за своего супруга и долго думала о нем до тех пор, пока не пошла в постель с беспокойством на душе, которое стало действовать в виде моноидеизма во сне и пробудило магические функции, так как только благодаря им возможно было освободиться от тоски. Именно, под утро пригрезилось ей, что она перенесена на волнующееся море, где ей повстречался низкий, черный корабль. Она вспрыгнула на борт его и стала искать мужа во всех каютах парохода вплоть до нижней палубы. Там она нашла своего мужа и удивилась тому, что над его постелью находилась другая постель, помещенная выше постели мужа. На верхней постели лежал какой-то человек, который смотрел на нее так, что она одно мгновение была в нерешительности, должна ли она войти или нет. Но затем она устремилась вперед, нагнулась над мужем, обняла его и удалилась.
Как впоследствии выяснилось, вид приснившегося корабля и каюты вполне соответствовали действительности. Итак, возможно задать себе вопрос, имело ли место здесь дальновидение или появление настоящего двойника. Чтобы разрешить эту альтернативу, мы должны рассмотреть соответствующие состояния на корабле и впечатления обоих обитателей кают в то же самое время. Вильмот лежал в своей постели в первый раз, как упомянуто, покоясь спокойным сном. Под утро приснилось ему, что его жена подошла к двери каюты, остановилась в нерешительности на одно мгновение под взглядом его товарища по каюте, но затем подошла к нему, обняла его и снова удалилась. Как только он проснулся (здесь мы подходим к самому важному пункту), он увидел своего товарища по каюте Виллиама Д., который, подпершись локтями, смотрел на него сверху вниз.
«Счастливый человек, сказал Виллиам, он знаком с дамой, которая подобным образом подходила к нему». Когда Виллиама попросили рассказать все случившееся более подробно, то он сообщил обо всем, что он видел в бодрственном состоянии и что вполне соответствовало виденному Вильмотом во сне. (Annales de sciences psychiques. I, 219226).
Можно было бы сказать, что госпожа Вильмот видела пророческий сон, который был передан ею телепатическим путем спящему супругу, а последним — бодрствующему Виллиаму; но совершенно невозможно, чтобы столько необыкновенных событий произошло в один и тот же момент. Поэтому предположение это, как слишком натянутое, должно быть отброшено и происшествие значительно упрощается, если мы допустим, что дальновидение имело место благодаря экстериоризации двойника, имевшего достаточную уплотненность и материальность, чтобы воздействовать на орган зрения бодрствующего Виллиама.
В книге Франца Валльнер «Из моей жизни» находится следующий случай, относящийся к отделению астрального существа. Рассказ исходит от одного генерала, который в свою очередь услышал его от Фридриха Вильгельма IV.
Архиепископ Упсальский, путешествуя, посетил наш королевский двор и имел честь быть приглашенным его Величеством на обед. Вскоре зашла речь о сильном суеверии, которое господствует в Ляппмаркене, еще и теперь, вследствие чего вера в волшебников и ужасные тайные искусства прочно укоренилась во многих семействах. Сам архиепископ за много лет перед тем был послан важным присутственным местом во главе комиссии, имевшей своей целью исследовать эти безнравственные нечестивые деяния и усердно искоренять их. Врач и один важный сановник были приглашены епископом в эту миссию.
«За отсутствием путей сообщения, рассказывал архиепископ, наше путешествие было продолжительно и утомительно. Цель его была известна только нам одним и, стараясь сохранить ее в глубокой тайне, мы попросили гостеприимства и приюта у одного богатого человека, про которого ходил ужасный слух, что он употребляет страшные волшебные средства. К нашему изумлению, ни во внешности его, ни в его домашней обстановке не было ничего, что подтверждало бы эту молву. С обычным в Ляппмаркене радушием хозяином дома, с виду откровенным, любезным человеком, были предоставлены нам лучшие комнаты и доставлено все, что находится в кухне и в погребе, чтобы оказать честь гостям. К нашему изумлению, однако, ни хозяин дома, ни кто-либо другой из жителей местечка не скрывали, что Петр Лердаль, так звали этого человека, обладает сверхъестественными силами и является волшебником. На третий день, когда мы спокойно сидели все вместе за столом и завтракали, я как бы из любопытства завел разговор о волшебстве и спросил Лердаля, не неприятно ли ему носить подобное название. Тонкая усмешка скользнула по губам Лердаля: «Какая польза Вам, Ваше Высокопреподобие, скрывать от меня цель вашего вопроса. Вы и эти господа прибыли сюда затем только, чтобы исследовать справедливость этого прозвища и привлечь меня к ответственности».
