когда он исчезает на день или два? Куда угодно, Дайан, куда угодно! Что эти помощники должны делать, когда он замыкается в себе, не реагируя ни на что. Ты не представляешь, насколько тяжело находиться с ним рядом. Ни один помощник не продержался двух месяцев. Он давит их, сам того не замечая. Давит всех вокруг своей уверенностью, самостоятельностью, непререкаемой правотой и тупой тоской. С ним выть рядом хочется!
Я онемела, открыв рот. Села на попу, не веря в то, что вижу и слышу.
— Ты была рядом с ним настолько ничтожный промежуток времени, что даже не представляешь какой он на самом деле. Не тебе высказывать предположения и предлагать мне какие-то шаги в его сторону.
— Я не хотела вмешиваться. Я, действительно, ничего не знаю. Прости.
Я поднялась, гася огонь. Не было оснований не верить в то, что сказал Ройс. Он знал Императора намного дольше меня. Да, и то, что я наблюдала сама, давало основание верить ему. Просто, мне повезло. Андрес совершенно неожиданно раскрылся мне теплой, сильной и доброй человеческой натурой. Другим людям могло везти меньше.
Забравшись на летуна, я посмотрела на полукровку. Нужно было лететь. Он поднялся и направился к своей птице.
Область трех озер тянулась на три сотни километров в обе стороны. Ройс не мог чувствовать на такие расстояния. К вечеру, после нескольких остановок на целине, замерзшие и голодные мы сели в городке чуть меньше Ухенера. Здесь была одна гостиница. По какому поводу здесь могли появиться чужаки, я представить не могла. С другой стороны нам-то она как раз и была нужна. Вымотанная, после ужина я повалилась на кровать в своем номере. Спина горела и взрывалась болью. Больше всего на свете я мечтала о горячей ванне и сильных руках на своей пояснице. Но Ройса об этой услуге попросить было невозможно. Слишком очевидны и опасны были его притязания. Даже, если принимать во внимание его утренний рассказ о сложностях в отношениях между людьми и ланитами.
Полежав несколько минут, я сползла на пол. Потянула спину, пытаясь унять боль. Пошла под душ. Когда вернулась, Ройс сидел на кровати, просматривая карту.
— Не хотел тебя пугать… — Проговорил задумчиво. — Ты ж обязательно испугалась бы, зайди я?
По моему лицу можно было понять все, что я думаю.
— Можешь, просто, от меня отстать? Двое полукровок и мы забудем друг о друге.
— Дайан! О тебе невозможно забыть! Иди сюда.
Я подошла, вздыхая.
— Вот так, наверно. — Он обвел пальцем область между озерами. — Значит завтра останется только этот промежуток. Не плохо?
— Замечательно. Ты молодец.
Ройс улыбнулся, оборачиваясь. В то, что ему на самом деле нужна похвала, я верить не собиралась.
— Ну что, помять спину?
Я подняла взгляд. Вздохнула. Улыбнулась его наглости и… участию. Возможно, он слишком уставал, чтобы творить какие-нибудь гадости?
Через час, после взаимных услуг по разминанию горящих спин, он ушел. Я установила иллюзор, собираясь повидаться с любимым.
— Привет. — Улыбнулась я иллюзии Петира.
Он улыбнулся, всматриваясь в меня.
— Как ты? Как задание? Как полукровка?
Я улыбнулась еще шире, мотая головой. «Ты не представляешь, — хотелось ответить. — Это дикий мир со злобными людьми. А Ройс — это маленькой чудовище». Но я лишь улыбалась.
— Все хорошо. Еще двое, и я вернусь.
— Все хорошо — считая Ухенер или нет?
Я помрачнела. Откуда ты знаешь?
Отвернула лицо. Как я могла забыть о Ксю Киз? Повернулась обратно к иллюзии. Пожала плечами, не зная, что ответить.
— Я волнуюсь за тебя.
— Все хорошо. — Проговорила я шепотом. — Я люблю тебя.
Петир промолчал. Я выдохнула, принимая тяжесть этого молчания. Почему тебе так тяжело сказать мне это? Просто сказать.
