаты и щелкнул выключателем – вышло с первого раза.

У одной стены стояла узкая, почти солдатская кровать, у другой – письменный стол, служивший для чего угодно, только не для письма, заваленный всяческим хламом, над которым на стене висел старый плакат Арнольда Шварценеггера из фильма «Коммандо». Под столом валялась на боку полуторапудовая гиря, выглядевшая так, будто ее подобрали на помойке; под окном стояли сразу две тумбочки больничного образца с набросанными поверх шмотками. Только застеленная кровать выглядела неестественно аккуратно, выделяясь среди окружающего бардака. Похоже, хозяин комнаты проводил здесь не слишком-то много времени. Отсутствовал и сейчас.

Взгляд Влада снова пробежался по комнате и остановился на маленькой черно-белой фотографии, которую заметил только сейчас при более подробном осмотре. Она была заткнута одним уголком за плакат над столом и напоминала одну из тех, что обычно делают для студенческих билетов либо на какой-нибудь пропуск.

Все верно, никаких сомнений больше не оставалось, именно здесь обитала та мразь, что саданула носком ботинка ему по самому уязвимому месту и посоветовала держать кол дыбом. А еще это была та же мразь, что в течение шести лет превращала для него школу в почти ежедневный ад (эй, Тюфяк, ты снова напердел в раздевалке? Откуда эта вонь? Иди сюда, Тюфяк, пора устроить очередную профилактику! Помнишь, что такое быть мясом? Мясо, говорит Тайсон, МЯСО!.. МЯ…)

«Свет», – напомнил голос.

Влад вышел из короткого оцепенения и стукнул по выключателю. Затем выглянул на улицу. В подъезд входили двое: мужчина, который выходил проверить, все ли в порядке с машиной, и – естественно, Стас. Даже с высоты седьмого этажа было заметно, как его изрядно заносит (ноги как спагетти, вот какое выражение это напомнило Владу).

Вскоре послышался звук поднимающегося лифта, и они вошли в квартиру.

– Эти кошки достали! – развязно бросил Стас с порога.

– Почему так поздно? – спросила женщина из спальни. – Ты…

– Ладно, не начинай, – отмахнулся он, стащив заляпанные грязью кроссовки и пробираясь к себе в комнату. Это напомнило Владу, как недавно вернулся домой он сам. Но между этими двумя возвращениями было мало чего общего.

– Все в порядке? – посмотрела на мужа мать Стаса.

– Да, кажется, все нормально. Кошки. – Он стянул плащ, нацепил на крючок вешалки и зашел в спальню.

– Это уже третий раз за последний месяц.

– Третий?

– Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что я говорю о нашем сыне. У него это уже начинает входить в привычку, тебе так не кажется? – она выжидающе смотрела на мужа, одновременно массируя правое запястье.

– Ну… все парни его возраста немного увлекаются. Такой период.

– По-моему, ты сам не веришь в то, что говоришь.

Мужчина на секунду замер перед кроватью с комично разведенными руками, в одной до сих пор были зажаты скомканные брюки; пряжка ремня раскачивалась из стороны в сторону, будто маятник.

– Хорошо, я поговорю с ним на днях. Ладно, прямо завтра, если ты так настаиваешь.

Влад последовал за Стасом, но какое-то время еще продолжал слышать их разговор.