«В таком случае, ответил я энергично, если вам это известно, сознаюсь, что мы здесь затем, чтобы искоренить это суеверие и положить конец этому безумию».
«Вы в праве думать об этом, как вам угодно, но безумию здесь нет места!» — ответил Лердаль, слегка покачав головой.
«Что хотите вы этим сказать?» — строго возразил я.
«Я хочу дать вам возможность увериться. Моя душа, мой дух, или как бы вы ее не называли, должна на ваших глазах покинуть тело и направиться в то место, которое вы для этого назначите. По возвращении, я хочу представить вам доказательства того, что моя душа в ее путешествии действительно посетила указанное вами место. Угодно ли вам убедиться в этом».
«Противоречивые чувства, продолжал архиепископ, овладели мною. Боязнь принять участие в дерзновенной игре с самыми священными вещами, желание открыть возможный обман и обличить его и сильнейшее любопытство испытать, как воспитанный человек сдержит свое слово, боролись во мне.
Последнее, удел всех потомков Евы, одержало победу. Я согласился на предложение и поручил Лердалю послать свою душу в мои дом, сказать, что делает моя жена в данный момент, и представить мне доказательства того, что душа его действительно там находилась. Само собой разумеется, что мои товарищи по путешествию, сжигаемые еще большим любопытством, чем я, вполне одобрили мой поступок».
«Теперь, господа, сказал Лердаль, дайте мне 1/4 часа для моих приготовлений». Едва только указанное время истекло, наш хозяин появился снова, неся в руке сковородку с высушенными травами. «Господа, продолжал он, я зажгу эти травы и буду вдыхать дым. Остерегайтесь только, господа, стараться меня оживить или хотя бы прикасаться ко мне. Результатом этого могла бы быть моя верная смерть, так как мой дух на несколько минут выйдет из моего тела и последнее будет носить все признаки смерти.
Через час тело мое само собой оживет снова и привнесет вам известие из родной страны». После нескольких жутких минут молчания, во время которых никто из нас не решался ничего сказать, волшебник зажег сухие травы и держал свою голову над неприятным наркотическим дымом. Через несколько минут лицо его покрылось мертвенной бледностью, его тело после нескольких легких судорог опустилось в кресло, сидя на котором волшебник проделал эту церемонию, и осталось недвижимо, совершенно похожее на мертвое.
«Боже мой, воскликнул испуганно врач, кажется, Лердаль отравился, он умрет наверно, если не оказать ему скорой помощи».
Я должен был его удерживать насильно, так как он мог выполнить свое намерение и броситься к бесчувственному Лердалю.
«Разве вы забыли, что несчастный просил нас в случае наступления подобного состояния, не прикасаться к его телу, если мы не хотим, чтобы он умер в самом деле? Раз мы против нашей совести дали согласие на выполнение этого ужасного опыта, то должны ожидать результата».
Затаив дыхание, мы провели этот бесконечный час в нетерпеливом ожидании, после чего жизненные оттенки медленно, но заметно стали появляться на щеках бездыханного Лердаля, грудь стала вздыматься от порывистых вздохов, которые мало-помалу перешли в правильное дыхание.
Скоро после того он обратился ко мне со словами:
«Ваша, жена находится в данный момент в кухне», «Прекрасно, возразил насмешливо врач, в это время, как Вам хорошо известно, все жены бывают обыкновенно в кухне».
Не удостоив возражением это скептическое замечание, Лердаль описал мне мое жилище и кухню, в которых он на моей памяти не был ни разу, и при этом во всех деталях необыкновенно добросовестно.
«Чтобы доказать вам, что я на самом деле там был, закончил свой рассказ Лердаль, я спрятал на дно корзины для угольев обручальное кольцо вашей супруги, которое она сняла с пальца, приготовляя кушанья».