— Дайан, ближайшую неделю я буду на Сиане. Когда вернусь, обязательно свяжусь с тобой. Ты, ведь, ежедневно отчитываешься перед Кларенсом?
Я кивнула. Если для тебя это повод волноваться обо мне меньше, я рада, что ты и это знаешь.
— Спокойной ночи. — Кивнула, пытаясь улыбнуться как можно более спокойно.
— Спокойной ночи, Дайан. — Кивнул Петир, не отрывая прямого пристального взгляда.
Его голос, его взгляд говорили за него то, что мне было необходимо услышать. Почему же сам он не мог произнести простых и очевидных слов? Это недоверие душило во мне все надежды и эмоции.
Я подумала о неделе на Сиане. Чем это может быть вызвано? Связано ли это с тем, о чем он упоминал в нашу последнюю ночь? Постоянное нахождение вблизи Баэндара малых боевых групп было лишь совмещение необходимости с накопившимися повседневными заботами. Отлов контрабандистов — это, конечно, полезно. А, вот, необходимость контроля приграничных областей Объединенных земель заставляла волноваться. Неужели это было продолжением того конфликта с Харенхешем из-за раскопок?
К полудню следующего дня мы летели по кромке озера. Ройс не подавал надежд на успех. Полукровки в области не было. Облетев участок еще раз, мы направили птиц к озеру Миари — огромному водоему на севере от трех озер.
— Там пожар! — Крикнула я, вытягивая руку.
Ройс засмеялся, указывая пальцем на висок. Я беспокойно кивнула. Да-да… Я помню, что ты псионик.
Прямо у озера, занимавшего все пространство горизонта, виднелось яркое пламя и густой черный дым, уходящий в небо. Мы полетели к нему. Если там люди, то им не помешает помощь.
«Там полукровка» — передал Ройс. Я обернулась, не веря. Мы уже вылетели за пределы той области, где должны были найти Риноса. Мог ли это быть он?
Через минут десять я могла разглядеть источник огня. Горела одинокая хижина в ста — ста пятидесяти метрах от озера. Рядом виднелись фигурки людей. Скорее всего, они тушили горящее жилище.
«Убери огонь» — сказал Ройс, когда мы подлетали. Я уже видела всю картину происходящего. На крыше находился человек. Выгнув спину, словно злая кошка, он сидел на корточках, то и дело уворачиваясь. Огонь подбирался все ближе. Я начала гасить стихию, расширяя кольцо вокруг полукровки. Ройс полетел к хижине. Слышались крики. На крышу сыпались огненные шары, комья земли, черные дымные стрелы, рассеивающиеся при непопадании в цель. Я почувствовала физическую боль, наблюдая происходящее. Сдержала слезы, для которых было самое неподходящее время.
Когда, с моей подачи, крыша погасла целиком, Ройс опустил летуна. Протянул руку, помогая полукровке подняться на птицу. Взглянул на меня. Я помотала головой, моля не мстить. Нельзя. Это не правильно. Это не должно превратиться в войну… Все уладится. Обязательно… Обязательно…
Накрыв преследователей щитом, я отвернулась. Это было легче, чем прикрыть двух движущихся птиц. Мы не отлетели и на сотню метров, как щит нейтрализовали. Сыпались черные стрелы. Какая-то примитивная магия, рассеять которую можно было на подлете.
Довольно скоро все стихло. Люди и хижина остались позади. Мы летели обратно к трем озерам. Я прижималась к птице, хлюпая носом. Еще через полчаса Ройс предложил снижаться. Мы приземлились на кромке леса.
Я спрыгнула, оборачиваясь к Риносу Костаресу. Мальчишеское лицо не оставляло сомнений — это был он.
— Спасибо. — Проговорил он тихо. Ройс усмехнулся. Я выдохнула, не сдерживаясь.
— Ты — рейнджер! — Начала я. — Почему ты…
Захлебнувшись словами, я отвернулась. Мое негодование было бы обосновано, лишь, знай я
