Единственный ответ, который мог бы ее спасти от него — «потому что это неправда». Джастин отпустил бы ее, может, даже сразу ушел бы, и все стало бы, как было до его прихода, не сразу, но все же…
Вот только стоит ли так беззастенчиво лгать любимому человеку?
Эта мысль обожгла Саманту, будто ей на голову вылили чайник кипятка. «Любимому человеку»… Значит, она все-таки его любит?!
Саманта застонала сквозь зубы от невозможности выплеснуть наружу переполнявшие ее чувства.
И потеряла сознание.
Джастин подхватил ее, не позволив упасть, — здорово, что у него была хорошая реакция, иначе, испугавшись, он мало что мог бы сделать. А он и вправду испугался. Бледное, изменившееся, не совсем здоровое лицо Саманты, пижама, в которой она разгуливала по дому, несмотря на то что был уже почти полдень, — все это с самого начала пробудило в нем подозрения, что она заболела. А теперь еще этот обморок… Если бы она была склонна к обморочным состояниям, за те несколько лет, что они знакомы, он наверняка узнал бы об этом. Может, это нервное, может, в последнее время на нее слишком много всего свалилось… Она, конечно, очень сильный человек — но ее могучий дух упрятан в хрупкое и нежное женское тело, и это тело нуждается в заботе и уходе.
— Сэм, ну что ж ты наделала… — пробормотал Джастин и поднял ее на руки, чтобы отнести на диван.
У него самого случилась внезапная частичная потеря Памяти: он начисто забыл, как привести в чувство человека, упавшего в обморок. Кажется, было что-то про нашатырь… Но где в этом доме искать нашатырь и есть ли он здесь вообще — непонятно. Джастин интуитивно определил, где кухня, и помчался туда за холодной водой.
Но обливать Саманту водой было жалко. Он легонько похлопал ее по щекам:
— Сэм! Сэ-эм… Ты меня слышишь?
Она медленно, будто с большим трудом, открыла глаза.
— Ой, — было ее первое слово. — Ты мне снишься?
— Тебе виднее, — усмехнулся Джастин. — Я бы сам не отказался это узнать. Как ты?
— Все в порядке. — Она попыталась сесть.
Джастин удержал ее.
— У тебя странное представление о «порядке».
— А нечего было врываться в мой дом!
— Ты сама меня впустила.
— Вечно ты находишь оправдания!
— Сэм, скажи мне, что с тобой происходит? — серьезно и спокойно спросил Джастин.
Саманта видела, что на самом деле он далеко не так спокоен, как хочет казаться.
— Со мной все хорошо.
— Прости мою бестактность, но ты неважно выглядишь.
— Хам.
— Возможно. Тебе разве не нравится это изменение?
— Не уверена. Хотя ты новый в любом случае лучше себя прежнего, это бесспорно. — Саманта все- таки преодолела давление его руки и села.
— Новый я — это я настоящий, а раньше была только безжизненная маска. Но мы отошли от темы. Ты болеешь?
— Нет.
Джастин положил ладонь ей на лоб, проверяя, нет ли жара. У него были прохладные пальцы. Саманта едва успела прикусить язык, чтобы не попросить его продлить это прикосновение.
— Тогда почему ты днем разгуливаешь в пижаме?
— Сплю. У меня отпуск.
— Бледная?
— Перенервничала из-за твоего внезапного появления.
— А тени под глазами?
— Так падает свет.
— Не дури мне голову.
— Опять хамишь?
— Поверь мне, это еще не хамство. — Джастин сел рядом и взял ее руку в ладони.
— Ты, по-моему, забываешься, — проворчала Саманта.
— Нет, что ты!
— И слишком много себе позволяешь.
— Я уже позволял себе гораздо больше.
Саманта покраснела. От этой его естественной напористости — и от воспоминаний.
Она все равно собиралась рассказать ему. Не сейчас, конечно, но разве все в жизни складывается так, как мы планируем? Нет. Но, как бы то ни было, существующее положение вещей и все повороты судьбы, как правило, оказываются самыми лучшими и закономерными. Если бы когда-то она не встретила Эдмонда, вся эта история и вовсе не началась бы. Она бы не узнала Джастина. И если бы их с Эдмондом отношения складывались иначе, они не зашли бы в тупик, из которого для Саманты был один выход — Ирландия. И они с Джастином не оказались бы один на один в маленьком красивом мирке, который подтолкнул их друг к другу. А без этого не было бы того чуда, которое в этот самый момент происходило в ней — и с ней.
Осталось только решить, когда он узнает, сейчас или потом.
Как бы там ни было, все равно будет… хорошо.
Это осознание окатило ее теплой волной. И сразу стало спокойно, как будто сами собой сложились кусочки мозаики, долго не дававшей ей покоя. Саманте показалось, что еще никогда она не чувствовала так сильно присутствие в своей жизни Высшего смысла, Провидения и Бога.
— Ну, Саманта, что ты молчишь?
Сейчас.
— Я не больна, Джастин. Со мной… другое.
— Что?
Она смотрела ему в глаза, и постепенно ее взгляд теплел, в нем — не на губах, а именно во взгляде — расцветала улыбка. Потом она коснулась краешков рта, стала шире — и вот Саманта, понимая, что выглядит катастрофически глупо, глядела на Джастина абсолютно счастливыми глазами и улыбалась, как человек, выигравший в лотерею два миллиона. Хотя какие миллионы могут сравниться с тем, что получила в этой жизни она?!
Он просто не мог не ответить на ее открытый, светлый жест. Так и сидели, улыбаясь друг другу. Но Саманта видела, что он еще не понимает, что послужило причиной.
Она набрала в грудь побольше воздуха. Слова в самый последний момент застряли в горле.
— Ну?!
— Я жду ребенка.
Если бы в гостиной грянул раскат грома или в камин ударила бы настоящая маленькая молния, — это все равно не произвело бы такого эффекта. Несколько мгновений Джастин сидел не шевелясь, словно раз за разом пытался определить: не ослышался ли? верно ли его мозг расшифровал сигналы из уха? и не произошло ли серьезного сбоя в работе аналитической системы?
Потом он вскочил на ноги, словно под ним в течение двух секунд диван нагрелся до температуры плавления свинца.
Саманта продолжала по инерции улыбаться. Правда, улыбка стала неуверенной и потерянной.
— Сэм… — Джастин проглотил ком в горле.
— Да, Джастин?
— Поздравляю.
— Что?! Что еще за идиотское «поздравляю»?!
